На перекрестках встреч: Очерки - Людмила Георгиевна Зыкина

лотоса – своеобразный «чай». Придерживаясь древней традиции, уличные цирюльники «по совместительству» рвут и больные зубы. Разносчики бойко торгуют с лотков мороженым, сигаретами, соком тут же вскрываемых кокосовых орехов. Пагоды функционировали немногие. Монахов мало. Зато всюду детвора. Дети составляют едва ли не половину населения всей страны. Еще Хо Ши Мин говорил, что они «рождаются и растут быстрее риса». Поэтому правительство отпускает немалые средства на строительство яслей, детских садов, школ.

Программа дополнительного обучения, осуществляемая через местные комитеты, сняла с повестки дня такую проблему в стране, как неграмотность. Ныне в Социалистической Республике Вьетнам 11 тысяч семилетних школ. Они есть даже в самых отдаленных горных районах, где раньше и понятия не имели о книге. Практически сегодня учится каждый третий вьетнамец. В 1945 году на весь Вьетнам не было и десяти тысяч учителей. Сейчас их более полумиллиона. Подавляющая часть лиц этой гуманной профессии получила образование в 144 национальных педагогических институтах и училищах.

Я побывала в школе-интернате, где учится около двухсот мальчиков и девочек. Большинство из них круглые сироты. Самые маленькие не знали ни своих имен, ни возраста, ни судьбы родителей. На конфеты, привезенные из Москвы, они смотрели как па чудо, но в конце концов худые ручонки малышей дружно потянулись к коробкам, и те в мгновение ока оказались пустыми.

Детишки приветливы, выдержанны, дисциплинированны. Узнав, что мы из Советского Союза, они пестрой гурьбой сопровождали нас, с радостью выкрикивая: «Лен-со! Ленсо!» Я видела, как они легко ловили цикад. Оказалось, этих насекомых жарят и едят.

В зоосаде Ханоя полно всякой живности. Не увидели мы лишь знаменитого слона, награжденного орденом Сопротивления и орденом Труда. Не дожил до нас старый воин, верно служивший Народной армии Вьетнама. Это он перевозил раненых, боеприпасы, снаряжение, прикрывал могучим корпусом солдат, идущих в разведку. И в мирной жизни сделал немало – таскал тяжести, помогал строить переправы и мосты. Где еще найдется такой чудо-слон?

Многоголосый и пестрый базар шумит и бурлит в центре города. Крестьяне из окрестных деревень везут на продажу рис, батат, маниоку, бананы, ананасы, папайю, кокосовые орехи, свежую рыбу. Есть и изумительной красоты ювелирные изделия из серебра, художественная роспись по дереву.

Одеты люди просто, хотя вьетнамцы и любят яркие краски, контрастные тона. Девушки и женщины носят черные шелковые шаровары, белую ситцевую блузку или кофточку, коричневый или бордовый шарфик вокруг шеи. Походка свободная, легкая, взгляд черных, как угли, глаз, едва видных из-под конусообразных головных уборов с шелковой лентой, завязанной у подбородка, полон доброжелательности.

Где бы мы ни были, теплое отношение к нам ощущалось постоянно. Каждый, кто оказывался рядом, старался пожать руку или сказать какое-нибудь слово по-русски: «Ленин», «Москва», «Здравствуйте», пригласить на чашку душистого, ароматного, чуточку горьковатого зеленого чая – традиционное местное угощение.

Вьетнамцы очень музыкальны. Ритмы национальной музыки довольно сложны. Но, несмотря на это, она излучает какую-то особую доброту и сердечность. У обаятельного народа не может не быть обаятельной музыки.

Спектакли народного театра представляют собой сочетание диалога с песней. Играют, как правило, на народных инструментах: барабанах, флейтах из бамбука, щипковых.

Во многих деревнях пользуются успехом кукольные представления на воде. Это один из самых увлекательных видов театрального искусства, и никто не знает, когда он возник. Огромные куклы вырезают из мягкого дерева и из-за бамбуковой ширмы иной раз с расстояния метров в тридцать, а то и больше ими управляют с помощью длинных бамбуковых палок со сложной системой веревок. Движения кукол по воде пластичны и легки. Обычно они изображают сказочных героев, зверей и птиц из народного эпоса и старинных легенд.

Из народного театра «Тео» выросла и популярная опера – синтез вокала, танца, инструментальной музыки. Время наших выступлений и оперных спектаклей совпадало, поэтому мне и моим коллегам так и не удалось на них присутствовать. Зато с музеями и памятниками старины и архитектуры мы смогли познакомиться основательно. Вьетнамские архитекторы и строители обладали замечательным вкусом и мастерством. Сильное впечатление оставили здание городского театра и пагода в Ханое, тронный зал Дворца совершенной гармонии в Хюэ, храм Бо-Кхат-Ре-Соа в Мишоне и многие другие достопримечательности. Особенно запомнилась мне пагода на горе километрах в тридцати от Ханоя, одна из уникальных в мире. В ней – 60 скульптурных изображений долголетия, выполненных из дерева. Каждая из них – явление искусства. Сделаны они и триста, и четыреста, и пятьсот лет тому назад. Поразили три скульптуры Будды – безусловно, творение рук гения. Многие заезжие иностранные скульпторы – в том числе и именитые – пытались воспроизвести их, но ни один успеха не добился.

Вьетнамский народ, как я убедилась, питает глубокий интерес к искусству – это было видно и по живому отклику на наши выступления. Концерты проходили, как правило, на открытых площадках стадионов, вмещавших до 30 тысяч человек. Что бы мы ни исполняли: произведение ли композитора – нашего современника или старинную народную песню – все вызывало бурю восторженных аплодисментов. Особенной популярностью пользовались вьетнамские песни северных провинций, которые я пела на родном языке своих слушателей. Кстати, должна заметить, что массовая патриотическая песня, выращенная на благодатной почве революционного фольклора, возникшего в годы национально-освободительной войны против колониализма, получила в республике всеобщее признание. Более того, она, а также трудовые и обрядовые песни послужили основой для формирования таких нехарактерных для вьетнамской музыки жанров, как кантата, оратория, симфония. К числу поборников их развития принадлежит Нгуен Тхиен Дао, ученик видного французского композитора и педагога Оливье Мессиана. На Руанском фестивале, где в 1969 году впервые прозвучали произведения Дао, мир узнал о юном, самобытном, набирающем силу таланте. Придавая инструментам совершенно неповторимое звучание, он одной тональностью мог выразить любое состояние человеческой души. Оратории, фортепианные концерты, пьесы, оперы – все оказалось по силам композитору. Теперь сочинения Дао известны во Франции, США, Польше, ГДР и других странах. Я встретилась с музыкантом в Ханое на одном из концертов. Он одержим мыслью о создании вьетнамской симфонической музыки.

– Выразить музыкальную мысль родины, сочинить симфонические масштабные произведения, неразрывно связанные с чаяниями народа, – такова задача, – говорил Нгуен. – Вьетнаму нужна современная музыка, глубоко национальная, опирающаяся на богатые традиции, отражающая героику борьбы и радость творческого мирного труда. Я верю, что моя мечта осуществится в ближайшие годы.

Как-то рано утром из окна гостиницы я увидела спешившего в музыкальную школу малыша – он шел со скрипкой и кипой нот в руках, с трудом удерживая музыкальные принадлежности. Таких начинающих музыкантов оказалось в Ханое немало – более трехсот человек. С вьетнамскими педагогами,