Жуков. Портрет великого полководца - Виктор Иванович Устинов

В.Д. Соколовскому. Мгновенно оценив сказанное, Г. Жуков предложил Сталину на этот фронт назначить генерала И.С. Конева, а С.К. Тимошенко назначить представителем Ставки, чтобы он координировал действия Южного и Юго-Западного фронтов. При этом Жуков напомнил Сталину, что маршал Тимошенко хорошо знает те районы, а обстановка там за последние дни вновь сложилась для наших войск невыгодная. Верховный считался с мнением Г. Жукова и согласился с его предложениями, даже попросил связаться с И. Коневым и передать ему решение Ставки о его новом назначении. Завершая разговор, Сталин сказал: «Завтра я жду вас в Москве. Надо обсудить обстановку на Юго-Западном и Воронежском фронтах. Возможно, – добавил он, – вам придется выехать в район Харькова»257.

Понятие о дисциплине тогда не обсуждалось – ее просто соблюдали с поправкой на военное время, и одним из самых исполнительных руководителей при Сталине был Г. Жуков. Маршал в тот же день на вездеходе проделал огромный путь и на исходе дня прибыл к Сталину. У него в кабинете шло заседание Государственного комитета обороны с участием министров, директоров крупных заводов и конструкторов, а также лиц, ответственных за выполнение планируемых решений по увеличению выпуска вооружений. Доложив о своем прибытии, маршал стал участником масштабно решаемых задач и видел, что все усилия государства, его народного хозяйства, были направлены на полное удовлетворение армии новыми видами вооружения и всеми видами обеспечения и довольствия. Обещанная помощь из США по ленд-лизу поступала плохо. Ожидая встречи со Сталиным, Г. Жуков вспоминал все детали проводившейся сейчас войсками Красной Армии на юге советско-германского фронта наступательной операции, в разработке которой он принимал личное участие; ее целью было овладение крупным харьковским промышленным районом и Донбассом и взятие стратегической инициативы на юго-западном направлении в свои руки. Высокие темпы наступления советских войск на этом направлении побудили Ставку поддержать инициативу командующего войсками Юго-Западного фронта генерала Н. Ватутина на проведение еще одной наступательной операции «Скачок», целью которой было окружение немецких войск в Донбассе и выход к Днепру в районе Запорожья. Положение немецко-фашистских войск на южном крыле советско-германского фронта становилось настолько опасным, что для его спасения Гитлер приказал перебросить из Франции на Украину один из лучших танковых корпусов вермахта и несколько пехотных дивизий из Германии. Он лично прилетел в Запорожье, чтобы убедиться в эффективности принимаемых мер по отражению советского наступления на этом направлении. Противник, готовясь к нанесению контрудара, провел ряд энергичных мер, которые не были своевременно вскрыты советским командованием. 13 февраля на базе группы армий «Дон» была сформирована группа армий «Юг», которая объединила все войска в 700-километровой полосе от Таганрога до Грайворона под командованием фельдмаршала Манштейна. В ее состав вошли 1‑я и 4‑я танковые армии и оперативные группы «Кемпф» и «Холлидт». Для их усиления из-под Ростова и Западной Европы было переброшено еще восемь дивизий258.

В то время как немецкое командование группы армий «Юг» накапливало силы для нанесения контрудара на харьковско-белгородском направлении, войска Воронежского и Юго-Западного фронтов за долгие недели зимнего наступления значительно устали и ослабли, коммуникации растянулись, аэродромное базирование отстало и авиационная поддержка была явно недостаточной. Нужно было остановиться, сделать стратегическую паузу, восстановить коммуникации, подтянуть авиацию и пополнить войска личным составом и боевой техникой. Командующие фронтами Ватутин и Голиков не сумели убедить руководство Генштаба в усталости войск и полном израсходовании резервов. А Верховному Главнокомандующему Сталину они просто не осмелились сказать правду о тяжелом положении своих фронтов, и, в надежде на успех, награды и похвалу Верховного, но с большим риском потерять уже

Командующий группой армий «Юг» генерал-фельдмаршал Э. фон Манштейн

отвоеванное, согласились продолжить наступление. К тому же на завершающем этапе операции по освобождению от оккупантов харьковского промышленного района и города Харькова командование Воронежского фронта допустило ряд глубоких оперативных ошибок. Так, его 40‑я общевойсковая и 3‑я танковая армии, вместо того чтобы наступать в своих полосах севернее и южнее Харькова, при попустительстве командующего Воронежским фронтом и его штаба устремились главными силами в город и тем самым позволили противнику, в частности его танковому корпусу СС, избежать окружения и отойти на Полтаву. То, чего так опасался командир этого корпуса – глубокого обхода Харькова с северо-запада и юго-запада, не произошло. Погнавшись за быстрым овладением Харьковом, командование Воронежским фронтом упустило возможность развития оперативного успеха в стратегический; хуже того, довольное достигнутым успехом, ослабило разведку противника, проявив в этом вопросе близорукость, и угроза противником флангового удара по войскам фронта, до его нанесения, не была вскрыта. В Харькове тогда обосновались три армейских штаба со всеми своими частями обслуживания. Кроме того, 40‑я армия ввела в город три стрелковые дивизии, 69‑я армия вступила сюда четырьмя стрелковыми дивизиями и одной стрелковой бригадой, 3‑я танковая – двумя танковыми корпусами и двумя стрелковыми дивизиями. Все жались к теплу, и произошло неимоверное скопление войск фронта в городе, а севернее и южнее Харькова гитлеровские войска свободно маневрировали, накапливая силы для нанесения контрудара. Надо было уходить из города, и как можно быстрее, место войск – в поле, но под победными лучами командование Воронежского фронта бездействовало, пока не грянул гром.

4 марта командующим группой армий «Юг» генералом Манштейном был нанесен мощный танковый контрудар в стык двух советских фронтов, к отражению которого они оказались не готовы. К тому же, немецкие танки «Тигр», которыми был вооружен корпус СС, обладали большим преимуществом в дальности прямого выстрела. Если нашим танкистам и артиллеристам для того, чтобы поразить цель, приходилось выжидать сближения с ней на дистанцию 500–700 метров, то танки неприятеля и сопровождавшие их штурмовые орудия наносили поражение с расстояний до 1500–1800 метров. Одновременно перешли в наступление части противника из района Полтавы и Краснограда. Командующий Юго-Западным фронтом генерал-полковник Н.Ф. Ватутин с появлением угрозы сильного контрудара оттянул назад вырвавшиеся вперед части 3‑й танковой армии и организовал более плотные боевые порядки западнее и юго-западнее Харькова. Воронежский же фронт, которым командовал генерал-полковник Ф.И. Голиков, такой отвод войск не осуществил, и его войскам грозило окружение. В войсках фронта образовалась брешь до 30 км, куда неудержимым потоком устремились танки противника, направленные своим острием на Белгород. По окончании заседания ГКО Сталин остался наедине со своим заместителем и они в течение нескольких часов обсуждали обстановку на всем советско-германском фронте, уделяя главное внимание южному направлению, где положение наших войск было тревожным. Уже под утро прибывший из Генштаба генерал ознакомил Сталина и Жукова с обстановкой в районе Харькова, а она к утру 16 марта крайне ухудшилась. Повторялись