Книга 2. Война и мир Сталина, 1939–1953. Часть 2. «О дивный новый мир…», 1945–1953 - Андрей Константинович Сорокин

Сталин свой вывод, что партизанскую войну в Индии нельзя считать главной формой борьбы, «неверно также утверждать, что в стране сейчас гражданская война в разгаре». Подтвердив целесообразность поддержки действий партизанских отрядов в Теленгане, раз уж они там были развернуты, Сталин подчеркнет: «Не надо надеяться только на партизанскую войну… Надо больше работать среди людей, среди рабочих, в армии, среди интеллигенции, крестьянства». «Вас будут критиковать слева — не бойтесь», — так советский вождь порекомендует поумерить революционный пыл[756].

«Индийские товарищи» надолго задержатся в Москве, где вовсю развернется работа над проектом программы компартии. Глубина вовлечения Сталина в этот процесс ясно характеризуется его пометами на письме с вопросами, адресованном индийцами в ЦК ВКП(б) 1 марта[757].

Письмо С. К. Данге, А. Гхоша, М. Б. Пуннайи, Р. Рао в ЦК ВКП(б) о программе компартии Индии

1 марта 1951

[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 311. Л. 2–3. Правка — автограф И. В. Сталина]

Из проекта программы компартии Индии

1951

[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 311. Л. 80–98. Правка — автограф И. В. Сталина]

На следующий день состоится новая встреча Сталина с индийскими коммунистами, в стенограмме которой и появится запись, вынесенная в заголовок этого параграфа: «Индийские товарищи принимают предложение товарища Сталина включить в программу» целый ряд конкретных пунктов, которые мы позволим себе не обсуждать на страницах этой книги за недостатком места и времени. По итогам этой встречи появится проект программы индийской компартии, несколько вариантов которой Сталин сохранит в своем архиве. Все они носят следы его непосредственной работы над текстом[758].

Записка А. Н. Поскребышева Л. П. Берии о проекте ответа А. Гхошу

20 сентября 1951

[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 312. Л. 27. Автограф А. Н. Поскребышева]

В Индии развернется нешуточная дискуссия вокруг проекта, привезенного из Москвы. В июне генсек компартии А. К. Гхош направит в Москву целых три письма с изложением событий внутрипартийной жизни и вопросами, требовавшими, по его мнению, ответов из Москвы. Как свидетельствует записка Поскребышева, адресованная членам ближнего круга Сталина, вождь единолично поработал с полученными материалами и подготовил содержательный ответ [759].

Сталину придется отстаивать свои скромные «коренные задачи первого этапа революции», нажимая на то, что согласованный в Москве проект есть программа-минимум. Леваков, судя по всему, в индийской компартии присутствовало с избытком[760].

Если с теоретическими вопросами Сталин решит справиться сам, ограничившись неформальным одобрением «четверки» из состава членов Политбюро, то свой «ответ на вопросы тов. Гоша о Кашмире», полученные 5 октября, он решит провести через Политбюро формальным образом[761]. Сталин в подготовленном проекте постановления выступит за «обеспечение народу Кашмира возможности самому решить вопрос о своем государственном статуте, о недопущении какого-либо вмешательства ООН и стоящих за ней американо-английских империалистов». При этом компартия, по Сталину, должна была принять все меры к тому, чтобы народ Кашмира и его Учредительное собрание приняли решение о присоединении Кашмира к Индии. Если Пакистан попытается присоединить к себе Кашмир силой, то компартия должна высказаться за военный отпор Пакистану со стороны Индии, имея в виду, что такой военный отпор был бы военной помощью Кашмиру в его освободительной борьбе против Пакистана[762].

Гхош и в дальнейшем будет регулярно обращаться в Москву за консультациями, однако в сталинском личном архиве не сохранилось материалов о продолжении его активного взаимодействия с индийскими коммунистами.

Основная работа, судя по всему, пойдет по дипломатической линии и будет направлена на реализацию установок по дозированному сближению двух стран, к которым пришел Сталин в 1950 г.[763] Не имея возможности даже кратко рассказать о перипетиях этого процесса в последние годы жизни советского вождя, отметим, что в апреле 1952 г. Сталин вновь примет Радхакришнана по его просьбе (тот высказал ее, встречаясь с Вышинским 31 марта). На этой встрече Радхакришнан сообщит о своем отзыве из Москвы в связи с данным им согласием баллотироваться на пост вице-президента страны[764]. Сталин выйдет за рамки обычного дипломатического протокола и примет отъезжающего посла поздно вечером 5-го. Он пойдет на этот шаг, даже несмотря на то, что несколькими днями ранее у Вышинского с Радхакришнаном выйдет острая перепалка. Посол обвинит корреспондента «Правды» и московское радио в нападках на правительство Неру, что не помогает, по мнению посла, укреплению дружбы между СССР и Индией. Вышинский наберется смелости выйти за рамки общепринятой практики и в отчете, который лег на стол Сталину, сделает примечание. В нем он признает правоту индийского посла, констатировав, что корреспондент «Правды» «действительно допускает грубый и развязный, вредящий нашим отношениям тон». При этом Вышинский в том же примечании, явно угадывая реакцию вождя, сообщит об уже принятых им сверхоперативно мерах[765].

Ответ Политбюро ЦК ВКП(б) А. Гхошу о Кашмире

17 октября 1951

[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 312. Л. 43–44. Правка — автограф И. В. Сталина]

При этом Сталин будет дистанцироваться от возможности встреч с Неру, сознательно притормаживая таким образом развитие советско-индийских отношений и, судя по всему, прямо указывая на главное препятствие в лице руководителя страны. 26 июня 1951 г. индийский посол в Пекине через совпосла Рощина передаст, что «Неру охотно бы принял предложение Правительства СССР посетить СССР в мае — июне 1952 года». Из подготовленной в связи с этим в секретариате А. А. Громыко справки мы узнаем, что «индусы с 1946 г. начали обращаться к нам с вопросом о возможной поездке Неру в Москву», сделав это в 1946, 1947, 1948, 1949, 1950 гг.[766] Настойчивость индийской стороны успехом так и не увенчается — Сталин не даст согласия на визит Неру в СССР. Нейтралитет индийского правительства или, вероятнее, самого Неру, по мнению Сталина, имел прозападный характер, что и являлось очевидной причиной торможения. Выжимка из политического отчета советского посольства, которую Вышинский положит на стол Сталину перед вечерней встречей 5 апреля 1952 г., содержала вполне определенные констатации. «„Внешняя политика Индии в целом шла в фарватере американо-английского блока“. По отдельным вопросам: отношение к КНР, Японии, Корее, в кашмирском конфликте — политика Индии „не совпала с политикой американо-английского блока. Но в то же время она не оказалась достаточно твердой и последовательной, чтобы ее можно было назвать