Убийство Кирова. Смертельная тайна сталинской эпохи - Гровер Ферр

Это все вы уже знаете из моих показаний, но я тогда не договорил. О чем я умолчал? Я не рассказал о том, что, когда Енукидзе поставил меня в известность летом 1934 г. о решении организовать террористический акт над С. М. Кировым, я предложил ему свой вариант убийства Кирова путем «смерти от болезни».

Я тогда же сообщил ему, что этот способ уже проверен мною на практике (М. А. Пешков и В. Р. Менжинский) и что он безопасен и для меня, как зампреда ОГПУ, отвечающего за охрану.

Енукидзе отверг мое предложение в отношении С. М. Кирова. Он мотивировал это тем, что террористический акт над Кировым организовывают непосредственно зиновьевцы и троцкисты и что наше дело не мешать им и только.

«Смерть от болезни» не даст должного резонанса в стране. «Надо проверить, как страна откликнется на выстрел в Кирова», – заявил мне Енукидзе.

Но вместе с тем Енукидзе ухватился и за предложенный мною метод. Он заставил меня подробно проинформировать его о том, как технически и кто конкретно осуществляет. Я ему рассказал.

Через некоторое время Енукидзе меня вновь просил заехать к нему. Он заявил мне, что довел до сведения центра о моем методе и что решено немедленно приступить к его применению (Генрих Ягода 210–211).

Отрывок выше касательно медицинских убийств сына Горького (Пешкова) и бывшего начальника Ягоды Менжинского подтверждают сенсационные показания Ягоды на Мартовском процессе 1938 г. На сегодняшний день эти показания опровергнуты во многих местах, если не повсюду, как фальшивка. Однако том «Генрих Ягода» содержит досудебные показания от ряда людей, кроме Ягоды, которые дают показания по такому заговору. Более того, нет ничего фантастического в этом. НКВД и его преемники имели длинный список фактов по убийствам с помощью ядов, которым был придан вид смертей от естественных причин.

Заключительные досудебные замечания Ягоды касательно убийства Кирова приведены в его допросе от 10 января 1938 г. Он включает отрывок, приведенный выше Вышинским:

В НКВД мною была создана контрреволюционная группа из числа отдельных сотрудников НКВД, привлеченных мною к контрреволюционной деятельности. О деятельности этой контрреволюционной группы и ее составе я подробно показывал ранее. Подтверждаю также данные мною ранее показания о своем участии в убийстве С. М. Кирова.

О том, что убийство С. М. Кирова готовится по решению центра заговора, я знал заранее от Енукидзе. Енукидзе предложил мне не чинить препятствий организации этого террористического акта, и я на это согласился. С этой целью мною был вызван из Ленинграда Запорожец, которому я дал указания не чинить препятствий готовившемуся террористическому акту над С. М. Кировым.

Запорожец после освобождения убийцы С. М. Кирова – Николаева, когда Николаев был задержан в первый раз, мне об этом сообщил (Генрих Ягода 236–237).

Ягода повторил эту же версию событий позже на суде:

Енукидзе настаивал на том, чтобы я не чинил никаких препятствий этому делу, а террористический акт, – говорил он, – будет совершен троцкистско-зиновьевской группой. В силу этого я вынужден был предложить Запорожцу, который занимал должность заместителя начальника Управления НКВД, не препятствовать совершению террористического акта над Кировым. Спустя некоторое время Запорожец сообщил мне, что органами НКВД был задержан Николаев, у которого были найдены револьвер и маршрут Кирова. Николаев был освобожден[39].

Еще раз о методах Лено

Лено намеренно скрыл эти признания от своих читателей. В примечании 22 на с. 786 этой книги Лено пишет (процитировано частично):

См. Михаил Ильинский «Нарком Ягода: Двадцать лет в маске» (М.: «Яуза», «ЭКСМО», 2005), 157, на основании стенограмм допросов Ягоды в 1937 г.

Первоисточник цитат из досудебных признаний Ягоды, который широко цитирует Ильинский в своей книге, – это использованная нами выше книга «Генрих Ягода». Поскольку Лено читал и цитирует Ильинского, он должен был знать о ней. В «Послесловии редактора» к книге Ильинского можно прочитать:

Важное значение имели документальные публикации, особенно сборник «Генеральный комиссар государственной безопасности Генрих Ягода», подготовленный А. Л. Литвиным и В. К. Виноградовым… (Ильинский 763).

В библиографии Ильинского приводятся также библиографические сведения об этой книге:

Генеральный комиссар государственной безопасности Генрих Ягода. Сборник документов. Казань, 1997 (Ильинский 761).

Правильная полная библиографическая ссылка выглядит следующим образом:

Генрих Ягода. Нарком внутренних дел СССР, Генеральный комиссар государственной безопасности. Сборник документов. – Казань, 1997. – 542 с. – ISBN 5-900975-16-9

А. Л. Литвин назван «научным редактором», а В. К. Виноградов – один из шести человек, включая опять Литвина, названных составителями.

Ильинский приводит цитаты непосредственно из признаний и других документов, опубликованных в этой книге, однако не идентифицируя конкретно их первоисточник. И было бы тяжело, вероятно, определить эту книгу из-за неправильного названия, данного Ильинским, если бы не было известно настоящее название. Однако Лено наверняка знал настоящее название, ибо эта книга была в обращении среди многих американских ученых на протяжении нескольких лет. На нее, например, дается точная ссылка в книге М. Янсена и Н. Петрова (2002 г.) о Ежове, на которую ссылается Лено.

Следовательно, ясно, что Лено знал об этом сборнике и этих документах. Однако он никогда не ссылается на них вообще в своей книге, таким образом скрывая их существование от своих читателей. Лено предпочел проигнорировать даже те отрывки из досудебных допросов Ягоды, которые цитирует его источник Ильинский. Несомненно, причина пропусков у Лено – тот факт, что показания Ягоды опровергают гипотезу Лено. Протоколы досудебных допросов-признаний Ягоды являются веским доказательством того, что заговор действительно существовал. Они также помогают подкрепить предположение, что Московские процессы не были сфабрикованы Сталиным или кем-то еще. Эти свидетельства разрушают до основания построения Лено.

Что раскрывают досудебные признания Ягоды

Мы воспроизводим здесь все части опубликованных досудебных допросов-признаний Ягоды, в которых обсуждается убийство Кирова. Они основательно подкрепляют показания Ягоды на суде.

Они также подтверждают показания остальных подсудимых. Эти документы опровергают утверждения Лено. Они являются веским доказательством против лживых утверждений, что Ягоду (а также и других подсудимых на Мартовском процессе 1938 г.) подвергали пыткам, угрозам или иным способом принуждали к даче ложных показаний о заговоре, чтобы скрыть ложное обвинение невинных людей, спровоцированное Сталиным и/или другими.

На допросе-признании 26 апреля 1937 г. Ягода настаивает на том, что его действия, хотя и преступные, не являлись «соучастием»:

Вопрос: Как же Вы смеете отрицать свое соучастие в злодейском убийстве тов. Кирова?

Ответ. Я не являлся соучастником этого убийства, но, несомненно, должен ответить за то, что не предотвратил убийства тов. Кирова (Генрих Ягода 122).

Эти показания полностью согласуются с позицией Ягоды на Мартовском процессе 1938 г. Ягода вдавался в подробности по поводу его содействия успеху убийства Кирова. Он неоднократно настаивал на том, что он помог облегчить