На перекрестках встреч: Очерки - Людмила Георгиевна Зыкина

– Больше всего здесь полюбились медведи-мотоциклисты, – рассказывал мне артист при встрече с ним в Саппоро. – Японцы удивлены умением медведей свободно управлять машинами: увеличивать и уменьшать скорость при помощи ручки газа, пользоваться тормозами, включать и выключать фары, подавать звуковой сигнал. На днях произошла любопытная встреча с владельцами мотоциклетной фирмы «Тахацу». Придя за кулисы, они попросили показать им медведей-мотоциклистов. Убедившись, что это медведи, а не одетые в медвежьи шкуры люди, они спросили: «Филатов-can, видимо, вы управляете мотоциклами с помощью радио?» – «Ну что вы, – ответил я, – ни в коем случае». – «Но это невозможно, вы просто не хотите раскрывать свои профессиональные тайны», – настаивали гости. Что оставалось делать? Показал им наши мотоциклы. Поговорив между собой, они предложили – с извинениями, конечно, – заменить советские мотоциклы японскими. Я согласился, и через два дня уже на японских мотоциклах медведи отлично выполнили всю программу. Вчера владельцы фирмы подарили нам эти мотоциклы, а сегодня рядом с афишами о наших гастролях появились плакаты: «Мотоциклы фирмы «Тахацу» столь удобны и легки, что даже медведи быстро научились ездить на них».

Я напомнила Валентину Ивановичу о том, как он со своим любимцем медведем Таймуром, который сидел за рулем, свободно разъезжал на мотоцикле с коляской по улицам Лиссабона и Парижа и как медведица по кличке Девочка получила в Штутгарте международные права на вождение мотоцикла.

– Вы хотите, чтобы я запустил медведей на автотрассы Японии? – с добродушной улыбкой спросил дрессировщик. – Боюсь, они тут наломают дров… Подобралась-то молодежь, гонщики лихие, любят скорость, а потом за них отчитывайся в полиции. Здесь все по-другому, чем в Европе. Вообще, поездки по Японии дают немало пищи для размышлений…

Филатов был прав: невозможно, например, не задуматься о быте и нравах этой страны. Меня поразило почти полное отсутствие указательных дорожных знаков и ориентиров. Дома не имеют номеров, а улицы – названий. Чтобы отыскать какое-либо учреждение или магазин, нужно хорошенько попотеть, прежде чем достигнешь желаемого объекта. Плутая среди современных и ультрасовременных подземных и наземных дорог, скоростных шоссе, искусственных лыжных гор и гоночных треков, концертных залов, обладающих отменной акустикой и отвечающих всем требованиям современной технической эстетики, можно вдруг забрести в средневековое поселение ремесленников с крошечными мастерскими, где работают только вручную, до полного изнеможения к концу рабочего дня, и натолкнуться на лавочки со специями, словно сошедшие со старинных японских гравюр.

Японцы питают пристрастие к телевидению. Сегодня в Японии оно сильнее всех святых, учителей и наставников, университетов и школ и потому представляет собой одну из самых влиятельных сил общественной жизни. Телевизоры есть в кафе, универмагах, банях… Программы более выдержанны, чем в США. Однако дух насилия, перекочевав в страну из-за океана, распространился и на телевидение: появились 20- и 30-серийные боевики с убийствами чуть ли не каждую минуту, порнографические мультфильмы, дешевые мелодрамы, убогие и невероятно длинные. Особенно популярны щекочущие нервы самурайские и каратистские «остинато». Сами японцы, как, впрочем, и американцы, пристрастие к темам насилия считают одним из главных недостатков своего телевидения, получающего от этого громадные прибыли, но развращающего подрастающее поколение. Нельзя сказать, чтобы столь удручающий факт не занимал умы прогрессивных деятелей японского телевидения. Проводятся всевозможные опросы, интервью, заполняются анкеты, газеты и журналы публикуют критические статьи. Но у тех, кто заправляет телебизнесом, свои задачи – отвлечь простых японцев от растущих противоречий в стране, политических скандалов в кабинете министров, подлакировать действительность, которой на самом деле ох как далеко до красочных живописных картин благополучия и блеска, что мелькают на телевизионных экранах.

Из некоммерческих телекомпаний выделяется «Эн-Эйч Кэй», которая уделяет главное внимание учебным и общеобразовательным программам. Вместе с тем немалое место она отводит спорту (около 5 часов в день), историческим хроникам, спектаклям классического и современного театрального искусства. Есть и неплохие музыкальные передачи на любой вкус и возраст. Я просмотрела несколько передач из цикла «Наследство культурных ценностей» и получила удовольствие и от их содержания, и от высокого качества съемок…

В Токио я бывала чаще, чем в других японских городах, и замечала, что с годами он меняется мало. Когда я впервые посетила Японию, Токио поразил меня разно-стильностью построек. Рядом с небоскребами ютились одноэтажные деревянные конторы, а напротив роскошного кафе влачил жалкое существование старый дом, пропитанный ядовитыми испарениями от сточных канав под ним. Застраивался город без всякой планировки, при полном отсутствии фантазии и чувства перспективы – все определяли средства. Сейчас эта недальновидность обходится дорого, как и каждый квадратный метр свободной земли.

Чудо техники – Токийская башня в 333 метра высотой не произвела на меня впечатления, хотя, поднявшись на ее площадки, можно рассмотреть весь город и водные пространства с силуэтами морских и океанских лайнеров на рейде. Зато поразило другое техническое достижение – в высочайшем небоскребе «Саишайн» можно за 30 секунд подняться на 60-й этаж. К началу 80-х годов это был самый быстрый лифт в мире.

Центральные улицы, несмотря на различного рода автострады и эстакады, захлебываются в потоках автомашин. Давка в городском транспорте – также дело обычное, но ни при каких обстоятельствах вы не услышите ни единого слова на повышенных тонах, все улыбаются, даже если стиснуты до такой степени, что сделать шаг гораздо труднее, чем, скажем, взобраться на вершину горы Фудзи.

Трудности, связанные с транспортными пробками, вынудили японцев спуститься под землю. В большинстве крупных городов там выстроены целые кварталы с сотнями магазинов, лавок, кафе, ресторанов. Образовались даже подземные города с улицами, площадями, фонтанами. Под Осакой, например, большой фонтан стал местом встреч влюбленных.

По-прежнему в Токио полно всевозможных прорицателей. За небольшую плату, разглядывая линии либо ладоней, либо лица, ясновидцы с точностью до мельчайших подробностей предскажут все, что случится с вами завтра. А на следующий день столь же убедительно объяснят, почему их предсказания не сбылись.

В один из вечеров я зашла в парикмахерский салоп. Он был переполнен. Усевшись в удобное кресло и ожидая своей очереди, я рассматривала посетительниц и насчитала более пятидесяти видов женских причесок. А ведь сравнительно не так давно японские женщины носили только те прически, которые более всего подходили к национальному костюму «кимоно». Сегодня традиции остаются верны лишь пожилые японки.

– Я не была в вашей стране четыре года и вижу, как заметно изменился вкус женщин к прическам, – обратилась я к сидящей рядом даме средних лет.

– По