Андрей Громыко. Дипломат номер один - Леонид Михайлович Млечин

Рушился авторитет Москвы в арабском мире, чем не преминули воспользоваться китайцы, которые враждовали тогда с советскими коммунистами. В Пекине Советский Союз обвинили в предательстве арабского дела. Первый председатель исполкома Организации освобождения Палестины Ахмед Шукейри демонстративно отправился в Пекин получать советы у Мао Цзэдуна.

В Москве не знали, как успокоить арабских друзей и укрепить свой авторитет на Ближнем Востоке. 17 июня, через неделю после шестидневной войны, как записал в дневнике член политбюро и первый секретарь ЦК компартии Украины Петр Шелест, ему в Киев позвонил генеральный секретарь. Брежнев сказал, что принято решение срочно отправить в Каир председателя Президиума Верховного Совета СССР Николая Подгорного:

– Надо спасать положение. Принять все меры для поддержки и укрепления веры в Насера.

Египетский президент был фигурой символической – главным союзником Москвы в развивающемся мире. Слова Насера о любви к Советскому Союзу служили самым зримым выражением роста авторитета нашей страны.

В мае 1964 года, приехав в Египет, Хрущев не только простил Египту огромный долг в два миллиарда долларов, но и присвоил Насеру и первому вице-президенту Амеру звание Героя Советского Союза. Когда через несколько месяцев Хрущева сняли, ему поставили в вину, что он унизил высокое звание «Герой Советского Союза», присвоив его двум египетским антикоммунистам…

За год до шестидневной войны Насер приезжал в Москву с большой свитой. Египетский президент спешил понравиться Леониду Ильичу. Уловив страсть Брежнева к почету, во время торжественного обеда он настойчиво повторял:

– Я приглашаю стоя осушить бокалы за здоровье нашего друга Леонида Брежнева.

Небольшая часть египетских коммунистов проявила принципиальность – осталась в оппозиции; всех арестовали. Брежнев и другие руководители компартии Советского Союза не стали из-за коммунистов ссориться с Насером. Насер был для Москвы значительно важнее слабой египетской компартии. Советские руководители умели не быть догматиками и закрывали глаза на уничтожение товарищей-коммунистов.

Годами Насер лавировал между Западом и Востоком. Получая советское оружие, убеждал Запад, что не является советским сателлитом. Умудрялся извлекать выгоду из холодной войны, добывая оружие у Советского Союза, а зерно у Соединенных Штатов. После шестидневной войны он оказался почти в полной зависимости от социалистического лагеря. В Москве ревниво следили за любыми контактами Египта с Западом и старались их предотвратить.

Советский посол в Каире, выполняя поручение Громыко, предостерегал Насера: «Румынские руководители из перекрещивающихся источников, выходящих на американцев, получили сведения о том, будто на ближайшее время планируется государственный переворот, направленный на устранение президента Насера и всех или большинства министров. Переворот имеется в виду осуществить внутренними силами при содействии извне. Нам, разумеется, трудно судить о достоверности этой информации. Однако мы считаем необходимым довести ее до сведения президента, так как румыны считают ее надежной».

Делегация во главе с Подгорным вылетела в Египет через десять дней после шестидневной войны. Задача ставилась такая: «Оказать руководству Объединенной Арабской Республики и лично президенту Насеру морально-политическую поддержку, укрепить его веру в Советский Союз и другие социалистические страны как испытанных и надежных друзей арабских народов, а также обсудить практические меры по ликвидации последствий агрессии Израиля».

Переговоры в Каире описал заместитель начальника внешней разведки генерал-лейтенант Вадим Алексеевич Кирпиченко: «Подгорный то ли в силу новой для него темы советско-египетских отношений, то ли из-за сорокаградусной жары информацию воспринимал тяжело. При чтении бумаг устало шевелил губами, раздражался и отвлекался на поиски других очков, сигарет или спичек, то требовал, чтобы охранник принес ему воды и сам никуда не отлучался, был у него под рукой. В общем ему все время или что-нибудь мешало, или чего-то не хватало. Вопросов Подгорный не задавал и ни к чему любопытства не проявлял».

Первоначально Насер хотел, чтобы визит советской делегации носил конфиденциальный характер, но передумал и не стал скрывать приезд Подгорного.

Насер жаловался: «Наши вооруженные силы не в состоянии обеспечить оборону страны и защиту ее жизненно важных центров. Военно-воздушные силы и другие средства противовоздушной обороны не в состоянии обеспечить надежную защиту страны и наземных войск». Он просил не только прислать оружие взамен потерянного в войне. Он хотел, чтобы Советский Союз заново создал Египту систему противовоздушной обороны. Взамен Насер, впавший в отчаяние, был готов позволить советским военным кораблям пользоваться египетскими портами и даже отказаться от статуса неприсоединившейся страны и открыто заявить о союзнических отношениях с Москвой.

Подгорный обещал дать оружие, прислать военных советников, не только заново создать систему ПВО, но и всю систему обороны страны. Но очень просил не прислушиваться к китайцам. А в Москве политбюро вновь и вновь обсуждало ситуацию на Ближнем Востоке. «Настроение у всех какое-то гнетущее, – записал в дневнике Петр Шелест. – После воинственных, хвастливых заявлений Насера мы не ожидали, что так молниеносно будет разгромлена арабская армия, в результате так низко падет авторитет Насера. На него ведь делалась ставка как на лидера “арабского прогрессивного мира”. И вот этот “лидер” стоит на краю пропасти, утрачено политическое влияние; растерянность, боязнь, неопределенность. Армия деморализована, утратила боеспособность. Большинство военной техники захвачено Израилем… Нам, очевидно, придется все начинать сначала: политику, тактику, дипломатию, оружие. Недешево будет обходиться все это для нашего народа, страны».

Принимались чрезвычайные меры ради оказания военной помощи Египту. В том числе за счет потребностей собственной страны. «Черноморский флот почти весь ушел в Средиземное море, – записывал в дневнике член политбюро Шелест. – Слушали вопрос о состоянии противовоздушной обороны на Украине, докладывал командующий армией ПВО генерал Покрышкин. Мягко говоря, складывается грустная картина. Просто преступление, что у нас такое положение со средствами противовоздушной обороны. Большой недокомплект личного состава, отсталая техника, к тому же плохо ее укрытие, ненадежная связь и оповещение. В республике много оголенных, уязвимых, беззащитных важнейших жизненных объектов. И в то же время отправляем боевые самолеты и дивизионы ракет в Египет на “прикрытие” Каира. По этому тревожному, чрезвычайно важному вопросу высказал свое мнение Брежневу».

Командовал 8-й отдельной армией противовоздушной обороны трижды Герой Советского Союза генерал-полковник Александр Иванович Покрышкин, один из самых знаменитых летчиков. Вскоре он станет маршалом авиации. Генеральный секретарь выслушал Шелеста с олимпийским спокойствием:

– Вы в эти вопросы не вмешивайтесь. Есть общий план, мы им и руководствуемся.

Первый секретарь Московского городского комитета КПСС Н.Г. Егорычев выступает в Кремлевском Дворце съездов. 22 декабря 1965

[ТАСС]

Озабоченность выражал не один Шелест. 20 июня 1967 года, когда Подгорный полетел в Каир утешать президента Насера, в Москве собрался пленум ЦК. Первый вопрос – «О политике Советского Союза в связи с агрессией Израиля на Ближнем Востоке». С большим докладом выступил Брежнев.

После обеда начались выступления по заранее