«Верный Вам Рамзай». Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии. 1939–1941 годы. Книга 4 - Михаил Николаевич Алексеев

Японский исследователь Сираи Хисая утверждает, что Одзаки в глубине души считал себя коммунистом. Об этом можно судить по его показаниям следователю Накамура Мицудзо: «Я – коммунист. Мы мечтаем о том, чтобы разрушить современную капиталистическую систему, основанную на противостоянии классов, и создать бесклассовое коммунистическое общество». В марте 1942 года по требованию следствия Одзаки подготовил письменные показания на тему: «Что я думал о революции как коммунист?» Как отмечает Сираи Хисая, своим показаниям объемом в 33 страницы, Одзаки дал название: «Письменное показание Одзаки Ходзуми по поводу перспектив революции и другим вопросам»[310].

Свой взгляд был у Одзаки и на «императорскую систему» Японии (тэнносэй), и эти мысли расходились с установками Коминтерна, к которому Одзаки относился с огромным пиететом. У него были сомнения относительно того, что понятие «императорская система» адекватно отражало сущность государственной власти в Японии.

Одзаки утверждал: «Я думаю, что определение современной государственной системы в Японии как „тэнносэй“ вряд ли соответствует действительности». И далее: «С тактической точки зрения для людей, считающих себя коммунистами, выдвижение лозунга свержения „императорской системы“ не является подходящим. И вот почему. В историческом плане император не был непосредственным угнетателем народа, и сегодня, каким бы богатством он ни располагал, он не является в глазах народа непосредственным эксплуататором».

Одзаки считал, что «императорскую систему» следовало бы упразднить, но так, чтобы в какой-то форме сохранить память о ней как о наиболее древней «семье» японской нации[311].

Концепция «новой политической структуры» («новой структуры») – «Ассоциация помощи трону» («Тайсэй ёкусанкай») – единственной правящей политической партии в Японии – также сформировалась в недрах «Исследовательского общества Сёва».

В программе «Ассоциации помощи трону» говорилось, что новая структура предусматривает «полное уничтожение существовавшей в прошлом системы индивидуализма в политической, экономической и культурной областях и базируется на единой государственной идеологии, помогающей народу целиком посвятить себя служению императору»[312]. Предполагалось, что ее воплощением станет новая партия, которая будет играть роль «руководящей силы народа, органически объединяющей воедино правительство и военные круги». Эта новая партия должна была стать «отрицанием прежнего идеала выборной партии, ядром которой являлась парламентская фракция», и «объединением единомыслящих вождей обновления». Новая партия, говорилось в «Программе новой структуры», «окажет правительству помощь путем дачи советов и рекомендаций, а при проведении правительством в жизнь этого курса будет сотрудничать с ним», «будет выполнять роль посредника, доводящего мнение верхов до низов и мнение низов до верхов, органически объединяя их». Для этого партия «создаст соседские организации, являющиеся основными организациями народа, и будет руководить ими».

«Соседские организации» – соседские общины – органы ассоциации на местах, возрожденный средневековый институт.

Целью «новой структуры» провозглашалась и деятельность по восстановлению новой Японии с целью построить новый восточноазиатский порядок, а возглавить ее должен был премьер-министр. 12 октября 1940 г. «Ассоциация помощи трону» оформилась официально, действующий премьер-министр Коноэ был выбран ее лидером и провозглашен «политическим спасителем нации во время хаоса».

Участие Одзаки в разработке концепции «Ассоциации помощи трону» документально не подтверждено, однако вполне возможно, учитывая, что ее целью провозглашался новый восточноазиатский порядок, поскольку причастность Одзаки к разработке концепции «Великой восточноазиатской сферы совместного процветания» вполне доказуема.

По протекции Усибы и при поддержке генерального секретаря кабинета министров (начальника секретариата премьер-министра) Кадзами Акиры в июле 1938 г. Одзаки, по одной версии, был назначен внештатным сотрудником[313] – «найкаку сёкутаку» – кабинета министров и оставался в этом качестве до отставки первого кабинета Коноэ в январе 1939 г. По другой версии, Кадзами «пригласил Одзаки стать временным консультантом Кабинета („шокутаки“) – специалистом-экспертом или временным сотрудником, не получающим регулярной платы в организации, которой он служит. Термин этот имеет весьма расплывчатое толкование. Он может обозначать и человека, чьих советов ищут очень редко и лишь по весьма специфическим вопросам. Это также могло подразумевать и должность ассистента-исследователя, никогда не консультировавшего по вопросам политики»[314]. Расхождение в названии должности не меняет круга возлагаемых обязанностей и открывавшихся перед Одзаки возможностей.

Когда Одзаки был назначен советником кабинета министров, он получил официальное письмо, содержащее следующую фразу: «Настоящим поручаем вам исследовательскую работу».

Но, как пишет сам Одзаки, настоящей его работой было «помогать Кадзами – и более ничего определенного».

«Я изложил Кадзами свои взгляды на Китай… У меня никогда не было намерения реализовать свои политические идеи, пользуясь моим положением советника Кабинета. Все, что я делал, – это давал конкретные советы по конкретным вопросам, одновременно получая точную и ценную информацию. Нет нужды говорить, что информацию, полученную в Кабинете, я передавал Зорге. У меня был свободный доступ к документам в офисе главы секретариата (Кадзами) и других секретариатов»[315].

На допросе 8 марта 1942 г. Одзаки показал: «В то время, когда я был внештатным советником кабинета министров, я каждый день ходил на работу в резиденцию премьера. Мое рабочее место находилось в комнате подвального этажа под кабинетом секретарей премьера. Я мог свободно заходить в этот кабинет и в кабинет генерального секретаря правительства и знакомиться там с документами, относившимися к проблематике моей работы, или в отношении которых секретари хотели узнать мое мнение. Кроме того, я часто присутствовал при их разговорах, и этот давало мне возможность реально представлять себе, как развивалась политическая ситуация. Поэтому я мог знать важные направления государственной политики на переломном этапе истории страны и легко получать политическую информацию. Естественно, я сообщал эту информацию Зорге и высказывал ему свою точку зрения на развитие политической ситуации»[316].

Осенью 1937 г. группой интеллектуалов – советников Коноэ было основано «Асамэсикай» – «Общество завтраков» («Клуб завтраков»), своего рода мозговой центр, оценивавший ситуацию и готовивший рекомендации для Коноэ. Одзаки вошел в «Общество завтраков» летом 1938 г., так как хорошо знал его участников: Усибу, Сайондзи, Кадзами, Инукаи. С Инукаи Кэн, сыном японского премьера Инукаи Цуёси, убитого в 1932 г., Одзаки познакомился в Шанхае. Одно время Инукаи Кэн был членом японского парламента. Но основные его интересы сосредоточивались в Китае. Он являлся советником нанкинского правительства Чан Кайши и считался хорошим знатоком Китая. В политических кругах членов «Общества завтраков» называли «группой Коноэ» или «ближним кругом Коноэ». Свое название «Общество завтраков» получило потому, что его участники обменивались мнениями в неофициальной обстановке за завтраками два раза в месяц[317].

Целью этих собраний, говорил Одзаки, «было оказание помощи кабинету Коноэ через посредство его секретарей, путем выражения различных точек зрения». Встречи происходили дважды в месяц и не прерывались даже после того, как в январе 1939 г. кабинет подал в отставку – группа стала встречаться каждую среду, и с этого времени получила