Российский колокол № 2 (51) 2025 - Литературно-художественный журнал

врагу», поэтому шпинат Анфиса добавила к салату «Айсберг» и перестала ужинать, тем самым соблюла и третью мудрость тибетских монахов: «Не ешь после шести». Если желудок сильно болел, то Анфиса всё-таки позволяла себе съесть орешек миндаля, главное при этом было – долго его жевать.

Из всех напитков мира у неё остались только вода, вода с лимоном и «Кока-кола лайт» в красивой серебристой банке. На заводе в эту банку разливали радость от мысли, что сейчас ты потребил ноль калорий, а значит, можно ничего не прибавлять.

Многие ошибочно считают, что девушки плохо справляются с математикой, но Анфиса была доказательством противоположного. Она считала каждый день, сколько калорий потребила, сколько ещё может потребить, сколько минут ей придётся бегать, чтобы отработать тот кусок шоколада, которым с ней поделилась одногруппница и который Анфиса была вынуждена съесть, чтобы не показаться грубой. Плюс двести калорий на завтрак, минус десять – за спуск по лестнице, дойти до университета – ещё минус пятьдесят, и так всё время.

Скоро диета дала свои несколько неожиданные результаты: Анфиса вернулась в сорок второй размер джинсов, повеселела, экономила по пять тысяч на еду каждый месяц, а кожа её позеленела.

Девушка заметила (не сразу, так как чаще в зеркало смотрела на свои ноги и живот), что правая её лопатка стала зелёной. Зелень эта не стиралась ни гелями, ни шампунями, ни мочалкой, средство для мытья сантехники и ацетоновую смывку для лака Анфиса не пробовала, но они бы тоже не помогли, так что, наверное, и хорошо, что не попробовала.

Это не было зелёнкой или краской с одежды, но и не выглядело как-то болезненно, эта была просто кожа, даже более упругая и гладкая. Девушка поскребла лопатку, и под ногтями осталось немного клеток, сразу запахло листьями. Кажется, с Анфисы на сегодня хватит. Она помыла руки, в сотый раз протёрла спину и пошла спать.

Диаметр бёдер ушёл на второй план. Теперь Анфиса наблюдала только за тем, как растёт пятно. У неё пропал аппетит и какое-либо желание двигаться. Она только лежала в ипохондриальной готовности умереть, даже солнечная погода её не радовала. Но вот прошла неделя, а девушка так и не хотела есть, за всё время её живот ни разу не урчал, не болел, как раньше, её не тошнило, никакого голода, только невероятная жажда.

Анфиса наконец встала с кровати и опять посмотрела на пятно. Оно стало значительно больше, но уже менее зелёным и гладким. Девушка выпила несколько литров воды и только тогда смогла успокоиться. Три часа она просматривала все учебники по физиологии, пытаясь найти общее название для её странных симптомов, но нашла только в одном, в учебнике по физиологии растений.

Анфиса в очередной раз посмотрела в зеркало, но теперь обратила внимание не только на спину стоящей там девушки, но и на то, насколько тоньше стали её ноги. У фотосинтеза резко появилось множество плюсов, и Анфиса перестала волноваться по этому поводу.

Следующая неделя была неделей моды, коридоры вуза превратились в подиум. Таких коротких юбок девушка ещё ни разу не носила, раньше было стыдно, некомфортно, теперь – нисколько. Анфиса чувствовала, что ей должны быть благодарны за возможность наблюдать это эстетичное тело. Весь гардероб пришлось пересмотреть: короткие топики оказались в мусорке сразу, все вещи с вырезами на спине – тоже. В общем, из верхней одежды остались только водолазки – не самый плохой вариант, учитывая, как хорошо они обтягивают тело и подчёркивают все его рельефы, пускай из рельефов остались в основном ребра и позвоночник.

Парни стали чаще заглядываться на Анфису, но ей был нужен только один – Дима. Если в мире и существовал идеал парня, это был он – сероглазый шатен, нос горбинкой, высокий, красивый, обязательно добрый и умный, учится на пятёрки. Каждый день Анфиса, замечая его, надеялась, что сейчас он на неё посмотрит и влюбится. Поэтому начинала поправлять волосы и максимально сосредоточивалась. Где он находится в пространстве? Как пересечься с ним? О чём он говорит со своими друзьями? Анфиса никогда не слышала его голоса и была очень заинтригована этой тайной. Она была самой худой в потоке, лучше всех училась и никогда не высказывала своих мыслей, а потому считалась вполне доброй и отзывчивой. Кто, если не она, должна стать его девушкой?

