Жезл времён. Рассказ эльфа - 1ex0

всякий случай приготовились к битве: Лаодим с помощником-мужчиной извлекли мечи, девушка наложила стрелу на свой лук, готовясь в любой момент применить своё оружие. Когда расстояние меж ними заметно сократилось, Лагрез назвал своё имя. Лаодим поднял руку и призвал закта, так что вся его ладонь погрязла в пламени, разгоняя ночной сумрак. Прищурившись, он понял, что перед ним и в самом деле стоит Лагрез. Но радости это не вызывало. Даже напротив, он сказал:

- Некоторые уходят и не возвращаются. А тебе надо же было уйти и спустя столько времени в конце концов вернуться, живым и невредимым.

- Я тоже рад тебя видеть, старина Лао. Между прочим, я не один, - он стал всматриваться в ночную тьму позади себя, но не разглядел там никого, - Только вот куда же он подевался?

Зелёный пламень вспыхнул посреди них, из-за чего Лаодим и остальные перепугались. Лагрез же сказал:

- О, значит, он здесь. Подсвети.

Чародей снова зажёг закта и глянул на бессмертного, который у всех на глазах преобразовывался, принимая человеческий облик. Когда облик сформировался, Лаодим узнал его. Да, раньше, когда зеркало хаоса было ещё зеркалом тьмы, этот чародей путешествовал с легендарным мечником, который помог им вернуть мир и спокойствие в эти земли. Теперь же они встретились вновь. И двое помощников, которые были с ним, тоже обрадовались. Конечно, с ними Найлим не имел никаких дел, однако легенды об этом человеке слышали. А потому сейчас они очень радовались все вместе. Лагрез как-то отошёл на второй план. Когда ликования прекратились, он сказал:

- Я же обещал, что найду его.

Лаодим, явно питавший к нему неприязнь, глянул на довольного человека и отвечал:

- Это ничего не меняет. Хоть Эвелина и простила тебя за всё то горе, которое ты принёс нашей стране, я всё равно буду считать тебя предателем и убийцей.

- Да брось, Лао, когда это было? Я уже сполна заплатил за все свои преступления. Пора бы уже забыть всё это и двигаться дальше.

- Заплатил за преступления, говоришь? А я вот считают иначе. Только когда увижу твоё бездыханное тело, тогда и посчитаю, что ты искупил свои грехи. Ведь по твоей воле погибло столько мужчин и женщин, столько парней и девушек, которые были в разы лучше тебя. Тем более по твоей вине произошло всё это.

- Лао…

- И не называй меня так, понял?

Простояло небольшое молчание, в течение которого чародей ниспровергал свой яростный взор на брата Эвелины, а после обратился к Найлиму:

- Пойдём, друг. Уверен, виранесса обрадуется, увидев тебя.

Лаодим изменился. Помимо магии теперь он использует ещё и оружие. Из рассказа зентера, после того, как Найлим показал ему могущество меча, он взялся за изучение воинского ремесла. Однако вскоре пришёл к выводу, что наиболее эффективным будет сочетание силы и магии. Как следствие, зентер теперь наполовину маг, наполовину воин.

Лагрез спросил, что они втроём тут делают? Воин-маг нехотя отвечал ему, что они пришли сюда в поисках съестных припасов, которые можно было ещё использовать, ведь живности в лесах становится всё меньше. Твари из зеркала хаоса убили всё живое, оставив людей без пропитания. Конечно, у них ещё осталось то, что было припасено, однако теперь восполнять эти припасы неоткуда. Лагрез ответил, что уже всё в прошлом. Найлим вернулся, и вскоре весь этот комар закончится.

В течение двух дней, которые они истратили, чтобы дойти до Хрестиора, никто на них не напал. Никто даже не видел признаков того, что за ними кто-то наблюдает. Воин-маг объяснил это тем, что их пятеро. Здешние твари нападают лишь в том случае, когда чувствуют очевидное преимущество над своей жертвой. А то, что их сейчас движется так много, отбивало всякое желание испытывать эту группу на прочность.

И вот в конце концов они оказались в деревушке. Если посмотреть на неё со стороны, то можно подумать, будто бы здесь нет никакой жизни. Избы все покосились, и оградки порушены. Вся утварь находилась на улице, но была сложена так, чтобы создавать подобия баррикад. Но Загрис ощущал, что в большинстве своём вся жизнь была сосредоточена под землёй. Их было достаточно много для одной деревни, но категорически мало для целого мира. Основные жилища находились в подвалах, а то, что стояло на поверхности, было лишь пережитком прошлого, лишь отвлекающим манёвром, чтобы чудовища, глядя на это, проходили мимо, даже не пытаясь рыскать тут. Одна жизнь ощущалась на поверхности. Лаодим сказал, что сейчас вечер – время для всяческих чудовищ, а потому все спустились в убежища. На посту осталось двое. Загрис подхватил его слова, сказав, что сейчас стоит всего один человек. На что воин-маг недовольно покачал головой.

Когда все пятеро подошли достаточно близко, сторож показал себя. Выбравшись из-под импровизированного наблюдательного пункта, молодой мужчина поспешил поприветствовать вернувшихся. Лаодим с ходу задал ему вопрос:

- Почему ты один? Где твой напарник?

- Ка́линдверг сказал, что два стражника – это слишком много, а потому с наступлением вечера покинул пост. Я же не мог уйти, чтобы оповестить об этом Эвелину, потому что тогда Хрестиор окажется без надзора. Вот и приходится стоять в одиночку.

- Что ж, бей в набат. У нас есть хорошие новости, о которых должны услышать все. А этот Калиндверг у меня сейчас получит.

Постовой тут же взял половник и стал бить им по нескольким кастрюлям, подвешенным на верёвках, из-за чего создавался резкий и противный шум тревоги. Население Хрестиора среагировало достаточно быстро, так что очень скоро собралось перед входом на территорию. Эвелина, конечно же, оказалась в числе первых. А вместе с ней был тот самый молодой хорган, её военный советник – Шикигам. Коротышка явно изменился с момента прошлой их встречи. Девушка в свою очередь осталась такой же, какой была раньше. Она сразу же узнала в сумерках Лаодима и двоих разведчиков, которые ушли на поиски съестных припасов, а вот чтобы узнать остальных, ей пришлось присмотреться. Но Лагрез ускорил этот момент, назвав сестру Эвелиночка и потянувшись к ней, чтобы заключить в свои объятья. Из всех местных обитателей только она одна была рада своему брату. А, когда узнала, что вместе с ним пришёл и Найлим, так вовсе одарила его поцелуем. Тем временем воин-маг отчитывал того самого Калиндверга за то, что он так легкомысленно относится к свои обязанностям. Но, похоже, тот был уверен, что поступил правильно. Да, среди людей, послушных закону, обязательно должен появиться кто-нибудь, не согласный