Книга 2. Война и мир Сталина, 1939–1953. Часть 2. «О дивный новый мир…», 1945–1953 - Андрей Константинович Сорокин

30 июня 1951

[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 339. Л. 95–96]

Шифротелеграмма И. В. Сталина (Филиппова) Мао Цзэдуну с замечаниями к тезисам для совещания военных представителей

3 июля 1951

[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 340. Л. 11]

Согласование китайского и корейского руководителей своих позиций со Сталиным будет иметь место на постоянной основе и в дальнейшем. Политбюро ЦК ВКП(б) 19 ноября 1951 г. примет решение, подтверждавшее ранее выработанный курс на затягивание конфликта с тактической целью усилить позиции на переговорах. Эту установку отражает следующий пассаж из телеграммы Сталина, адресованной Мао Цзэдуну: «Весь ход переговоров за последнее время показывает, что хотя американцы и затягивают переговоры, тем не менее они больше нуждаются в быстрейшем их завершении… Мы считаем правильным, чтобы китайско-корейская сторона и дальше, осуществляя гибкую тактику в переговорах, проводила твердую линию, не проявляя торопливости и не обнаруживая заинтересованности в скорейшем окончании переговоров»[687]. Эту позицию Сталин подтвердит во время переговоров с Чжоу Эньлаем 20 августа 1952 г., заявив, что «корейским товарищам» «нужно иметь терпение, нужна большая выдержка». В ответ на соображение своего собеседника, «что если американцы не хотят мира, то мы должны быть готовы продолжать войну, хотя бы еще год», подтвердит, «что это правильно». «Американцы вообще не способны вести большую войну… Вся их сила в налетах, атомной бомбе… Америка не может победить маленькую Корею. Нужна твердость в отношениях с американцами», — скажет он. В ходе беседы при обсуждении вопросов оказания военной помощи, он не раз повторит, что китайско-корейским союзникам «все, что мы сможем, мы дадим», «для Кореи мы ничего не пожалеем»[688]. Как бы подтверждая этот тезис, Сталин в 1952 г. пошлет «в подарок корейскому народу» 50 тыс. тонн пшеничной муки[689].

Шифротелеграмма И. В. Сталина Ким Ир Сену об отправке в Корею пшеничной муки

14 апреля 1952

[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 348. Л. 58]

У читателя не должно сложиться впечатления, что Сталин был готов безвозмездно и безразмерно финансировать помощь КНДР или любому другому просоветски настроенному политическому режиму. Как уже отмечалось, взаимодействие с союзниками строилось на прочной экономической основе. Многочисленные справочные и информационные материалы по вопросам торговых отношений с Кореей, сохранившиеся в архивах, свидетельствуют о том, что поставки в КНДР для военного и гражданского секторов осуществлялись на возмездной основе. Эти поставки оплачивались золотом или погашались встречными поставками корейских товаров в Советский Союз, при этом в качестве единицы измерения стоимости поначалу использовался американский доллар[690]. В этой торговле КНДР, в свою очередь, являлась поставщиком многочисленных сырьевых позиций, продуктов первичной переработки металлов. Причем, как свидетельствуют сохранившиеся документы, советская сторона контролировала показатель сальдо торгового баланса. Не стремясь заработать на проблемах новообретенного союзника, Сталин при этом не собирался забывать об экономических интересах возглавляемого им государства. Так, в начале 1950 г. советская сторона получила от «корейских товарищей» предложения о взаимных поставках. К поставке в СССР предлагалось товаров на 351 млн рублей, а советских товаров корейцы испрашивали на 311 млн[691]. В случае принятия этих предложений сальдо торгового баланса СССР в торговле с КНДР становилось бы отрицательным. Минвнешторг выйдет с предложением сократить поставки корейских товаров до паритетного уровня. Кроме того, был подготовлен протокол, которым в случае превышения стоимости поставок одной из сторон предусматривалось погашение задолженности стороной-должником золотом или валютой (американскими долларами или фунтами стерлингов) [692].

Возвращаясь к беседе Сталина с Чжоу Эньлаем 20 августа 1952 г., следует отметить, что оптимизм собеседников контрастировал с настроениями Ким Ир Сена, который в июле 1952 г. счел «необходимым доложить» Сталину, что в результате перехода к пассивной обороне «противник, почти не неся никаких потерь, беспрерывно наносит нам громадный урон в живой силе и материальных ценностях. Так, например, только за последнее время противник вывел из строя все электростанции Кореи и активными действиями ВВС не дает возможности восстановить их… Только за одни сутки варварской бомбардировки только одного города Пхеньяна убито и ранено свыше 6000 мирных жителей»[693].

На встрече Сталина с Ким Ир Сеном, Пэн Дэхуаем, Чжоу Эньлаем и др., состоявшейся 4 сентября 1952 г., Сталин вновь подтвердит готовность и в дальнейшем поддерживать «корейских товарищей», согласившись удовлетворить практически все их запросы. Апофеозом щедрой помощи станет предложение советского вождя «послать в Корею и Китай по одной дивизии реактивных бомбардировщиков, если, — подчеркнет Сталин, — вы этого хотите». Руководители обеих делегаций — корейской и китайской — разумеется, дадут согласие[694]. Однако шифровка Сталина, адресованная Мао 17 декабря 1952 г., обнаруживает серьезные проблемы. В ней Сталин уже не в первый раз признает: «Количество заявленного Вами вооружения, боеприпасов и другого военного имущества выходит за пределы наших возможностей в 1953 году»[695].

Похоже, война на истощение, курс на которую был сознательно взят Сталиным, приводил к незапланированным последствиям, истощая силы самого Советского Союза. В январе 1953 г., однако, Сталин направит в Пекин несколько шифротелеграмм, в которых удовлетворялись запросы «китайских товарищей»[696]. Последнюю известную нам шифровку Сталин пошлет Мао Цзэдуну 17 февраля. В ней он даст положительный ответ на запрос Мао о поставках авиатехники от 10 января. Для принятия решения на этот раз потребовалось более месяца. Судя по всему, физическое старение советского вождя накладывало отпечаток даже на важнейшие для него дела, к которым, несомненно, относился «корейский вопрос».

В конце 1952 г. Сталин решит продемонстрировать готовность к мирному урегулированию корейского кризиса. 26 декабря «Правда» опубликует ответы Сталина на вопросы корреспондента «Нью-Йорк Таймс» Джеймса Рестона. «Я продолжаю верить, — скажет советский вождь, — что войну между Соединенными Штатами Америки и Советским Союзом нельзя считать неизбежной…» Отвечая на вопрос, где находятся источники современного международного напряжения, Сталин укажет: «Везде и во всем, где только проявляются агрессивные действия политики „холодной войны“, ведомой против Советского Союза». Сталин поприветствует идею встречи с президентом США Д. Эйзенхауэром «по вопросу об ослаблении международного напряжения». Отвечая на завершающий вопрос о том, будет ли он участвовать в дипломатическом мероприятии, имеющим целью положить конец войне в Корее, советский вождь ответит однозначно: «Я согласен сотрудничать, так как СССР заинтересован в ликвидации войны в Корее»[697].

Шифротелеграмма И. В. Сталина Мао Цзэдуну о военных поставках Китаю в 1953 г.

27 декабря 1952

[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 343. Л. 117. Правка и подпись — автограф И. В. Сталина]

Мирное урегулирование, закрепившее