Но всё-таки чего-то не хватало. Почему-то он не слишком часто смотрел на неё. Хотя однажды это сыграло ей на руку, и он не заметил, как Анфиса резко поймала муху и проглотила её.

Девушка сама не поняла, как и зачем это произошло, просто муха показалась ей невероятно аппетитной. За вечер в Интернете пришлось узнавать всё пропущенное в пятом классе. Венерины мухоловки на самом деле никакие не хищники, они миксотрофы. Продолжая фотосинтезировать, эти растения поедают насекомых для получения не белков, жиров и углеводов, как это делают животные, а азота. Это объясняло и то, что в магазине Анфисе постоянно хотелось съесть банановую кожуру или яйцо вместе со скорлупой.

В ближайшем садовом магазине, к счастью, нашлось большое количество разводимых в воде удобрений. Но встал вопрос: а какое она растение? Она овощная культура? Может, цветок? Декоративно-лиственное? Она трава, куст или дерево? Подобными вопросами редко кто задаётся, возможно, из-за их небывалой абсурдности, но почему-то ответить на них ей было очень важно.

Конечно, она хотела быть пионом или какой-нибудь райской птицей, хотя дицентра была бы в разы поэтичней, но, может, в конце концов, Анфиса была хлорофитумом? Такую страшную мысль она сразу же прогнала, это Аня была бы этой живучей зеленью или, ещё точнее, кислицей, а Анфиса – цветок нежный.

В цветочном производстве чем красивей цветок, тем аккуратнее его обрабатывают. Розы и пионы отбирают вручную, а какие-нибудь тюльпаны, даже самые прекрасные, кладут на конвейер с валиками и лезвиями. Удивительно узнать, как на самом деле много листьев у тюльпана, когда до полок магазина добираются только два верхних. А с пионом так никогда не поступят, его выберут в букет любимой женщине или маме. Анфиса всегда в это верила. Она знала, что Дима из тех парней, для которых букет не будет пустой тратой денег, как бывает для многих мужчин, кто даже на крупную годовщину забывает купить тюльпанов.

Всё решено – Анфиса взяла подкормки для цветов и под несколько осуждающий взгляд старушки консультантки, подозрительно смотрящей на любого человека моложе пятидесяти в магазине, пошла на кассу. Пить удобрение нужно было раз в неделю во время вегетации. Что конкретно считать для себя вегетацией, Анфиса не совсем понимала, но стремительное позеленение кожи наверняка можно считать набором зелёной массы.

Для лучшего фотосинтеза в люстру была вкручена фиолетовая лампочка, которая досвечивала кожу. Производить собственную глюкозу невероятно экономично, холодильник можно выключить из розетки, продукты покупать не нужно, только нехлорированную воду, и за газ тоже можно не платить. Анфиса ещё никогда в жизни не чувствовала такой лёгкости в теле. Перестав есть совсем, можно не забивать голову расчётами калорий и подумать о чём-то ещё… Наверное, стоит подумать о том, как подобрать тональный крем, чтобы закрашивать лодыжки.

Кожа стала зелёной даже ниже коленок, всё больше приближаясь к ступням, и ровно в той же пропорции позеленели и руки. Небывалой удачей для девушки стало то, что дальше шеи кожа не изменилась, даже улучшилась, цвет её выровнялся и несколько посветлел. Волосы тоже поменялись: вообще по телу они исчезли, а на голове значительно выцвели. Из брюнетки Анфиса стала блондинкой, наподобие которых обычно делают кукол.

Теперь всё в ней было идеально, она ровно такая, какой должна быть любая девушка: худая, гладкая и спокойная. На движения у неё было всё меньше сил, возможностей и желания, так что она могла бы часами сидеть и слушать всё, что ей бы говорил Дима. Осталось только Диму заполучить. Сегодня или никогда. Анфиса подготавливалась к походу в вуз три часа, чтобы на общей лекции наконец заговорить с её идеальным парнем. Так бы, несомненно, и случилось, если бы этот парень не целовался со своей девушкой в коридоре, и не просто с девушкой, с Аней.

Ничего не смыслящий идиот предпочёл плодовитую кобылицу красивейшему цветку. Разве это честно? Разве Аня страдала столько же, сколько и Анфиса?