Книга 2. Война и мир Сталина, 1939–1953. Часть 2. «О дивный новый мир…», 1945–1953 - Андрей Константинович Сорокин

называемую вторую «полицейскую акцию», в ходе которой в декабре 1948 г. все руководство Республики Индонезия было арестовано. В конце 1949 г. под патронажем Бюро добрых услуг ООН (было и такое!) состоится голландско-индонезийская конференция круглого стола, по итогам решений которого будет создано федеративное государство Республика Соединенных Штатов Индонезии, причем Сукарно окажется компромиссной фигурой, которая вполне устроит Нидерланды, да и представителей ООН. Судя по тому, что на протяжении его долгого правления коммунисты не получат каких-либо преференций, значительную часть этого периода проведя на нелегальном положении, «правый поворот» в политике Сукарно стал одним из условий его политического выживания.

25 января 1950 г. министр иностранных дел Вышинский внесет на рассмотрение Сталина проект ответной ноты правительству Нидерландов об Индонезии, в которой было решено «принять предложение МИД СССР о признании Республики СШИ», инициированное голландцами. Судя по всему, Вышинский правил свой проект прямо под диктовку Сталина, внеся в него слова «установить дипломатические отношения». Сталин, как свидетельствует пометка его личного секретаря Поскребышева, предложения Вышинского утвердил в тот же день[775]. В сентябре Индонезия была принята в члены ООН. СШИ будет суждена недолгая жизнь. В мае 1950 г. правительства СШИ и Республики Индонезия подпишут соглашение об образовании унитарного государства под названием «Республика Индонезия». Сукарно, таким образом, вышел победителем из всех перипетий становления независимой Индонезии, не только сумев сохранить за собой пост руководителя страны, но и проведя свою линию в отношении созданной им Республики Индонезия.

Оперативное руководство комдвижением в этой стране Сталин, судя по всему, так же, как и во многих других случаях, возложил на «китайских товарищей». В октябре 1950 г. он получит от Лю Шаоци пространную записку, согласованную руководством ЦК компартии Индонезии. Эта многостраничная шифровка вся испещрена пометами Сталина.

«Клика Сукарно — Хатта», перешедшая «на сторону империалистов», в документе была названа «прямыми палачами в событиях в Мадиуне», а сами события «и привели к появлению так называемой Индонезийской Республики во главе с кликой Сукарно — Хатта»[776]. Пометы «не с того конца», «не то», сделанные Сталиным на полях письма напротив тезисов о «борьбе вооруженной революции», создании национально-освободительной армии говорят о том, что и в данном случае Сталин не был сторонником форсирования событий в леворадикальном ключе. Поощрительное «Это верно!» он оставит на полях возле тезиса о необходимости подготовки группы руководящих и рядовых членов партии для легальной работы, об участии в парламентской деятельности во всех инстанциях[777]. Сталину вся эта история покажется настолько важной, что он запросит у Лю Шаоци дополнительную информацию по ряду ключевых для него вопросов[778]. Становится очевидным, что индонезийская тема была для него новой, что является еще одним свидетельством очень слабой вовлеченности советского политического руководства в бурные события того времени в Индонезии. Пространные разъяснения Сталин получит в конце ноября 1950-го и, как это не покажется странным читателю, он будет напряженно с ними работать. 3 февраля 1951 г. совпосол в Пекине Рощин вручит лично Лю Шаоци письмо товарища «Филиппова» [779].

В своем архиве Сталин сохранил три варианта подготовленного им ответа, начиная от надиктованного Поскребышеву (и поправленного) первоначального варианта и заканчивая текстом шифровки в Пекин. Свой текст Сталин озаглавит так: «Ответ ЦК ВКП(б) индонезийским товарищам». Основной задачей компартии на ближайшее время Сталин считал ликвидацию феодальной собственности на землю и передачу ее в собственность крестьянам. Второй задачей была названа организация национального фронта борьбы за полную независимость Индонезии, причем «первоначально не против всех иностранных империалистов, а только против голландских империалистов». Сталин предостережет от увлечения партизанской войной по образцу китайской революции, указав на ряд препятствующих этому обстоятельств, и порекомендует дополнить метод партизанской войны методом всеобщих экономических и политических забастовок, подчеркнет задачу «во что бы то ни стало завоевать большинство рабочего класса». «Главный грех лидеров индонезийской компартии, — завершит Сталин свое послание, — состоял до сих пор в том, что они находились в плену у левой фразы»[780]. Сталин, судя по всему, ожидал оперативного ответа на свое послание, поэтому 3 апреля он шифровкой в Пекин, адресованной уже Мао Цзэдуну, напомнит о себе и поинтересуется: «Нельзя ли получить информацию по этому вопросу»[781]. Ответить Сталину поспешат и Мао Цзэдун, и Лю Шаоци, объяснившие свое молчание сменой руководства индонезийской компартии[782]. Это новое руководство получит письмо Сталина лишь в феврале 1952 г., а свой ответ «китайским товарищам» направит в марте. Перевод этого текста в архиве Сталина лежит рядом с обращением на его имя и докладом о положении в компартии, направленными индонезийскими делегатами XIX съезда КПСС. Все эти документы напечатаны на одной бумаге с использованием одной и той же печатной машинки, так что, судя по всему, ответ на свои рекомендации советский вождь получил спустя полтора года после их написания[783]. Этот факт сильно корректирует представления о реальных возможностях и пределах коммунистической экспансии Москвы. В мае 1952 г. Москва через Пекин получит первые сигналы из Индонезии. «Индонезийские товарищи» уведомляли о 32-й годовщине ее образования, рассчитывая на поздравления, и просили о встрече с руководством ВКП(б). Молотов наложит резолюции на соответствующих записках Внешнеполитической комиссии: «Не посылать», «Не отвечать», а затем и напишет проект решения[784].

Шифротелеграмма посла СССР в Китай Н. В. Рощина из Пекина И. В. Сталину о встрече с Лю Шаоци

3 февраля 1951

[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 313. Л. 62]

Докладная записка В. Г. Григорьяна В. М. Молотову о поездке индонезийского и китайского представителей в Москву для обсуждения индонезийских вопросов

31 мая 1952

[РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 1213. Л. 63. Подпись — автограф В. Г. Григорьяна, помета — автограф В. М. Молотова]

Воспитательные меры продлятся до октября, когда на XIX съезд КПСС будет допущена и делегация индонезийской компартии. В этот период Сталин и получит перечисленные выше документы. Несколько раз на полях доклада Сталин сделает пометки: «Фраза!», «Это фраза!», выражая таким образом свое отношение к не слишком конкретным и в то же время слишком радикальным требованиям индонезийских коммунистов[785]. Председатель Внешнеполитической комиссии ЦК подготовит обширные справочные материалы, которые станут предметом изучения Сталина в контексте подготовки съезда индонезийской компартии. 6 января 1953 г. Сталин примет делегацию руководства индонезийских коммунистов во главе с ее генеральным секретарем Д. Н. Айдитом и даст наставления, которые в целом повторяли рекомендации его письма, цитированного выше. Причем одновременно он примет и китайскую делегацию во главе с