Император Адриан. Эллинофил на троне Рима - Игорь Олегович Князький

по сравнению с предыдущими иудейскими войнами, не только заранее заготовленное оружие, не только агитацию авторитетнейшего рабби Акибы и собранные им, вне всякого сомнения, большие пожертвования диаспоры на дело восстания. Поражают также тщательно продуманная руководителями повстанцев тактика военного противостояния римским легионам и сам уровень организованности восстания[778].

Пока Адриан находился в Египте, а потом вновь в Сирии, иудеи вели себя внешне спокойно, не давая римским властям какого-либо повода для тревоги, «но, когда он оказался далеко, они открыто восстали»[779]. Вот как Дион Кассий описал особенности начавшихся боевых действий: «Они не отваживались вступать с римлянами в открытое сражение, но занимали выгодные пункты на местности и снабжали их подземными ходами и стенами, с тем, чтобы в том случае, если противник станет их одолевать, иметь убежища и скрытно сноситься друг с другом под землёй, и на определённом расстоянии проделали в этих подземных ходах лазы наружу, чтобы дать доступ воздуху и свету»[780].

К счастью для восставших, римский наместник Тиней Руф в это время находился в своей резиденции в сирийской Кесарии и, похоже, мало интересовался происходящим в Иудее. По словам того же Диона Кассия: «Поначалу римляне вовсе не обращали на них никакого внимания»[781]. И далее историк пишет: «Вскоре вся Иудея пришла в возбуждение, и иудеи волновались повсюду, собирались вместе и как тайком, так и в открытую высказывали великую враждебность римлянам; и многие другие иноземные народы из своекорыстных побуждений присоединялись к ним и, можно сказать, весь мир в связи с этими событиями пришёл в движение»[782].

Особого внимания заслуживает свидетельство римского историка о поддержке восстания иудеев и иными народами, эти земли в те времена населявшими. Это могли быть, по всей видимости, и арабы из соседней с Иудеей провинции Каменистая Аравия, бывшие до недавнего времени (107 год) Набатейским царством[783]. Могли быть и представители неиудейского населения Иерусалима и соседних с ним мест.[784] Вот что сообщают нам «Деяния апостолов» о пестроте населения Иерусалима и прибывавших туда паломников: «В Иерусалиме же находились иудеи, люди набожные из всякого рода под небом. Когда сделался этот шум, собрался народ и пришёл в смятение, ибо каждый слышал их говорящих его наречием. И все изумлялись и дивились между собою: сии говорящие не все ли Галилеяне? Как же мы слышим каждый собственное наречие, в котором родились. Парфяне, и Мидяне, и Эламиты, и жители Месопотамии, Иудеи и Каппадокии, Понта и Азии, Фригии и Памфилии, Египта и частей Ливии, принадлежащих к Киринее, и пришедшие из Рима, иудеи и прозелиты, критяне и аравитяне, слышим их нашими языками говорящих о великих делах Божиих?»[785]

Нам здесь важно не чудесное понимание христианской проповеди каждым на своём языке, а наличие в Иерусалиме помимо иудеев из собственно Иудеи и диаспоры представителей самых разных народов тогдашнего Ближнего Востока и даже Ирана. Конечно, после Первой Иудейской войны их число в Иерусалиме и его округе должно было сильно уменьшиться, но свидетельство Диона Кассия о «многих иноземных народах», поддержавших мятежников, подтверждает этническую пестроту участников войны со стороны иудеев. Что привлекало этих людей в, казалось бы, сугубо иудейскую войну против римлян?

Есть мнение, что иных неевреев привлекали перспективы возрождения Иерусалимского храма, могущие принести для них определённые экономические выгоды: обслуживание храма, храмового хозяйства и многочисленных паломников[786].

Однозначно о действительном участии грекоязычных в восстании Симеона Бар-Кохбы свидетельствует использование греческого языка в канцелярии руководства мятежа. Это подтверждают два папируса, содержащие внутреннюю корреспонденцию между руководителями отдельных отрядов повстанцев по разным поводам[787].

Особо должно коснуться взаимоотношений восставших иудеев и их соратников с христианами. Изначально вожди восстания не воспринимали их враждебно. Об этом прямо свидетельствует одно из писем Симеона Бар-Кохбы: «От Симеона, сына Кохбы, Иешуа, сыну Галголы и людям крепости привет. Беру против себя в свидетели небо, если исчезнет из галилеян, которые у вас, хоть кто-нибудь, то я наложу оковы на ваши ноги, как это сделал сыну Афбула»[788]. Вскоре, однако, положение резко изменилось. Христиане, не видевшие при благодушном к ним Адриане сколь-либо заметных преследований со стороны римской власти и религиозно отнюдь к правоверным иудеям не расположенные, действия Бар-Кохбы и рабби Акибы не поддержали. Еврейский мессия почитателям Иисуса Христа – никак не указ! Потому-то восставшие «истребляли христиан всеми видами преследований», потому что те отказались помогать им против римлян[789]. Отсюда и беспощадная характеристика, данная христианским историком Евсевием Памфилом: «Вождём иудеев был тогда человек по имени Баркохба, что значит „звезда“, – убийца и разбойник; он, ссылаясь на это имя, внушил рабам, будто он светило, спустившееся с неба, дабы чудом даровать им, замученным, свет»[790].

С учётом внезапности восстания, недостаточной готовности римлян к нему, пребывания римского наместника в Кесарии, достаточно удалённой от Иерусалима, изначально восставшим сопутствовал успех. Им удалось захватить римский лагерь в Иерусалиме, где стояли части знаменитого Х легиона, снести, искрошив на мелкие кусочки, ту самую ненавистную мраморную свинью, по приказу Адриана над городскими воротами водружённую. Под властью восставших вскоре оказалась значительная территория. Резиденцией Бар-Кохбы и бывшего при нём синедриона – иудейского религиозного совета – стала крепость Бейтар в двенадцати километрах к юго-западу от Иерусалима. Воины Симе она сумели не просто восстановить здесь древнеиудейскую крепость ещё времён царства Соломона, но и возвести новые мощные укрепления. На месте старых обрушившихся стен появилась добротная каменная кладка. Оборону крепости усиливали полукруглые башни-бастионы, поставленные на протяжении всей стены. Были выкопаны рвы глубиной в четыре с половиной метра и шириной в пятнадцать метров[791]. Всего крепость, имевшая приблизительно овальную форму, занимала примерно десять гектаров[792].

Из Бейтара Симеон Бар-Кохба управлял отвоёванной территорией Иудеи и Израиля. Он назначал администраторов в разные округа, даже выпускал собственные монеты, на что шли переплавленные монеты римские. На них были надписи: «Первый год свободы Израиля» и «Симеон – глава Израиля»[793].

Какие силы изначально римляне могли задействовать для подавления восстания? Это были два легиона: Х Пролива, некогда любимый легион божественного Юлия, а также VI Железный. Десятый легион стоял в центре провинции, в Элии Капито лине, а шестой располагался на севере Иудеи, в Галилее, на родине Иисуса Христа. Адриан, узнав о восстании, немедленно принял надлежащие меры. Осознав серьёзность произошедшего, он отправил в помощь Тенею Руфу Юлия Севера. Как сообщает нам Дион Кассий, «Адриан послал против них своих лучших полководцев, первым среди которых был Юлий Север, направленный против иудеев из