Иностранная литература, 2023 № 06 - Журнал «Иностранная литература»

— Нет-нет, я чигу знаю. Если б ее покусали накануне, то ко времени ее прихода ко мне укусы бы уже не зудели. И после полудня она тоже не могла быть в леске, потому что тогда там были только люди шерифа.

— Выходит, в таком случае остаются Рэнди и Трайон Уэллс.

— Да, — согласилась Сюзан. Теперь, когда предстояло сказать главное, она почувствовала дурноту и слабость. Неужели она даст свидетельство, из-за которого ее ближнему суждено отправиться долгой и бесславной дорогой, имеющей такой трагический конец?

Джим Бёрн читал ее мысли.

— Вспомните о Кристабель, — тихо сказал он.

— Ох, помню, — кивнула Сюзан. Она переплела пальцы обеих рук, и в это время на крыльце послышались шаги Рэнди.

— Просили меня зайти, Сюзан? — спросил он, войдя.

— Да, Рэнди, — отвечала она. — Прошу сообщить, не был ли ты должен Джо Бромфелю. Я имею в виду деньги… или… что-нибудь еще.

— Откуда вы узнали? — спросил Рэнди.

— Выдал ли ты ему вексель? Или что-нибудь в этом роде?

— Да.

— Что служило залогом?

— Дом… он целиком принадлежит мне…

— Когда ты должен был вернуть долг? Отвечай, Рэнди!

Он вскинул голову.

— Вы, я полагаю, говорили с Трайоном, — в голосе Рэнди был слышен вызов. — Ну что ж, я должен был вернуть долг до того, как Трайон получил свой вексель. Я ничего не мог поделать. Я приобрел кое-какие акции на деньги, взятые в долг. Мне пришлось…

— Итак, дом, по сути, принадлежал Джо Бромфелю? — холодно спросила Сюзан. Дом Кристабель. Брат Кристабель.

— Ну, да… если хотите, назовите это так.

Джим Бёрн тихо поднялся с места.

— А после Джо Бромфеля дом должен был перейти к Микеле, если бы она знала о своем праве на него и воспользовалась бы этим правом?

— Не знаю, — сказал Рэнди. — Никогда об этом не думал.

Джим Бёрн хотел было заговорить, но Сюзан жестом остановила его.

— Это правда, он действительно об этом не думал, — устало проговорила она. — А я думала, что убил не Рэнди, потому что ему на самом деле не так уж нужна была Микела, чтобы ради нее идти на такое преступление. Так вот, Джо Бромфеля убил Трайон Уэллс. Его вынудили обстоятельства. Требовалось заставить замолчать Джо, завладеть векселем и, возможно, уничтожить его, чтобы самому иметь чистый титул[18]на дом. Рэнди, был ли вексель при Джо?

— Да.

— Но на теле его не нашли?

На этот вопрос ответил Джим Бёрн:

— Ничего подобного нигде не нашли.

— В таком случае, — сказала Сюзан, — с момента обнаружения убитого и до приезда шерифа — тогда же начался обыск — только вы с Трайоном Уэллсом были наверху и имели возможность обыскать комнату Джо, найти вексель и уничтожить его. Ты это сделал, Рэнди?

— Нет… нет! — сказал он и покраснел.

— Тогда, значит, Трайон Уэллс нашел и уничтожил вексель. — Она нахмурилась. — Откуда-то ему было известно, что вексель у Джо. Не знаю откуда. Возможно, они говорили о нем, и Джо проговорился, где находится вексель. Времени обыскать тело у Уэллса не было, но он знал…

— Может быть, — неохотно сказал Рэнди, — это я ему сказал. Видите ли, я знал, что Джо держит вексель в футляре для писем. Он… сам мне говорил. Но мне и в голову не приходило завладеть векселем.

— Он мог распоряжаться этим знанием по своему усмотрению? — спросил Джим Бёрн.

— Нет, — сказал Рэнди, краснея. — Я… просил его никому не говорить.

— Я вот думаю, — сказала Сюзан, отворачиваясь от Рэнди, который сейчас выглядел совсем жалким, — как Трайон Уэллс намеревался заставить замолчать тебя?

— Ну, — вяло произнес Рэнди, немного помолчав, — все это не делает мне чести, но и нет нужды на это напирать. Я никогда об этом не думал… я думал… о Микеле. Думал, это все она. Я получил урок. Но если он уничтожил вексель, как вы сможете все это доказать?

— С помощью твоего свидетельства, — сказала Сюзан. — И, кроме того, есть же еще и перстень.

— Перстень? — повторил Рэнди, а Джим Бёрн подался вперед.

— Да, — сказала Сюзан. — Я и забыла. Но я помнила, что Джо в момент убийства читал газету. Шторы позади него были задернуты, поэтому для чтения ему пришлось бы включить свет над своим креслом. Когда я вошла в библиотеку, свет не горел, иначе бы я это заметила. Так что убийца перед тем, как исчезнуть, дернул за шнур выключателя. И с тех пор тщательно избегал всякого искусственного света.

— О чем вы говорите? — воскликнул Рэнди.

— Но ему приходилось по-прежнему носить перстень, — продолжала Сюзан. — По счастливому стечению обстоятельств в первый вечер он был без него. Я полагаю, цвет камня вечером оказался бы неподходящим к его зеленому галстуку. Но сегодня утром он закуривал, и я увидела.

— Увидели что, скажите ради бога?! — вырвалось у Рэнди.

— Что камень в перстне вовсе не изумруд, — ответила Сюзан. — Это александрит. Он изменил цвет от света зажигалки.

— Александрит! — воскликнул Рэнди. — Это что же такое?

— Это камень, который выглядит красно-пурпурным при искусственном свете и зеленым при дневном, — коротко объяснил Джим Бёрн. — Я и забыл, что такие бывают. Вряд ли видел когда-нибудь. Они редки… и дороги. Дороги, — медленно повторил Джим Бёрн. — Этот стоил жизни…

— Но если Микела знает о векселе, — перебил Рэнди, — Трайон, выходит, может убить и ее… — он вдруг замолчал, подумал немного и достал сигарету. — И пусть себе, — легкомысленно закончил он.

Стало быть, это Трайон Уэллс бродил ночью возле домика, если вообще это был человек. Вероятно, он не знал, насколько осведомлена Микела о своих правах, но точно знал, что сможет разделаться и с нею, и с Рэнди, который так много ему задолжал.

— Микела пока не знает, — медленно проговорила Сюзан. — Но когда скажешь ей, Рэнди… может быть, ее устроит денежная компенсация. А ты, Рэнди Фрейм, должен заполучить этот дом, хотя бы ради Кристабель, и заполучить его честно.

— Ну а теперь, — с воодушевлением сказал Джим Бёрн, — к шерифу! И к моей истории.

В дверях он остановился и посмотрел на Сюзан.

— Можно потом заеду? — спросил он. — Воспользуюсь вашей машинкой.

— Заезжайте, — сказала Сюзан Дейр.

Паук

НО это же все выдумки! — сказала Сюзан Дейр в телефонную трубку. — Нельзя же просто так испугаться. Обычно пугаются все-таки чего-то. — Она подождала, но ответа не последовало. — Хочешь сказать, — через некоторое время продолжала Сюзан, понизив голос, — что я должна поехать в совершенно незнакомый дом в гости к совершенно незнакомой женщине?

— Незнакомой тебе, — сказал Джим Бёрн. — Тебе, заметь, не мне.

— Но ты же говоришь, что никогда ее не видел…

— Не тараторь, — решительно прервал ее