Иностранная литература, 2023 № 06 - Журнал «Иностранная литература»

чем другим. Понимаете? Если бы в семье были другие дети, или если бы мои тети вышли замуж и завели сыновей — но я не понимал как… как горячо… — Дэвид произнес это слово, и у него перехватило горло. Он откашлялся и продолжал: — Как сильно они чувствовали…

— Кто?

— Тетя Джессика, разумеется. И тетя Мари. И тетя Каролина.

— Слишком много теть, — сухо заметила Сюзан. — Так по отношению к чему они испытывали такие сильные чувства?

— К дому. И друг к другу. Ну и к прочему. Я всегда знал, но все это было… скрытно. Понимаете? А на поверхности как будто все нормально.

Понимание приходило к Сюзан так, будто она нащупывает что-то в тумане. На поверхности как будто все нормально, сказал он. Но туман вдруг на мгновение рассеялся, и это позволило ей на миг заглянуть в открывшуюся бездну.

— Чего боялась Каролина? — спросила Сюзан.

— Каролина? — переспросил он, глядя на Сюзан в недоумении. — Боялась? — По его голубым глазам было видно, что он встревожен и возбужден. — Смотрите, — продолжал он, — если думаете, что Мари убила Каролина, то ошибаетесь. Она не могла. Она бы никогда не посмела. Я х-х-очу сказать… — от возбуждения он стал заикаться. — Я хочу сказать, что Каролина и мухи не обидит. И она не стала бы противоречить Мари ни в чем. Мари… вы просто не знаете, что это была за женщина.

— Что же случилось в коридоре наверху?

— Имеете в виду, когда выстрел…

— Да.

— Ну, я… я был у себя в комнате… Вернее, нет, не совсем так. Был почти у двери. И слышал выстрел. И странно, но, кажется… я с самого начала знал, что это выстрел из револьвера. Как будто ожидал его… — он осекся. — Но я не ожидал… я… — он замолчал, в отчаянии сунул кулаки в карманы и наконец сумел взять себя в руки. — На самом деле, я этого не ожидал, — твердо проговорил он. — Понимаете?

— В таком случае ты услышал выстрел и, наверно, повернулся и посмотрел.

— Да. Да, кажется, так. Как бы то ни было, в коридоре была еще и Каролина. По-моему, она кричала. Мы оба бежали. Я сразу подумал о Мари — не знаю почему. Но Каролина вцепилась в меня и не отпускала. Она не хотела, чтобы я зашел в комнату Мари. Каролина была в ужасе. А потом, кажется, появились вы с Джессикой. Правильно я понимаю?

— Да. Не было ли в коридоре кого-нибудь еще? Из комнаты Мари никто не выходил?

— Никто, — лицо Дэвида приняло озадаченное и растерянное выражение.

— Кроме Каролины?

— Но, я же говорю, это не могла быть Каролина.

Пронзительно зазвонил колокольчику парадной двери.

— Это полиция, — переводя дух, подумала Сюзан. Стоявший рядом с нею Дэвид приосанился и смотрел на широкую старинную дверь, которая должна была открыться.

Позади него на устланной ковром лестнице послышался шелест.

— Это полиция, — хриплым голосом сказала Джессика. — Впустите.

Сюзан не ожидала, что их явится так много. И что они развернут такую бурную деятельность. И что опрос может продолжаться так долго. Не ожидала такой педантичности с фотосъемкой, снятием отпечатков пальцев и отработанной манеры вести расследование быстро и невероятно дотошно. Увидев своими глазами действия полиции на месте убийства, она была потрясена и просто исполнилась благоговения перед криминалистами.

Тем не менее поговорить с глазу на глаз с лейтенантом Морном, быстрым, моложавым и добрым, оказалось несложно. Приехавший сразу после полиции Джим Бёрн объяснил появление Сюзан в доме. Она была очень рада его видеть.

— Сообщите полиции все, что вам известно, — было первое, что сказал Джим.

— Но я ничего не знаю.

Как ни странно, именно с подачи лейтенанта Мориа Сюзан оказалась в самом центре расследования.

Но все это случилось позже, значительно позже. После бесконечного опроса, бесконечного обыска, бесконечных повторений и бесконечных совещаний. Бесконечного ожидания в мрачноватой столовой с портретами живых и покойных Реев, внимательно смотревших сверху вниз на полицейских. И на Сюзан. И на слуг, чьи алиби, как сообщил ей Джим, были сразу же и полностью подтверждены.

Уже ближе к часу ночи Джим снова подошел к Сюзан.

— Слушай, — сказал он, — выглядишь просто как привидение. Ты вообще ужинала?

— Нет, — призналась Сюзан.

Через мгновение она уже на кухне ела то, что Джим Бёрн доставал из холодильника.

— Тебе все-таки кое-что удается, — заметила она. — Я думала, газетчиков в дом не пустят.

— А, с полицейскими-то легко договориться, они выступят перед всеми нами с заявлением. Нормально к нам относятся. Торт будешь? И не забывай, что я к этому делу тоже причастен. Так удалось узнать, чего боялась Каролина?

— Нет. У меня не было возможности поговорить с нею. Джим, кто это сделал?

Он невесело улыбнулся.

— Меня спрашиваешь! Установлено три важных факта: во-первых, слуги ни при чем; во-вторых, в доме не было никого, кроме Джессики, Дэвида и Каролины…

— И меня, — перебила Сюзан, слегка вздрогнув. — И Мари.

— Да, тебя и Мари, — невозмутимо согласился Джим. — В-третьих, не могут найти пистолет. У вас с Джессикой алиби есть, вы были вместе. Остаются Дэвид и Каролина. Итак, кто же из них? И почему?

— Не знаю, — ответила Сюзан. — Но, Джим, мне страшно.

— Страшно! В доме, где полно полиции? Что это вдруг?

— Не знаю, — сказала Сюзан. — Не могу объяснить. Просто как будто чувствую неясную угрозу. Угрожает что-то здесь, в доме. Что-то вроде Мари, только она уж мертва, а угроза жива. Жива, и это ужасно. — Сюзан сознавала, что говорит несвязно и что Джим с беспокойством на нее поглядывает. Вдруг дверь позади нее отворилась. У Сюзан сердце ушло в пятки.

— Лейтенант просит вас обоих зайти к нему, — сказал вошедший полицейский.

Пока шли по коридору, часы пробили один раз, и звон еще долго отдавался в доме. Прошло, значит, более восьми часов с тех пор, как Сюзан вошла в широкую парадную дверь и была встречена Джессикой.

Теперь повсюду горел свет и суетились полицейские. Старомодные раздвижные двери между коридором и гостиной были закрыты, приглушая доносившиеся из-за них голоса.

— Вот сюда, — сказал полицейский и отодвинул одну из створок.

Когда они вошли, в обставленной массивной мебелью комнате стояла полная тишина. Свет люстры, казавшийся ужасно ярким, делал заметными потертости на выцветших оконных шторах из коричневого бархата и на старинном турецком половичке, а также искаженное отражение в зеркале на камине, сгущал всякую тень на лице Джессики, позволял рассмотреть мелкие морщинки вокруг рта Каролины и ее испуганные глаза, а также алые пятна на щеках Дэвида. Лейтенант Мори утратил свой юношески-свежий вид и выглядел усталым, седым и