Миссия Бога - Кристофер Райт

просто о получении информации. Знание, признание, подтверждение – ключевые термины в истории освобождения Израиля, они неотъемлемая часть рассказа о приходе к познанию Яхве, и Египта, и Израиля. Позади этой истории два признания. Первое – это отказ фараона признать Иосифа (Исх. 1, 8). Второе – признание Богом страданий Израиля. Бог не настолько трансцендентен, чтобы не обращать внимания на страдания людей… он вмешивается, дабы помочь. Знание затрагивает не только интеллект, но и чувства, и волю. Признание реальности страданий Израиля стало отправной точкой для последующих радикальных перемен.[241]

Бог помнит о заключенном завете

В рассказе дважды звучит уверение, что Бог помнит о завете: первый раз это говорит рассказчик, второй раз – Яхве, называя себя Богом Авраама, Исаака и Иакова. Бог помнит (zākar) свой завет. Слово zākar не означает, что Бог внезапно вспомнил то, что призабыл: речь идет о принятии решения что-то изменить. Таким образом, показана связь Книги Исход с Книгой Бытия. Бог напоминает о своей связи с предками тех людей, чей вопль он слышит, чьи страдания он видит, о рабстве которых он знает.

Именно об этом завете с патриархами напоминает Моисей Яхве, когда ходатайствует за народ (Исх. 32–34). Здесь не сказано, что израильтяне явно упоминали Божий завет с праотцами, однако Бог слышит невысказанное. Он поклялся самим собой отцу этого народа. Клятва, получившая ритуальное заверение в Быт. 15, а затем повторена в самый кульминационный момент событий Быт. 22, побуждает Бога к действиям. Можно сказать, Бог покоряется самому себе и раскрывает себя в последующих действиях.

Таким образом, читателю постоянно напоминают, что эта новая история, представляющая Бога в новой роли (gōʾēl, искупителя), по сути, следующая фаза незаконченной истории из Книги Бытия, истории, начавшейся с «великого Божьего поручения» Аврааму и сопровождавшейся словами обетования. И если в истории Авраама явно видна миссионерская направленность, мы можем быть уверены, что такая же направленность будет характеризовать и завет с Израилем. Ведь Бог не изменился, и не изменились его планы в отношении народов.

Божественная модель искупления

В рассказе об исходе хорошо видны два взаимосвязанных божественных мотива искупления: страдания угнетенных и изначальные цели Бога. Именно они дали толчок последующим Божьим действиям. С одной стороны, Бог услышал стенания людей и откликнулся, чтобы восстановить справедливость на земле, с другой, он следует своему изначальному плану благословить все народы и исполнить таким образом завет с Авраамом.

Эти мотивы хорошо видны в дальнейшем представлении истории исхода в Ветхом Завете как модели для понимания характера и действий Бога.[242]

В поздний период истории Израиля несправедливость, которую Бог осудил в исходе, гораздо чаще имела место внутри Израиля, со стороны своих же соплеменников, чем со стороны внешних врагов. Поэтому история исхода не редко упоминается в связи с критикой израильтян в том, что они закрывают глаза на несправедливость в своих пределах, против своего же народа. Несмотря на то что они сами некогда были угнетаемыми рабами, избавленными Яхве, а также на ежегодное напоминание о своем искуплении на Пасху, израильтяне подвергали своих бедных братьев такому же угнетению, притеснениям, насилию и рабству, которые познали сами в Египте. Пророки от имени Яхве обрушивались с критикой на такое отношение соплеменников (напр., Иер. 2.6; 7, 22–26; Ос. 11, 1; 12, 9; Ам. 2, 10; 3, 1; Мих. 6, 4).

Но когда Израиль вновь оказывался угнетаем внешними врагами или, когда отдельные израильтяне были преследуемы, несправедливо обвиняемы и их жизни что-то угрожало, они обращались к Богу исхода, чтобы он снова вступился за них как gōʾēl. Псалмопевцы вспоминают историю исхода в надежде на то, что Бог сотворит подобное в их жизни и жизни нации (напр., Пс. 43; 76; 79). Говоря о будущем искуплении Израиля, пророки вспоминали исход и надеялись, что Бог сотворит это снова, исходя из прежних мотивов. Они ждали избавления, когда на месте угнетения воцарится справедливость, когда экономическое процветание не будет зависеть от эксплуатации труда бедных, когда не будет места страху насилия, а послушание Яхве будет основано на всеобщем прощении. Обещанный новый исход должен был заменить старый и стать новой моделью в искупительной истории Израиля.

Такое широкое использование лексики и мотивов исхода основано на убеждении, что Бог (речь идет о Боге, явившем себя Израилю в имени Яхве), совершивший исход однажды, будет и дальше действовать подобным образом и по тем же причинам. Согласно тексту, Бог открывает себя в истории исхода. Великое освобождение Израиля от угнетения навсегда связано с откровением личного имени Бога, Яхве, Бога исхода. Яхве – это Бог, который видит, слышит и знает о страданиях угнетаемых. Яхве – это Бог, который ненавидит несправедливость и притеснения и действует решительно, чтобы низложить агрессоров и освободить угнетенных, чтобы и те, и другие познали его либо в ярости суда, либо в радостном хвалении и служении. Яхве – это Бог, который верен своим обещаниям и заявленным ранее планам благословить все народы. Яхве – это Бог, который не будет стоять в стороне и спокойно смотреть, как тираны и агрессоры упрямо пытаются свести на нет поставленные Богом задачи.

Откровение Бога в событиях исхода не раз прозвучит в самых разных контекстах. И хотя ветхозаветная история искупления израильского народа сама по себе неповторима и уникальна, она становится образцом или моделью, дающей нам понимание того, чего Бог хочет, как он действует в этом мире и что в конечном итоге он совершит для всего творения. Именно в свете истории исхода мы можем видеть библейскую миссию Бога.

Исход и миссия Бога

Каким образом исследование повествования об исходе и его последующих упоминаний в Ветхом Завете помогает нам лучше понять богословие и практику миссии? Мы видели, что исход важно рассматривать и в политической плоскости, и в экономической, и в социальной, и, конечно же, в духовной. В этом великом событии, представленном нам в виде повествования, Бог совершил искупление Израиля. Так это представлено в Библии. Мы не вправе сужать определение искупления и рассматривать его только в одной какой-то плоскости. В Исх. 15, 13 возносится хвала Яхве как избавителю во всех отношениях.

Конечно, исход – это не единственный акт избавления (с точки зрения всей Библии) и даже не самый величайший. Однако он первый в Библии, и на него ссылаются как на модель или образец искупления в остальных библейских книгах. Таким образом, именно исход очерчивает контуры того, что мы называем искуплением, хотя, конечно, в нем не исполнились все Божьи