Зорагалдиум. Потусторонний мир - 1ex0

сломает этого саткара и поработит его. Кажется, её сопна жил своей жизнью – потоки сами разили туда, куда она захочет. Ей не нужно было направлять эту силу. Стоит только попросить, нет, пожелать, и её магия сама устремится, куда нужно. Она не мастер, она – богиня сопна. А этот тирф – просто ничтожное существо, посмевшее бросить ей вызов. Вся эта концентрация сопна и бесконтрольные метания находились за гранью даже тирфа. Постепенно бьющие в слабые места частицы магии разъедали и подтачивали его оборону сущности. Понимая это, саткар начал паниковать. И содержание речей его сменилось. Теперь он не возвеличивал себя, а хоронил, но с обещанием, что его властелин вырвет его из её рабства, и тогда она пожалеет, что сделала это. А ещё, как и Устиладон, Майваон принялся предупреждать её о Терваигоне, третьем тирфе, что пытается штурмовать Зерталамут, говоря:

- Бойся мощи Терваигона.

Однако все его слова лишь эхом унеслись прочь. Пентаграмма дополнилась символами порабощения и уже готовилась принять нового саткара в свои объятья. В последний раз упомянув Терваигона, сломленный тирф исчезает в сиянии пятиконечной звезды Катиары. Девушка не устала физически, однако ей нужна была передышка магическая. А потому крэл’зуды и архидур исчезли. И она уставилась лишь на то, как сик’хайи соскабливают с аздунов их плоть. Она хотела бы помочь, но чуть позже. Однако в тот же миг стала свидетельницей того, как все эти исполины загорелись зелёным пламенем и тут же исчезли в нём. После того, как поле битвы потонуло во мраке, с небес спустился Неис. Спокойный и наполненный мрачным холодом голос бессмертного сказал:

- Вы отлично справились. А теперь можно и отдохнуть.

Эти слова, словно заклинание, повалили наземь всех сик’хайев, которые облегчённо шипели в предвкушении блаженного отдыха.

Катиара приблизилась к Владоуку, когда тот присоединился ко всем остальным в этом вожделенном бездействии, когда силы начинают возвращаться в двойном размере. Воздвигшись над ним, она сказала:

- Послушай, ты молодец, что направил свои силы на поддержание этого боя.

От удивления саткарал даже поднялся с земли и, не скрывая своего состояния, спросил:

- Это что сейчас было? Похвала?? От тебя???

Девушка усмехнулась:

- Ну, говорю, что вижу. Уверен, ты сейчас думаешь, что всё это шутка, что Катиара сейчас начнёт насмехаться над тобой, ведь ты используешь ритуалы для создания противовеса. Знаешь, пусть. Пусть ты не так силён, как я, но ты использовал то, что можешь, что умеешь, ради достижения общей цели. Ты молодец. В общем, вот.

Размешивая удивление, настороженность и удовольствие от того, что великая чародейка, которая прямиком на его глазах пленила самого настоящего тирфа, похвалила его, он замешкался с ответом, а потому только и успел сказать «Спасибо», как звонкий голос Катиары подхватил его:

- Но ты не думай, ничего это не меняет. Ты всё так же остаёшься неудачником и миговым угодником. И я ни за что не буду якшаться с тобой.

- Катиара! – возмущённо заверещал собеседник, спотыкаясь на каждом слове, - Вот обязательно было разбавлять этот приятный момент своей дурацкой язвительностью?!

- Это чтобы ты не раскисал, Влади. А то ещё подумаешь, что ты мне нравиться стал.

- Нет, ты понимаешь, что теперь твои слова похвалы ничего не значат?! Ты как будто бы ничего не говорила!

- Не правда. Я сказала их, и отчётливо это помню. Более того, это же помнишь и ты. А вот это уже самое главное.

Тот лишь разочарованно закачал головой:

- Когда же ты перестанешь быть такой… Такой…

- И какой же?

- Противной!

- Когда-нибудь, мой дорогой Влади, когда-нибудь, ну уж точно не тогда, когда ты стоишь рядом.

Злобно зарычав, он удалился, чтобы не находиться рядом с ней. Но, делая это, он в глубине своей души мечтал, чтобы Катиара пошла за ним. Пусть даже ради того, чтобы продолжать насмехаться над ним. Главное, чтобы она радовала его своим присутствием, своим звонким голосом и своими забавными рожицами, которые она корчила, когда пыталась дразнить его. Но чародейка не пошла. Она опустилась на землю, призвала Курула и ушла в своё сознание, чтобы проведать тирфа, которого только что пленила. Саткара пока что призывать было нельзя в физическом обличии, потому что ему ещё нужно привыкнуть к власти госпожи. А иначе он может поднять сумбур, во время которого попытается убить свою владычицу и освободиться из-под её власти. Новички-саткаралы обычно так и поступают. Они дают своему саткару попытку высвободиться, пресекают её и обретают вечную власть над своим слугой. Мастера поступают иначе – продолжительное время они держат саткара в плену, чтобы у того остыла ненависть. Катиара будет ещё какое-то время посещать тирфа и с помощью своей саткарской силы продолжать порабощать его. А, когда настанет время, саткар будет выпущен, чтобы проводить тренировки со своим владыкой. Это укрепит их связь, и саткар полностью сольётся с тем, кто его подчинил.

Трое сик’хайев, лёжа на земле, глядели в ночной небосвод и обсуждали прошедшее сражение. Они делились тем, кто как пытался убивать своего аздуна. Шулик сказал, что он выреза́л небольшой кусок плоти, отдирал его и выбрасывал. Один из чупирогов возразил, что это слишком муторный процесс, ведь он потратил слишком много времени на образование этого отверстия, когда как плоть огромного саткара зарастёт быстрее, чем он сумеет воспользоваться плодами своих трудов. Гораздо лучше просто наносить нескончаемый град ударов. И не важно, колющих или режущих. Главное, чтобы урон был непрерывным. И тогда не так обидно за то, что эти удары быстро зарастают. Силы оправдывают результаты. Шулик с ним спорил, говоря, что так можно быстро устать, когда как его труд размеренный – вырезал область, приложил немного сил, чтобы содрать этот участок кожи, а потом спокойно продолжаешь вырезать новую часть. Так двое спорили, когда как третий молча лежал и наблюдал за звёздным небом, пока не заметил, как одна из мерцающих точек померкла. Он решил просто поглядеть на то место – вдруг звезда объявится вновь. Но заметил, что она не просто исчезла – её затмило нечто, летающее в небесах и даже выше. Нечто большое и чёрное. Это настолько встревожило его, что он тут же попытался показать это своим друзьям. Но те, естественно, ничего не увидели. Тогда шулик бросился к Неису, чтобы сказать ему об этом. Его приятели, конечно же, последовали за ним.

Бессмертный стоял чуть поодаль от всех и смотрел в небеса. Трое сик’хайев своим удивлением привели с собой других сородичей,