Екатерина II. Как пополнялись и тратились личные средства. Кошелек императрицы - Игорь Викторович Зимин

но и из собственного кармана («О возвращении к Действительному статскому советнику Елагину вместо издержанных на оперу 8254 руб.» (март 1766 г.); «О заплате в 1772 г. в два срока в Дворцовую канцелярию вместо употребленных из той канцелярии тайным советником Елагиным 100 000 руб.» (август 1771 г.); «Об отпуске тайному советнику Елагину 15 600 руб.» (январь 1772 г.); «Тайному советнику Елагину за купленные материалы к русским новым комедиям и за написание оных комедей 1269 руб.» (сентябрь 1772 г.).

От решения квартирных вопросов подчиненных («О выдаче на наем квартир бальным и камер-музыкантам так же одной комедиантке с двумя дочерями 3000 руб.» (март 1767 г.); «Тайному советнику Елагину для найма квартир театральным служителям на первый случай 3000 руб.» (апрель 1770 г.); «Тайному советнику Елагину на наем квартиры для театральных служителей 3000 руб.» (ноябрь 1770 г.) до срочных ремонтов театров («О возвращении из Кабинета в театральную сумму вместо употребленных на переделывание Московского оперного дома 4848 руб.» (июль 1767 г.).

Отметим и то, что, решая экстренные финансовые проблемы Императорских театров, императрица традиционно брала на себя оплату театральных лож, которые абонировались для фрейлин и свиты: «Действительному статскому советнику Елагину на Русский Театр за пропуск фрейлин и свиты нашей 3000 руб., да на платье двум танцовщицам 400 руб. Итого 3400 руб.» (март 1767 г.).

Императрица периодически поощряла Ивана Елагина крупными выплатами: «Тайному советнику Елагину на достройку дома 15 000 руб.» (февраль 1772 г.); «Об отпуске гофмейстеру Елагину 40 000 руб.» (июнь 1777 г.). Но при этом она оставалась недовольна постоянным удорожанием содержания Императорских театров, пытаясь время от времени установить для них предельную сумму: «Об отпуске на содержание Придворных театров и музык суммы 160 810 руб. в каждой половине года по 80 405 руб. в первых месяцах каждого полугода 16 080 руб.» (январь 1780 г.). Кроме этого, на отношениях Екатерины II и И.П. Елагина негативно сказались его увлечение масонством, к чему императрица относилась с большим скепсисом.

Спустя годы, в 1783-1786 гг., Дирекция над спектаклями оставалась исполнительным органом и подчинялась коллегиальному органу – Комитету для управления зрелищами и музыкой (А.В. Олсуфьев, П.И. Мелессино, П.А. Соймонов, Н.А. Голицын, А.И. Дивов, П.В. Мятлев), при этом во главе каждой из трупп стоял инспектор.

В 1783 г. при очередном реформировании Придворного театра, прежде всего, речь шла о замораживании постоянно растущих расходах на Придворный театр. 12 июля 1783 г. императрица подписала в Царском Селе обширный документ (44 пункта): «Об отпуске ежегодно в январе и в мае месяцах на содержание всех зрелищ и музык для двора Ея Императорского Величества и для публики по 174 000 руб.».

Эти «зрелища и музыки», как и ранее, включали: «Итальянскую оперу (серьезную); Итальянскую оперу (комик); Французскую комедию и Российский театр». Все труппы насчитывали около 300 человек – от признанных звезд до «комиссионера для приискивания в чужих краях надобных музыкантов», рабочих сцены, воинской команды, художников-декораторов[631].

В документе подчеркивалось, что на содержание театров «определена немалая сумма, но оная ежегодно дополняема была платежом из Кабинета Нашего, по причине неисправного многими получения жалованья, сверх того во всех почти зрелищах не смотря на столь знатное для них иждивение видимы были недостатки. Таковые обстоятельства побудили Нас для поправления всего того и для приведения в порядок зделать новые распоряжения, кои здесь следуют: для управления различными зрелищами и музыкой со всеми потребными людьми составить особый Комитет или собрание под председательством Вашим; На содержание… из Кабинета ежегодно по 174 000руб. в два срока; из сей суммы иметь содержаны быть: певцы итальянские для концертов при Дворе Нашем и для большой оперы; театр Российский; опера комическая итальянская; театр французский; театр немецкий; балеты; оркестр как для концертов при Дворе, так и для всех означенных зрелищ достаточный и наконец все вообще для того потребные люди и вещи; К каждому театру определяется по одному инспектору или надзирателю; …над оркестром – старшему капельмейстеру; над танцовщиками и фигурантами – балетмейстеру; Под ведением Комитета и директора – казначей и при нем бухгалтер, расходчики, покупщики, смотрители гардероба и магазейна и прочие в штат назначаемые служители; Буде последует от Нас повеление о принятии какого-либо певца, или актера или музыканта или танцовщика в службу в таком случае оного тотчас на ваканцию помещать, но ежели сумма штатная вся в расход; то испрашивать докладом от Комитета суммы на таковой сверх штатных расходов. Таким же образом поступать и в случае повеления о прибавке оклада» (июль 1783 г.).

В ходе этих пертурбаций, естественно, задевалось чьи-то творческие и личные амбиции и кадровый состав менялся. Например, при всей любви императрицы к композитору и мастеру комической оперы капельмейстеру Джованни Паизиелло (1741-1816), уехавшему в 1784 г. из России, Екатерина II в одном из писем довольно отстраненно констатировала: «Паизелло покидает нас: он поссорился с новой дирекцией, или она с ним»[632].

Тогда же оплатили накопившиеся долги: «Об отпуске в Комитет для управления зрелищами и музыкой на заплату долгов по старой дирекции накопившихся заимообразно 136 838 руб., чтобы все прошлые долги совершенно очищены были» (сентябрь 1783 г.); «В Дирекцию над зрелищами и музыкою… жалованья на 1787 г. 94 000 руб., да на оный год на первый случай заимообразно, положенной суммы на 1788 год 174 000 руб. Итого 268 000 руб.» (январь 1787 г.).

Тем не менее долги продолжали накапливаться, хотя императрица периодически за счет средств Кабинета Е.И.В. их закрывала. В 1785 г. И.И. Безбородко писал П.И. Мелиссино, что императрица «с крайним неудовольствием уведомилась» о состоянии дел в Придворном театре, а особенно о «вечной теме» театральных долгов[633].

После ряда январских представлений 1786 г., на которых Екатерина II присутствовала в новом Эрмитажном театре, она в очередной раз вмешивается лично «на уровне документа», подписав 10 января 1786 г. «Опробованные артикулы, что наблюдать и исполнять в Придворном театре»: «Ея Императорское Величество указать изволила в Придворном театре наблюдать и исполнять нижеследующее: 1. Чтоб передовые плошки были из белого воску, каждая о четырех светильнях, по сделанному образцу; Задние плошки и между кулис из желтого воску с шестью светильнями, по образцу же; Для упреждения опасности от пожара, свечи белого воску должны быть короче обыкновенных, но светильня оных толще; по образцу; Для перемены декораций и освещения театра приставить людей, испытанных в сем деле, дабы незнающие употребления машин не подвергли себя опасности жизни, а театр пожару; Машинисты и плотники, определенные к сему театру, так же и к Царскосельскому и