Король Туле. Биография Кнуда Расмуссена - Курт Л. Фредериксен

меня еще менее понятной. Дорогой Кнуд, ради экспедиции и фактории я пошел на больший риск, чем многие сочли бы разумным.

Нюбо срочно нужны были наличные деньги, но Кнуд Расмуссен не хотел предоставлять ему заем, вместо этого он собирался тщательно изучить финансовые отчеты. Имеется черновик письма Нюбо от 29 декабря 1924 года, предположительно адресованного Кнуду:

Таким образом, между нами произошло следующее: насколько мне известно, я впервые обратился к Вам с просьбой одолжить мне наличные деньги, которыми Вы располагали. Зная щедрость Gyldendal, Вы могли бы без труда получить от них сумму не менее 20 000–30 000 крон, в которой Вы, говоря прямым языком, мне отказали. Чтобы быть точным, добавлю, что Вы прочли мою просьбу, но не ответили под предлогом того, что Вам сначала нужно во всем этом разобраться.

Считаю необходимым объяснить, через что мне пришлось пройти в финансовом плане ради фактории, прежде чем Вы поймете мое удивление. Я не хотел бы подозревать Вас в чем-то недостойном, но такое трудно понять. Единственное объяснение, которое я могу найти – Вы сочли, что будет тактичнее утаить правду о причинах Вашего нервного поведения, когда посетили наш офис. Однако необходимо внести ясность.

Я был бы подлецом, если бы, учитывая произошедшее, не поставил бы Вас в известность по поводу Ваших долгов передо мной, и когда я это сделаю, Вы должны знать, что с моей стороны это вынужденная мера.

И пока что это только часть истории с мысом Йорк. Не думаю, что кто-либо сомневался в том, будто я, равно как и все остальные, вступил в Комитет мыса Йорк без мыслей о собственной выгоде.

На протяжении многих лет я выполнял работу, которая занимала часть моего времени, и при этом нес прямые расходы. И поскольку полученные нашим офисом небольшие сборы их не покрывали, я могу утверждать, что в течение этих лет с моей стороны был внесен немалый вклад.

Когда цель Ваших мечтаний – полное исследование эскимосских племен – была, наконец, достигнута, оказалось, что фактория обходится гораздо дороже, чем изначально предполагалось. И тогда возник вопрос: кому принадлежит прибыль. Поскольку многие годы я нес большие риски, казалось само собой разумеющимся, что в любом случае моя доля должна быть равной Вашей. Я и собирался поступить соответствующим образом, но прежде хотел Вас проинформировать. Надеюсь, Вы не вообразили себе, что я каждый год буду зарабатывать для Вас состояние. Что касается разделения, то хочу напомнить, что оно начнется только после того, как Вы, у которого на данный момент нет состояния, сможете выручить без всяких рисков полмиллиона крон.

Несмотря на всю сумятицу, дружеские отношения между ними не пострадали, и они продолжали вести переговоры по разным вопросам. Нюбо продолжал прибегать к услугам адвоката Высшего суда Мартенсен-Ларсена, и Кнуд был в курсе. В то же время Кнуд вел переговоры с Даугаард-Йенсеном о проблемах округа Туле. Помимо этого он, с ведома Нюбо или без такового, также обсуждал свои отношения с факторией Туле и ее администрацией вместе с апелляционным адвокатом Рудольфом Сандом.

Кнуд Расмуссен (в центре). Слева от него – Дагмар, справа – Нюбо. На заднем плане – премьер-министр Дании Т. Стаунинг. Королевская библиотека, Дания

Весной 1925 года Нюбо и Кнуд в одно и то же время находились в Нью-Йорке. По-видимому, в какой-то момент Нюбо упрекнул Кнуда Расмуссена в том, что на Пятую экспедицию Туле было потрачено слишком много денег, потому что 5 апреля Кнуд на четырех страницах пишет письмо Нюбо. Это письмо одновременно является и попыткой объясниться, и защитой от нападения. Сам он так резюмирует его содержание:

Увеличение расходов связано не с тем, что экспедиция была разделена на пять частей, а с тем, что мы до ее начала недооценили косвенные расходы, связанные с совместным проживанием с эскимосами, нынешними расценками на их товары, а также с помощью, которую мы иногда вынуждены были у них брать <…>

Жму руку! Кнуд

Дружеские отношения удалось сохранить. Они хорошо провели вместе время, обсуждая, по всей видимости, разумность разделения Туле на три части. Из письма, отправленного Кнудом из Лондона Нюбо в ноябре 1925 года, видно, к какому совместному решению они пришли:

Дорогой Иб,

мы уже обсуждали «нашу» ситуацию в Нью-Йорке прошлой зимой, и результат предоставленной информации я подытожил в цифрах, как было предложено Вами во время нашей встречи с Сандом:

188 000 – Туле, 188 000 – Нюбо, примерно 225 000 крон К. Р.

Последняя сумма, как Вы сами сказали, парит где-то в воздухе, поскольку этих денег я так никогда и не увидел.

Пока Вы занимались продажами и учетом, я получал удовольствие от Туле. Под удовольствием я, конечно, понимаю экспедиции. Как добрые друзья, мы пришли к естественному и очевидному договору о том, что у Вас тоже будет «своя экспедиция» (это Ваши собственные слова), а именно – брикетный завод. Я согласился с этим, как и с тем, что Туле принадлежит нам. Ранее я утверждал, что пока наши расходы на экспедиции не будут покрыты, я отказываюсь от доли в возможной прибыли! Однако я хотел бы сохранить свои 1000 крон в месяц, особенно учитывая, что в течение прошлого года из моих личных доходов – то есть доходов через издательство – я прямо и косвенно внес вклад в экспедиции в сумме примерно 58 000–60 000 крон. Когда-то во время нашего разговора я понял Вас так, что если бы Туле не внесла свой вклад в «Вашу экспедицию» (насколько я понимаю, это произошло в прошлом году), то мы могли бы погасить наш долг перед администрацией и страховым агентством Компании Гудзонова залива. Я правильно Вас понял? Я пока сам не могу рассчитывать на значительные доходы, однако когда приступлю к обработке научных материалов, мне понадобятся деньги. Поэтому мне необходимо знать, когда, по Вашему мнению, мы сможем оплатить вышеуказанные долги.

Я не хотел поднимать этот вопрос раньше, потому что Вы всегда утверждали, что с ноября 1925 года у Вас тяжелый период, и я решил подождать. Теперь снова ноябрь, и поэтому я пишу. Я глубоко уважаю Вашу борьбу за «Вашу экспедицию», и Вы наверняка не представляете себе, как я надеюсь, что Вы, наконец, тоже сможете добраться до своего «Тихого океана».