Император Адриан. Эллинофил на троне Рима - Игорь Олегович Князький

немного. В чём-то здесь Адриан был похож на Тиберия в его лучшие годы, в чём-то напоминал Гая Юлия Цезаря. Правда, до блистательного литературного дара божественного Юлия было ему, несмотря на все усилия, безнадёжно далеко. Чем он действительно походил на Цезаря, так это необыкновенной памятью и замечательными ораторскими способностями. «Он сам и речи свои диктовал, и отвечал на все вопросы»[832]. Он прекрасно помнил имена всех людей, с которыми ему доводилось встречаться, к примеру, ветеранов, которые давно вышли в отставку. «Книги, недавно им прочитанные и неизвестные большинству, он цитировал на память»[833]. Подобно Цезарю, Адриан мог делать несколько дел одновременно[834]. Правда, его биограф высказывает по этому поводу некоторые сомнения[835]. Впрочем, едва ли такие характеристики Адриана появились на пустом месте. Ведь ни современники, ни представители последующих поколений римлян особым пиететом в отношении нашего героя не отличались. Обладал он и развитым чувством юмора, подобно другому интеллектуалу-эллинофилу на Палатине – Нерону. Правда, в отличие от него, поклонника высокого творчества Эсхила, Софокла и Еврипида, Адриан жаловал и фарсовые представления, включая народные ателланы – театр улиц и площадей. Он наслаждался и изысканной музыкой арфисток, и самыми грубыми зрелищами – травлей зверей на цирковых аренах и гладиаторскими боями. Даже афинян он вздумал развлечь убийством на стадионе тысячи диких животных. Вопиюще не эллинское развлечение!

Человек, скроенный из удивительных, казалось бы, просто несовместимых противоречий, во всех своих проявлениях незаурядный, пусть и не во всём действительно талантливый, – это и есть Адриан! Заботливый и ответственный правитель государства: «В его правление были голод, моровая язва, землетрясения; во всех этих несчастиях он проявлял заботливость и многим городам, опустошённым этими бедствиями, он приходил на помощь»[836].

Жил и трудился Адриан, что называется, на износ, не щадя себя. И вот результат: «Объехав все части мира с открытой головой и при сильнейших дождях и холодах, он захворал и должен был слечь в постель»[837].

Здоровье отказало императору, достигшему своего шестидесятилетия. Последние годы жизни он провёл в построенной его тщанием загородной резиденции близ Рима Тибуре. Вилла его здесь не имела ничего общего с загородными резиденциями римских императоров ни до, ни после Адриана: «Свою Тибуринскую виллу он отстроил удивительным образом: отдельным её частям он дал наиболее славные названия провинций и местностей, например, Ликей, Академия, Пританей, Каноп, Расписная галерея, Темпейская долина. И чтобы ничего не пропустить, он сделал там даже подземное царство»[838]. Таким образом Адриан хотел сохранить на своей вилле дорогие его сердцу воспоминания о местах, которые были ему более всего памятны. До настоящего времени остаётся лучшим описание руин Тибура, сделанное замечательным французским антиковедом Гастоном Буассье ещё в XIX веке в его книге «Археологические прогулки: Рим и Помпеи»[839]. Потому, пусть он будет нашим гидом при посещении мест, где прошли последние годы жизни Адриана.

Вот как оценил Гастон Буассье само место, избранное нашим героем для своей виллы: «Местонахождение Тибурской виллы не только живописно, но и очень здоровое. Она лежит около последних отрогов Апеннин и совершенно открыта благодетельному влиянию восточных ветров, в то же время ряд холмов защищает её от сирокко и вредных южных ветров. Две маленькие долины параллельными линиями идут с севера на юг, между ними находится возвышенность мили в три длиною, на ней-то и расположена вилла.

<..> Но что поражает прежде всего в вилле Адриана, это её громадные размеры. <..> Она занимает пространство в десять квадратных километров. Чтобы соединить все эти помещения, которые расположены так далеко друг от друга, что представляются в виде отдельных кварталов города, были устроены подземные ходы или криптопортики. При этом щедро употреблялся мрамор»[840].

Теперь обратимся к тем самым памятным местам, каковые Адриан пожелал иметь в своего рода копиях на Тибурской вилле. Представим их в порядке, данном Элием Спартианом:

Ликеем назывался сад в окрестностях Афин, где находились алтари муз и Зевса. Он служил местом для прогулок горожан, там же была палестра для гимнастических упражнений. Ликей находился у восточных ворот Афин, где при храме Аполлона учил своих приверженцев великий Аристотель.

Академией называлось место в саду Академа, где с 387 года до Р.Х. учил Платон. Академ – мифологический герой, похороненный в оливковой роще, им же самим посаженной, близ собственного дома у стен Афин, за воротами Энея.

Пританеем называлось общественное здание у подножья афинского Акрополя, где за счёт государства кормили заслуженных граждан Афин и иностранных послов.

Каноп – город в устье Нила, соединённый каналом с Александрией. Был особо знаменит храмом Сераписа с оракулом.

Расписная галерея, она же Пойкил, знаменитый Пёстрый портик в Афинах, задняя стена которого была расписана картинами. Здесь же, как мы помним, было место сбора мистов Элевсинских мистерий.

Темпейская долина – долина в Северной Греции, в Фессалии, между горами Оса и Олимп. По преданию, именно там Геракл пробил горный проход между скалами, где потекла река Пиньос.

По мнению Гастона Буассье, до некоторой степени реконструировать, учитывая руинированность Тибурской виллы, можно только Темпейскую долину, Пойкил и Каноп[841].

Нельзя не отметить, что почти все избранные Адрианом места относятся к Элладе. Причём четыре из них – к Аттике, Афинам, только одно – к Фессалии. И лишь Каноп лежал за пределами Греции, но на земле бывшего эллинистического царства Птолемеев и славен был греко-египетским храмом Сераписа и типичным для эллинского мира оракулом.

Что же представляли собой Темпейская долина, Пойкил и Каноп во времена Адриана на его грандиозной вилле?

Темпейская долина была расположена на северо-западном конце виллы. При её строительстве Адриан не давал архитекторам и строителям задания создать копию Олимпа или же «громоздить Оссу на Пелион» – фраза, означавшая у греков совершенную нелепость какого-либо деяния. Там все размеры были воспроизведены в миниатюре, но строения сохранили грацию и изящество. Долина представала приятным местом для прогулок, где можно было наслаждаться отдыхом под большими деревьями у ручья, являвшего собою как бы реку Пиньос. Возможно, Адриан и вспоминал здесь счастливые времена, когда он посещал чудную фессалийскую долину[842].

Пойкил находился на западной стороне виллы, обращённой к Риму. Это была обширная, идеально выровненная площадь. Здесь находились подземные сооружения в несколько этажей с помещениями разной величины и формы. В народе они получили название «ста комнат». Вероятно, здесь было жилище слуг. Площадь окаймлял четырёхугольный портик, а в центре был большой бассейн. Портик был устроен следующим образом: параллельно кирпичной стене высотой в 10 метров и общей