Серго Орджоникидзе. Командарм советской промышленности - Илья Сергеевич Ратьковский

была неслучайной. Предполагалось, что к этому периоду у Орджоникидзе улучшится состояние здоровья и он примет участие в Первом Всесоюзном совещании рабочих и работниц промышленности и транспорта в Кремле, а также в ряде других мероприятий.

Действительно, здоровье Серго постепенно улучшалось, о чем он указывал в письме к Сталину от 9 октября: «Чувствую себя здесь значительно лучше! Сердечные явления совершенно исчезли, бок не болит, белок уменьшился, но все же много: 0,13 вечером, 0,07 утром… Левин хорохорится, что его прогноз оправдался». Вместе с тем заметим, что в данном письме упоминаний о здоровье меньше, чем о промышленном производстве. Орджоникидзе писал Сталину о производстве артиллерийских систем на заводах СССР, перспективе выпуска соответствующей продукции к 1938 году. Упомянул он в письме и книгу Н. Островского «Как закаялась сталь». Автор справедливо, по мнению Серго, получил за книгу орден Ленина[923].

Удержать на лечении Орджоникидзе длительный период было сложно, так как он стремился вернуться ранее предписанного ему срока. Приехавший из отпуска 31 октября в Москву Сталин, соглашаясь с этим, писал Серго в Крым: «Если чувствуешь себя хорошо, приезжай [к] 5-му ноября к празднику»[924]. Орджоникидзе незамедлительно выехал в Москву.

Череда совещаний 1935 года

Сначала Орджоникидзе принимает участие в праздничных ноябрьских мероприятиях, а 10 ноября присутствует вместе с другими руководителями страны на встрече с колхозницами-ударницами свекловичных полей Винницкой области. Подобные встречи демонстрировали близость с народом. 13 ноября состоялась его встреча в Наркомтяжпроме с приехавшими на совещание участниками стахановского движения. Орджоникидзе тепло всех встретил. Стахановка Нина Славникова вспоминала: «Серго, любуясь стахановцами, сказал: „Смотришь на них и хочется обнять их и поцеловать“. А потом, указывая на меня: „Это — дочь Октябрьской революции — посмотрите, как она работает!“ Я рассказала товарищу Серго, как я поставила свой первый рекорд на нашем советском станке. Серго задал мне несколько вопросов, спросил, какой у меня заработок, сколько заработала моя подруга Макарова, куда она деньги девает. Я сказала, что подруга собирается купить туфли молочного цвета, крепдешиновое платье и меховое пальто. Серго ответил на это в своей речи: „Я слушал Славникову, которая здесь рассказывала, как ее подруга говорила: а я пойду куплю крепдешиновое платье, потом шубу куплю, потом туфли. Должны купить все, и все должны одеваться как следует. А Виноградова даст побольше мануфактуры! Вот и начинается настоящий социализм“»[925]. Состоялась в этот день и первая встреча Серго с Алексеем Стахановым, на которой Орджоникидзе удивленно отметил: «Вот какой Стаханов, а я думал — он большой силач…»[926]

14–17 ноября Орджоникидзе руководит работой Первого Всесоюзного совещания рабочих и работниц — стахановцев промышленности и транспорта, в котором приняло участие более 3 тыс. человек. Главная идея, прозвучавшая на совещании, сводилась к тому, чтобы высокие показатели, достигнутые отдельными ударниками, стали средними по всем отраслям народного хозяйства. На съезде выступили многие известные рабочие-передовики: А. Г. Стаханов, А. Х. Бусыгин. П. Ф. Кривонос, Е. В. Виноградова, М. Д. Дюканов, Н. С. Сметанин, Н. А. Изотов. Стаханов на совещании говорил: «Дело, конечно, не в том, чтобы десяток-другой забойщиков, а то и сотня, поставили те или иные рекорды. Задача заключается в том, чтобы высокие показатели, достигнутые отдельными ударниками угольного фронта, стали средними по всем шахтам, по всем бассейнам. Главное, я считаю, — это передать опыт лучших забойщиков всем шахтерам». Стахановское движение сыграло большую роль в решении задач второй пятилетки, укреплении социалистических идеалов того времени. По официальным данным, в сентябре 1936 года в стране насчитывалось 992,6 тыс. стахановцев, а в январе 1938 года их стало уже 1593,1 тыс. человек. В первой пятилетке за счет роста производительности труда был получен 51 % прироста промышленной продукции, во второй — 79 %. Значительную роль в этом сыграло благородное и героическое стахановское движение. Во многом благодаря ему итоги второй пятилетки оказались несколько лучшими, чем первой, но говорить о ее досрочном выполнении за четыре года и четыре месяца (как было объявлено) не приходилось.

