Андрей Громыко. Дипломат номер один - Леонид Михайлович Млечин

пойти на принятие любой формулировки, призывающей к прекращению состояния войны между арабами и Израилем. Давление экстремистской, нереалистической линии руководства Алжира и Сирии безусловно сказывается на позиции Египта, Ирака и других арабских государств, которые тоже оглядываются на экстремистов, боясь быть обвиненными в излишней уступчивости в пользу признания Израиля как государства…

Наши делегации продолжают использовать все возможности для оказания соответствующего влияния на делегации других стран, но сложность обстановки ничуть не уменьшилась. Главной причиной этого являются жесткая, бескомпромиссная линия Вашингтона, военные успехи Израиля, а также негибкость позиций арабских государств.

Надавить на арабские страны советские руководители не могли. Оставалось давить на Израиль. В Москве не сомневались, что Израиль действует по указке Соединенных Штатов, поэтому и договариваться надо с американцами. Но после встречи Никиты Хрущева и Джона Кеннеди в Вене в июне 1961 года контактов на высшем уровне не было. Линдона Джонсона в Советском Союзе не знали и плохо понимали, что это за человек.

Линдон Бейнс Джонсон стал президентом Соединенных Штатов при драматических обстоятельствах. В связке с Джоном Кеннеди его избрали вице-президентом. 22 ноября 1963 года, через несколько часов после убийства Кеннеди, прямо в самолете, летевшем в Вашингтон, Линдон Джонсон был приведен к присяге и стал главой государства.

Джонсон, по уши занятый вьетнамской войной, не хотел встречаться с Косыгиным. Но советники уговорили: отказ расценят как вызов. Дипломаты Громыко долго не могли договориться с американцами, где провести переговоры. Косыгин не соглашался ехать в Вашингтон – вроде как на поклон к американцам, а Джонсон не желал ради советского премьера лететь в Нью-Йорк.

По карте вычислили точку, находившуюся ровно на полпути между Вашингтоном и Нью-Йорком. Это оказался город Глассборо, где не было ничего кроме стекольного завода. Там Косыгин с Джонсоном и встретились – в наскоро отремонтированном доме директора местного колледжа – 23 и 25 июня 1967 года.

Президента США связывала по рукам и ногам бессмысленная и кровавая война во Вьетнаме. Он ненавидел своих советников, которые его в эту войну втянули, но признаваться в своей ошибке не желал. Критиковать или даже выражать сомнение в правильности его действий было опасно.

Однако в историю Соединенных Штатов он вошел как политик, который сделал все, чтобы покончить с сегрегацией и дискриминацией темнокожих американцев. Он добился принятия двух важнейших законов – о гражданских правах в 1964-м и об избирательных правах в 1965-м.

– Я стал чувствительнее к несправедливости в отношении к неграм, потому что чаще вижусь и разговариваю с ними, – говорил тогда Джонсон. – Я стал чуть менее эгоистичен и чуть более самоотвержен. Заняв кресло президента, уже невозможно подняться выше, и единственное, чего ты желаешь, это делать то, что считаешь нужным.

«Линдон Бейнс Джонсон, – вспоминал его министр обороны Роберт Макнамара, – был одним из самых умных, сложных и работоспособных людей, которых мне довелось знать. Он был открытым и уклончивым, любящим и равнодушным, участливым и суровым, мягким и жестоким… Джонсон был жестким – и с противниками, и с друзьями. Он мог быть по-бычьи упрямым и напористым. Он старался отыскать у человека его слабое место. А когда находил, то обычно эксплуатировал эту слабость».

Бесконечно требовательный Джонсон отвратительно относился к своему аппарату. Любил унижать своих помощников. Он мог давать им указания, находясь в туалете. Считал себя всемогущим и верил, что ему все позволено.

Так что в городке Глассборо встретились совершенно разные люди – профессиональный политик из Техаса Джонсон и профессиональный хозяйственник Косыгин. И они не понимали друг друга.

Американским советологам трудновато было разобраться в тонкостях взаимоотношений между членами политбюро и осознать, какую школу жизни прошел глава советского правительства. Громыко и его сотрудники больше знали об американском президенте. Но Косыгин Громыко не любил и советов у него не просил.

Алексей Николаевич держался нарочито неэмоционально, говорил ровно, старался не повышать голоса. Он потрясал собеседников знанием деталей, влезал во все мелочи. Сталинская школа: вождь проверял компетентность своих подчиненных, задавая неожиданные вопросы. И Косыгин требовал от министров знания деталей. Если министр приходил к нему с заместителем, Алексей Николаевич пренебрежительно замечал:

– Без костыля не может.

Линдон Джонсон не пропускал ни одной юбки. Говорили, что он женился на леди Бёрд ради денег ее отца. На самом деле он связал судьбу с женщиной, которая посвятила жизнь мужу, была ему предана во всем и все ему прощала. Она словно не замечала множества его романов, хотя он приставал к женщинам у нее на глазах. Но при этом она вовсе не считала, что принесла себя в жертву мужу. Линдон напоминал ей отца, которого она обожала. Леди Бёрд выросла в убеждении, что такой мужчина имеет право на любовниц.

И в этом Косыгин и Джонсон тоже являлись абсолютными антиподами.

Клавдия Андреевна Косыгина убежденно говорила:

– Жена – это судьба.

В жизни Алексея Николаевича Косыгина дело обстояло именно так. Они прожили вместе сорок лет. Алексей Николаевич оказался однолюбом. И после смерти Клавдии Андреевны ни одна женщина не появилась в его жизни. И еще не известно, стал бы он главой правительства, если бы рядом не было Клавдии Андреевны.

После окончания Всероссийских продовольственных курсов, переименованных в кооперативный техникум, Алексея Косыгина в 1924 году командировали в Сибирь. Должность его называлась «инструктор-организатор по первичным потребительским кооперативам». Еще два года он заведовал орготделом кооперации в городе Киренске на Лене. Кооператоры скупали у крестьян сельскохозяйственную продукцию и поставляли промышленные товары, инвентарь, оборудование.

Алексей Николаевич превосходно считал и помнил все нужные цифры. Работа хлебная, зарабатывал Косыгин очень много. Выгодный жених! В Новосибирске в 1927 году он вступил в партию и женился на Клавдии Андреевне Кривошеиной – женщине властной, с сильным характером и волей. Алексей Николаевич, такой жесткий и неуступчивый на работе, полностью подпал под ее влияние. И не она думала, какой счастливый билет вытащила – вышла замуж за человека, который шестнадцать лет руководил советским правительством, а он никак не мог поверить своему счастью, что такая женщина пошла за него!

Бывали времена, когда Линдон Джонсон выпивал каждый день. Особенно оказавшись при Кеннеди на вторых ролях. Казалось, что он становится алкоголиком. Джонсон мог выплеснуть на пол коктейль, слишком, по его мнению, слабый:

– Позовите кого-нибудь, кто знает, что я пью!

И вдруг останавливался. Просил принести ему скотч с содовой, взбалтывал его, но, вместо того чтобы выпить, заказывал что-нибудь безалкогольное. И это означало, что он вышел из запоя.

Алексей Николаевич такого себе не позволял, хотя не был противником спиртного. Сталинские годы наложили неизгладимый отпечаток на характер Косыгина и даже на выражение лица – «устало-досадливое», как выразился Александр Исаевич Солженицын. В хорошей компании и после хорошей дозы горячительных напитков обычно