"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

Он вспомнил ее руки, протянутые в сторону пожара, вспомнил ту душную, обжигающую волну, что прокатилась по полю после взрыва.

Он вспомнил, как шевелились, потрескивая, у него на голове волосы, вспомнил, как рубашка, пропитанная потом, прилипла к спине, вспомнил запах сгоревшей земли.

Мейсон не торопясь вышел на улицу, вдохнул свежего воздуха и тихо побрел по тротуару к дому Марии Робертсон.

Он не спешил вернуться туда, ведь ему много о чем нужно было подумать, понять, кто он такой и понять, как же жить ему дальше.

Когда Мейсон вошел в дом, то он застал Дика за следующим занятием: мальчик сидел на полу в гостиной, обложившись свежими газетами, и ножницами вырезал заметки, статьи. Он приклеивал их в большой альбом для рисования.

Мейсон не сразу понял, чем конкретно занимается мальчик. Он присел возле него на корточки, а Дик, смутившись, тут же захлопнул альбом.

— Покажи, что ты делаешь, — попросил Мейсон.

Мальчик, не глядя мужчине в глаза, подал альбом.

Мейсон принялся его листать. Заголовок первой статьи гласил «Помощник прокурора Санта–Барбары Мейсон Кэпвелл — единственный, кто не потерял самообладания». Под заголовком размещался фотоснимок горящего самолета.

Мейсон недовольно поморщился и перелистал страницу.

«Неизвестный спасает ребенка» — гласило заглавие следующей статьи, внизу фотография. На фотографии на кукурузном поле стоял Мейсон, прижимающий к себе ребенка.

Мейсон листал страницу за страницей, не вчитываясь в заглавия, не читая текста. Но взгляд все равно выхватывал то его собственное имя, то его собственное лицо на фотографии.

— Дик, зачем ты это собираешь? — строго спросил Мейсон.

— Я хотел подарить этот альбом тебе.

— Мне? Зачем? изумился Мейсон. — Все равно я знаю и видел больше, чем здесь написано.

— Но ведь это память, — ответил мальчик.

— Память? — задумался Мейсон. — Ты думаешь, она мне нужна? Я хочу все забыть.

— Зачем? — не поверил Дик.

— Потому что это все очень страшно, — Мейсон положил Дику руку на плечо.

— Если не хочешь, я оставлю этот альбом себе.

— Да, давай поступим таким образом, — Мейсон поднялся, зачем‑то взял в руки газету, из которой была вырезана статья, засунул ее под мышку и удалился в свою комнату.

Не раздеваясь, он лег на кровать и закрыл лицо газетой.

Он чувствовал свежий запах типографской краски, запах бумаги, и в его мозгу промелькнула мысль, что словами, какими бы они ни были красноречивыми и талантливыми, невозможно передать горе.

Ведь оно не слова, а чувства, состояние души.

Мейсон рассказывает мулатке про свое горе. За чертой смерти, на другой стороне реки. Дискуссия о вере. Странная форма утешения. Тяжелый вздох и печальная улыбка.

Марта Синклер, мулатка, ребенок которой погиб во время авиакатастрофы, лежала в спальне. Шторы были опущены, на комоде горели свечи, а на стенах висели цветные портреты ее ребенка.

Она время от времени вскакивала, судорожно хватала губами воздух, простирала вверх руки и выкрикивала имя своего сына.

— Роберт, Бобби! Где ты, мой маленький?!

И вновь падала на измятые подушки, по ее щекам текли слезы, а тело сотрясалось от рыданий.

Муж тихо приоткрывал двери спальни, входил, смотрел на мерцающие огоньки свечей, на портрет ребенка, стоящий на комоде, опускался на постель рядом с вздрагивающей женой, брал ее за плечи, нежно гладил по волосам и шептал:

— Марта, Марта, очнись. Я прошу тебя. Поешь чего‑нибудь, пожалуйста. Марта, приди в себя.

— Нет, мне незачем жить. Все кончено. Я не хочу жить. Нет ребенка, нет моего маленького счастья. У меня ничего не осталось.

— Послушай, — более строгим голосом говорил мужчина. — Ты должна очнуться, ты должна избавиться от всего этого. Ведь ты еще молода, я молод, у нас еще будут дети.

— Нет, мне не нужны дети. Мне ничего в этой жизни не нужно. Все кончено, ты понимаешь, все кончено.

И она, закрыв ладонями лицо, вновь утыкалась в подушку и рыдала.

ГЛАВА 10

— Дорогая, может ты выпьешь кофе? Или воды? Выпей чего‑нибудь.

— Отстань, позволь мне умереть, позволь мне спокойно умереть. Там, на небе, я встречу нашего ребенка, там, на небе.

Женщина смотрела в потолок безумным взглядом. Мужчина сокрушенно кивал головой и тихо выходил из спальни.

Ни Марта Синклер, ни ее муж не услышали, как в дверь их квартиры позвонили.

Мейсон толкнул дверь, она оказалась незапертой, и он вошел, оглядываясь по сторонам.

В гостиной у маленького столика сидел Питер Равински. Увидев Мейсона, он неспешно поднялся, подал руку.

— Я знал, что ты придешь, Мейсон, — сказал Питер.

Мейсон все еще оглядывался. Он рассматривал небольшие религиозные картины, которыми были завешены почти все стены.

— Он художник? — поинтересовался Мейсон.

— Да, мистер Синклер занимается религиозной живописью давно и, как видишь, делает успехи.

Мейсон покивал головой и сел в то кресло, с которого встал Равински.

— Она в очень плохой форме, — сказал Питер, кивнув головой на дверь, ведущую в спальню, — возможно, ее придется поместить в больницу. У нее страшная депрессия. Она ни с кем не хочет разговаривать, на вопросы не отвечает. У нее исчезли все желания.

— Все? — Мейсон посмотрел на психиатра. Тот пожал плечами.

— Нет, одно желание у нее осталось.

— Я знаю, что она хочет.

— Откуда? — психиатр пристально взглянул на Мейсона.

— Я знаю, она хочет умереть, вознестись на небо, туда, где находится ее сын.

Психиатр с еще более нескрываемым изумлением посмотрел на непроницаемое лицо Мейсона.

— У нее не проходит чувство вины.

— Чувство вины… — прошептал Мейсон. — А у меня нет никакой вины и никакого стыда. А я тоже там был и прошел через весь этот ад.

— Чувство вины… — задумчиво проговорил психиатр, — его нет у многих людей, хоть и не бывали в авиакатастрофах.

Он горько усмехнулся. Мейсон вздохнул.

— Я прекрасно понимаю ее теперешнее состояние.

В гостиную вошел мистер Синклер. Он с удивлением посмотрел на человека, сидящего в кресле спиной к нему.

Психиатр поспешил назвать Мейсона.

— Познакомьтесь, мистер Кэпвелл — мистер Синклер.

— А я вас знаю, — сказал мистер Синклер, — вы Мейсон Кэпвелл. Я видел вас по телевизору, это вы помогли моей жене выбраться из горящего самолета.

Мейсон молча пожал протянутую ему руку.

— Скажите, мистер Синклер, это все ваши работы? —