Книга 2. Война и мир Сталина, 1939–1953. Часть 2. «О дивный новый мир…», 1945–1953 - Андрей Константинович Сорокин

Добавит взаимной неприязни преследование правительством Неру индийских коммунистов, которые, как и во многих других странах Азии, зачастую действовали экстремистскими способами. Радикализм индийских коммунистов лишь подчеркивался снятием с поста генсека партии Джоши, обвиненного в реформизме. Вскоре после прихода к власти правительства Неру деятельность индийской компартии была запрещена, что, естественно, отбрасывало индийское руководство в восприятии советских лидеров в стан врагов угнетенного человечества. Неру, не раз публично выражавший симпатии к социалистическим идеям, пойдет на эту меру, поскольку документы компартии, попавшие в руки правительства, как скажет об этом первый советский посол в Индии К. В. Новиков, давали основание сделать вывод «о подготовке компартией вооруженного восстания» [731].

Махатма Ганди

1940-е

[Из открытых источников]

Так что Неру с настороженностью относился к Москве, полагая, что экстремизм индийских коммунистов санкционирован и поощряется Москвой. Не без влияния этих обстоятельств Индия присоединится к Британскому Содружеству, сохраняя в органах власти британских подданных. В связи с этим вряд ли стоит удивляться тому, что Сталин не отреагировал на убийство Ганди в январе 1948 г. и не выразил лично соболезнований.

В июле 1949 г. Новиков выступит на заседании Внешнеполитической комиссии ЦК. Из текста его выступления мы узнаем, с какими именно установками он отправился к месту службы: «Перед отъездом в Индию я имел указания товарища Сталина помнить о том, что индийское правительство пришло к власти 15 августа 1947 года в результате сделки индийских национальных буржуазно-феодально-помещичьих кругов с британским империализмом»[732]. Новиков сообщит и об обмене мнениями с Молотовым, который интересовался, «правильно ли поступил товарищ Сталин, что не послал соболезнования по поводу смерти Ганди?» Мнение Новикова прозвучит более чем революционно: «Я ответил, что с конъюнктурной точки зрения это принесло ущерб, так как Трумэн, Черчилль и другие главы правительств и главы государств прислали соболезнования, а товарищ Сталин не прислал. С точки зрения конъюнктурной это принесло нам ущерб»[733].

Стабилизация внутреннего положения в Индии и ситуации на ее границах, ее повышающийся рейтинг на мировой арене заставят Сталина обратить внимание на перспективы ее развития и советско-индийского взаимодействия. Этот поворот будет тесно связан с приездом в 1949 г. в Москву в качестве нового посла Индии известного ученого и общественного деятеля С. Радхакришнана. Посетив Вышинского в связи с предстоявшим ему вручением верительных грамот, индийский посол передаст приветствие Неру «Генералиссимусу И. В. Сталину» и пообещает работать на сближение двух стран. Акцент он сделает на том, что «внешняя политика обеих стран основана на одинаковых принципах — Индия, как и Советский Союз, стоит за равенство наций, за их свободу и независимость»[734]. Выразит посол и надежду на личную встречу со Сталиным. Запись этой пятнадцатиминутной беседы свидетельствует о проактивной позиции, с которой Радхакришнан приехал в Москву, и оставляет впечатление о начале предпринятого Индией дипломатического наступления.

В ноябре в Москве «Инстанция» ознакомится с шифровкой совпосла Новикова из Дели, в которой тот изложит содержание своей неформальной беседы с генерал-губернатором Индии Раджагопалачари 7 ноября во время приема в советском посольстве по случаю 32-й годовщины Октябрьской революции. Тот доведет до советского посла важнейшую внешнеполитическую информацию. Во-первых, он сообщит о намерении Индии в течение ближайших 4–5 недель признать КНР, во-вторых, по вопросу о Вьетнаме будет сказано, что «французы должны покинуть Индо-Китай»[735].

Следующим шагом индийского дипломатического наступления станет инициированный Радхакришнаном визит к Вышинскому 20 декабря. Вручив советскому министру письмо, содержавшее текст послания Неру Сталину по случаю дня его рождения, индийский посол коротко, но очень содержательно сформулирует индийские подходы к внешнеполитическим проблемам. Прежде всего он обратит внимание советской стороны на схожесть взглядов двух стран на меры по укреплению мира. Говоря о внесенном делегацией СССР на Генассамблее ООН предложении о заключении пакта пяти держав по укреплению мира, Радхакришнан подчеркнет, что в сентябре на пленарном заседании ЮНЕСКО им было сделано аналогичное предложение с той только разницей, что в индийском предложении речь шла о шести державах. Нетрудно догадаться, что шестой державой значилась Индия. Не постесняется посол попенять Вышинскому на критику в советской печати в адрес правительства Индии, начав по выражению Вышинского, «распинаться» о том, что обе страны преследуют похожие антиимпериалистические, антифеодальные и антикапиталистические цели, а разница между ними заключается лишь в темпах развития. Радхакришнан напомнит о том, что Неру не раз говорил о намерении Индии никогда не становиться на сторону США и никогда не воевать против СССР. Посол подчеркнет, что, «несмотря на увещевания американцев, Неру во время своей поездки в США не дал завлечь себя в какой-либо пакт с Соединенными Штатами». Радхакришнан комплиментарно выскажется в адрес Советского Союза, напомнив, что в одной из своих речей в Учредительном собрании Индии он заявил, что основная причина ухода англичан из Индии заключается в том, что существует Советский Союз. Ясно, что эти высказывания существенно поднимали в глазах советской стороны и акции самого индийского посла. Подготовив столь весомую политическую базу, он вновь выразит надежду на встречу со Сталиным[736].

Настойчивость индийского посла, демонстрация им совпадения многих внешнеполитических подходов двух стран произведут нужный эффект, и 14 января 1950 г. Сталин примет Радхакришнана. Читатель имеет сегодня возможность ознакомиться с индийской записью беседы[737]. Мы, однако, позволим себе цитировать хранящуюся в российских архивах советскую версию. Индийский посол начнет беседу с заявления о том, что «Индия не желает участвовать в холодной войне и в антикоммунистической политике». Сошлется он при этом на только что состоявшееся публичное выступление Неру. Такого рода зачин, несомненно, должен был порадовать советского лидера, особенно в контексте более общей констатации, которую зафиксирует стенограмма: «Посол говорит, что, когда правительство Индии говорит о нейтралитете, оно имеет в виду нейтралитет»[738]. Желательным для Сталина был бы просоветский нейтралитет, но, кажется, к советскому вождю стало приходить понимание того, что нейтралитет, по Майскому (то есть такой, при котором державы на равных основаниях конкурируют друг с другом в той или иной стране), также является не просто приемлемой, но и желательной формулой. Тем более что Радхакришнан сочтет необходимым подчеркнуть: «…премьер-министр Неру против эксплоатации, против угнетения других народов, за установление социалистического порядка в распределении необходимых продуктов и свобод». «Премьер Неру, — подчеркнет посол, — высоко ценит великую работу, проделанную в Советском Союзе, хотя он не со всем согласен. Премьер Неру считает, что России, Индии и Китаю необходимо идти вместе». «Тов. Сталин говорит, — зафиксирует стенограмма, — что было бы хорошо этим странам идти вместе»[739]. Сталин будет живо интересоваться