«Практический работник» Георгий Маленков - Андрей Константинович Сорокин

Попов будет обвинен в зажиме критики недостатков работы МГК и МК, болезненном и нетерпимом восприятии критики в адрес московского партийного руководства. Попов, сказано в проекте постановления, «пренебрежительно относится к идущей снизу критике тех или иных руководящих работников Москвы и Московской области», которых он «зачастую стремится упорно защищать… выгораживать и оберегать от критики». Вполне логичным представляется предположение, что в его действиях высшее партийное руководство усмотрело попытку создания московской группировки, связанной личными связями с ее руководителем. Практически дословно будут воспроизведены претензии и фразеология сталинского письма: Московский комитет «по вине т. Попова» пытается «подмять министров и командовать министерствами, подменять министров, правительство и ЦК ВКП(б)». В проекте постановления будут упомянуты и его «местнические тенденции»: «Возомнив, что ему все позволено, т. Попов требует от министров, чтобы они беспрекословно подчинялись указаниям Московского комитета и по вопросам, связанным с союзными предприятиями, расположенными в Москве и Московской области, министерства без согласования с МК не обращались в правительство».

Маленков предложит освободить Попова от обязанностей секретаря МК и МГК, секретаря ЦК, сохранив за ним пост председателя Исполкома Моссовета «и обязав его решительно изжить небольшевистские методы в своей работе».

Однако в окончательной редакции постановления Политбюро «О недостатках в работе тов. Попова Г.М.» от 12 декабря формулировки о «небольшевистских» методах были изменены. Да и само название документа «О недостатках…» вместо «О Попове Г.М.» переводило разговор в плоскость частных претензий, не ставя под сомнение репутацию в целом. Вероятно, окончательно эти решения были приняты сразу после возвращения Сталина из отпуска. 10 декабря в 21:30 в своем кремлевском кабинете Сталин соберет Маленкова, Берию, Кагановича, Суслова, то есть членов маленковской комиссии, и самого Попова. Разговор продлится два часа. Затем Попов и Суслов выйдут, и еще 15 минут Сталин будет совещаться с оставшимися в кабинете соратниками. После чего на 15 минут в кабинет зайдет вызванный с Украины Хрущев. Таким образом, непредвиденным результатом смещения Попова станет возвращение в Москву Хрущева, назначенного секретарем ЦК и руководителем Московской партийной организации. Впрочем, некоторые историки полагают, что истинной целью Сталина в «московском деле» был перевод в Москву Хрущева в качестве противовеса усилившимся Маленкову и Берии173.

Так или иначе, 13 декабря состоится выступление Маленкова на объединенном пленуме Московского областного и городского комитетов ВКП(б). Он зачитает текст постановления ЦК и сделает несколько замечаний. В частности, укажет на «исключительное значение» самокритики, на необходимость вытравить из своей среды «обывательщину, семейственность в решении важнейших вопросов нашего строительства». «Самокритика, – подчеркнет Маленков, – нужна потому, что наша партия не делит и не может делить власти с другими партиями». ЦК, продолжит он, «круто ставит» вопрос о слабости развертывания критики и самокритики в Московской парторганизации, небольшевистских нравах «с оттенком подхалимства и карьеризма», бюрократическом отношении к делу, зазнайстве, высокомерии, чванливости, хамстве в обращении с людьми174. «Товарищ Сталин учит, – отметит Маленков, – что надо соединять проверку сверху с проверкой снизу». Таким образом, будет фактически озвучена целесообразность возвращения в повестку дня практик конца 1920 -1930-х годов. До массовых кампаний по чистке партии дело, однако, не дойдет. Маленков сыграет в «московском деле» техническую роль, исполняя поручение Сталина и не проявляя особого рвения, не без оснований опасаясь, что тень этого дела может лечь и на него.

Хода этому делу Сталин не даст, вероятно, решив, что и «ленинградского холодного душа» достаточно для дисциплинирования управленческих элит. Попов в декабре 1949 года будет освобожден от всех своих московских постов и назначен министром городского строительства СССР, а затем министром сельскохозяйственного машиностроения. Его дальнейшая карьера пойдет по нисходящей, и закончит он ее директором одного из промышленных предприятий, выйдет на пенсию, избегнув каких бы то ни было форм репрессий.

«Ударить по космополитам»

Установление железного занавеса, разделение послевоенного мира на противостоящие блоки и начало холодной войны поставят в повестку дня, по мнению Сталина, необходимость новой идеологической мобилизации советского общества. «Закручивать гайки» в сфере культуры Сталин призовет А.А. Жданова – образованного партийного функционера «гуманитарного профиля». Именно в этом назначении некоторые историки видят причину отстранения технократа Маленкова от руководства Секретариатом ЦК. Вручением Жданову рычагов управления идеологией решалась задача идеологической мобилизации советского общества, организации его усилиями ряда идеологических кампаний175.

Одним из структурообразующих элементов этой мобилизации станет «борьба с космополитизмом», которая довольно быстро приобретет антисемитскую направленность. В публичной сфере это понятие было озвучено несколькими годами ранее. Будущий генеральный секретарь Союза советских писателей А. Фадеев еще в 1943 году в ноябрьском номере журнала «Под знаменем марксизма» писал «о ханжеских проповедях беспочвенного космополитизма». В июле 1945-го О. Куусинен в статье «О патриотизме», опубликованной им под псевдонимом Н. Балтийский в журнале «Новое время», противопоставил патриотизму космополитизм, который органически противопоказан трудящимся.

Жданову будет отпущен короткий срок, в течение которого ему, тем не менее, удастся провести целый ряд кампаний. В январе 1948 года в ЦК ВКП(б) на совещании деятелей советской музыки Жданов запустит в оборот понятие «безродный космополит». «Интернационализм рождается там, – скажет он, – где расцветает национальное искусство. Забыть эту истину означает… потерять свое лицо, стать безродным космополитом».

Слабый здоровьем Жданов уйдет из жизни в августе 1948-го в результате инфаркта миокарда. К Маленкову вернется роль первой скрипки в партийном оркестре. Поспособствует ему в этом и «дело литературных критиков». Запущено оно будет, однако, не Маленковым, а другими партийными функционерами. Находившийся тогда еще «в силе» первый секретарь МК и МГК ВКП(б) Г.М. Попов в первой половине января 1949 года обратит внимание Сталина на конфликт между руководителями Союза советских писателей во главе с Фадеевым и критиками из Всероссийского театрального общества (ВТО), критиковавшими слабые пьесы последователей «социалистического реализма». Заведующий Отделом пропаганды и агитации ЦК Д.Т. Шепилов решит уведомить Сталина о позиции «критиков» и передать их письмо с жалобами на руководство Союза писателей. Сталин произнесет: «Типичная атака на члена ЦК товарища Фадеева». 23 января 1949-го выдвиженцы Жданова Д.Т. Шепилов и его заместитель А.Н. Кузнецов направили Маленкову записку о критиках-космополитах. Уже на следующий день, 24 января, Маленков проведет заседание Оргбюро ЦК, на нем Шепилов представит проект постановления «О буржуазно-эстетских извращениях в театральной критике», который Маленков отклонит176.

Письмо К.М. Симонова и А.В. Софронова И.В. Сталину и Г.М. Маленкову об исключении критиков-антипатриотов из Союза советских писателей. 26 марта 1949

[Из открытых источников]

В противовес