Машина смерти - Джин Мастейн

– Переправить ее – твоя работа, – сказал он Доминику, передавая ему «правильную» пулю.

8 октября Роуз Гаджи, которая не была посвящена в тайный замысел, и Доминик навестили Нино в его охраняемой палате в больнице на острове Райкерс. Опасаясь металлодетекторов, Доминик засунул пулю в презерватив, а его запихнул себе в рот. Когда визит подошел к концу, он кашлянул в правую руку, затем пожал руку Нино и поцеловал его в щеку по сицилийскому обычаю. В ту ночь Нино не сомкнул глаз, поторапливая природу и расцарапывая себе шею ногтями. Когда пуля, выпущенная Роудером, вышла, он спустил ее в унитаз. На следующий день он отдал «контрабандную» пулю тюремному надзирателю, который передал улику полиции. Реальность была успешно искажена.

Впрочем, ввиду двух грозивших сообщникам пожизненных сроков Нино вовсе не намеревался полагаться исключительно на подмену пули. Он велел Рою проработать и другой план: подкупить Пенни или Роудера, чтобы они забыли или изменили свои показания о том, что видели сразу после убийства.

Первым на очереди был Пенни. Его показания были более критичными, поскольку он мог засвидетельствовать, что видел, как Нино выходил из «тандербёрда» сразу после того, как застрелили двоих Эпполито. Он залег на дно: тогда о его местонахождении не было известно даже полиции.

Позже следователи поселили Пенни в мотеле, чтобы быть уверенными, что он даст показания перед большим жюри и поможет окружному прокурору Бруклина осудить Нино и Пьяченте. Впоследствии они планировали поместить его под программу защиты свидетелей – чтобы он остался в живых к моменту дачи показаний на суде, – но Пенни уже вернулся к своим антисоциальным привычкам и решил, что ему больше ни к чему общаться с полицией. Когда детективы сопроводили его домой за свежей одеждой, ловкий взломщик зашел в туалет, выбрался на улицу и убежал.

Полагая, что Пенни войдет в контакт с кем-либо из членов своего семейства, Нино и Рой решили отправить ему сообщение через его брата Роберта. Они послали Доминика, Генри, Джоуи и Энтони на заправку, где работал Роберт. Нино по-отечески сказал Доминику, что лучше будет загримироваться. Остальные не стали с этим заморачиваться. Разговор вел Джоуи, который был теперь правой рукой Роя:

– Твой брат путается не с теми людьми. Он видел, что было с теми двумя в машине. Если он даст показания, с ним случится то же самое. Скажи ему, чтобы он поступил правильно. Мы готовы дать пятьдесят косых прямо сейчас и будем заботиться о нем всю его жизнь.

– Думаю, он согласится, – ответил Роберт.

– Уж лучше бы согласился, – сказал второй «двойной близнец».

В дни после убийства Эпполито воображение Роя, и без того буйное, подпитывалось еще и угрозой, которая исходила от Халеда Фахда Дарвиша Дауда, занимавшегося экспортом автомобилей. Дауд был серьезно обеспокоен тем, что угонщики машин, работавшие, как он думал, под началом кроткого Рональда Устики, обеспечивали его отдаленному партнеру – Абдулле Хассану – ощутимое конкурентное преимущество.

Не зная ничего о том, что банда уже разработала план его устранения и уже успела его отложить из-за того, что Ричи Диноме случайно выстрелил себе в руку, Дауд не переставая ворчал о недостойных действиях Устики и дефиците «шевроле каприс» на аукционах подержанных машин в Нью-Джерси. Однако он до сих пор не воплотил в жизнь свое обещание обратиться в полицию.

За месяц, прошедший с того момента, как план был отменен, ставки возросли. Абдулла Хассан в Кувейте был в восторге от того, как разворачивается операция по экспорту, и заказывал все больше «прокатных», как Устика называл угнанные машины. Для того чтобы выполнить очередную заявку, Рою пришлось переместить базу из четырехместной мастерской Фредди в помещения бывшего склада молочной продукции, где можно было «перебивать» до двадцати машин одновременно. Теперь, вместо того чтобы пылиться на улице рядом с домом Устики в Болдуине, на Лонг-Айленде, готовые к отправке машины спокойненько стояли на складе, который Хассан купил для Устики.

Пятеро партнеров, участвующих в сделке по тачкам, и тандем Нино и Пола делали в те дни по двадцать тысяч долларов в неделю на брата. Прибыли стали настолько внушительными, что даже Вито Арена – который получал не фиксированную партнерскую долю, а лишь по сотне долларов за каждую машину, которую помог угнать, – даже он смог позволить себе тратить тысячу триста долларов в неделю на одну только еду.

На пирушках, проходивших в «Джемини» еще до убийства двоих Эпполито, Рой обсуждал с подельниками возможности расширения поставок до ста машин в неделю – это означало, учитывая, что Хассан платил по пять тысяч за каждую машину, более чем по восемьдесят тысяч долларов каждому из партнеров (опять же, в неделю).

– Мы же не жадные, – подытоживал Рой под одобрительное улюлюканье.

В такой ситуации, вне зависимости от того, обратился бы Халед Дауд в полицию или нет, он был обречен. 10 октября, через два дня после того, как на Райкерс-Айленде Доминик передал Нино пулю, Рою стало известно, что Дауд наугад позвонил в полицию, а там его попросили написать письмо, в котором будут изложены все его обвинения. И опять наводку Рою дал Питер Калабро из отдела по борьбе с автопреступлениями.

Против своего обыкновения, будучи в клубе вечером в среду, Доминик обсуждал с Роем ситуацию вокруг Эпполито, когда внезапно туда пожаловал главный полицейский «контакт» Роя. Как и всегда, Калабро и Рой говорили с глазу на глаз, на этот раз в коридоре.

– Из-за этого парня куча народу полегла, – одобрительно высказался о Калабро Рой, когда тот ушел.

Поскольку Рой ничего не говорил Доминику о Дауде, тот не понял, что́ конкретно подразумевает под этим Рой, кроме того, что кого-то снова хотят убить. Он возвратился домой подавленным, и вовсе не из-за кокаинового отходняка. Нино находился под стражей по обвинению в двойном убийстве, а Рой уже замышлял следующее. Машина смерти работала беспрерывно. Недавно Рой хвастался, что они перевалили уже за сто «засечек», и счет продолжал увеличиваться. Не иначе, он нацелился на тысячу.

Доминик уехал, а в тайном обществе «Джемини» вызревал план относительно следующей жертвы. С опытом Роя это не заняло много времени. Поскольку Дауд был частым гостем на автомобильном рынке, он решил заманить его не в клубную квартиру, а в мастерскую Фредди. Для Фредди это должно было стать ответственным шагом, он всегда говорил, что сделает для Роя все что угодно.

На следующий день на аукционе в Нью-Джерси Рональд Устика договорился со своим другом, что он скажет Дауду,