Вместе с тем не все в этот период складывалось хорошо для Орджоникидзе. Так, 17 ноября он услышал критику Ворошилова в адрес своего ведомства. По мнению Серго, это было перекладывание ошибок военного ведомства на его учреждение. 18 ноября, находясь дома по состоянию здоровья, он писал Сталину: «Они прозевали дивизионную пушку, истребительную авиацию, а теперь все это хотят свалить на нас». В заключение письма Орджоникидзе просил Сталина создать комиссию и разобраться в ситуации[927].

22 ноября при личном участии Серго Орджоникидзе прошло очередное совещание при наркоме тяжелой промышленности, где было принято решение о строительстве крекингов в 1936 году в Одессе, Бердянске и Херсоне. Также выделялись средства для киевского станкостроительного завода[928].

Протокол совещания о строительстве крекингов в Одессе, Херсоне и Бердянске у Г. К. Орджоникидзе

22 ноября 1935

[РГАСПИ. Ф. 85. Оп. 29. Д. 202. Л. 84]

Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) о присвоении Московскому авиационному институту имени Серго Орджоникидзе

14 декабря 1935

[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1087. Л. 91]

В декабре 1935 года Серго принял участие еще в ряде совещаний. 1 декабря в зале заседаний ЦК ВКП(б) состоялось Совещание передовых комбайнеров с членами ЦК ВКП(б) и правительства. В нем участвовало 200 комбайнеров и комбайнерок, перевыполнивших за сельскохозяйственный год норму более чем в два раза. На совещании присутствовали Сталин, Молотов, Каганович, Ворошилов, Микоян, Андреев, Чубарь, Ежов и, конечно, Серго Орджоникидзе. На этом совещании товарищ Сталин поставил перед партией и страной задачу «довести в ближайшем будущем, года через три-четыре, ежегодное производство хлеба до 7–8 миллиардов пудов». Орджоникидзе и Сталин всячески демонстрировали поддержку выступающим. Вспоминает комбайнер Семен Владимирович Полагутин: «Выступает комбайнерка Мария Петрова из Саратовского края. Она волнуется, речь как-то не вяжется. Ведь впервые она, простая крестьянка, произносит речь в ЦК партии. Но товарищ Сталин, как отец, подбадривал Петрову: „Говорите смелее, здесь все свои“. После совещания комбайнеров я впервые в жизни поехал на курорт».

4 декабря Орджоникидзе вместе со Сталиным участвовали в совещании передовых колхозников и колхозниц, но уже Таджикистана и Туркменистана. 10–14 декабря Серго участвовал в работе совещания при ЦК ВКП(б) по вопросам строительства и производства стройматериалов, причем очень активно. 14 декабря у него даже произошла легкая перепалка с Н. С. Хрущевым по поводу того, кто должен отвечать за строительство в Москве коксогазового завода[929]. (Строительство в Видном будет начато в 1938 году, уже после смерти Орджоникидзе.) В промежутке между этими заседаниями, 8 декабря, дирекция и общественные организации Московского авиационного института направили заявление о рассмотрении просьбы о