Третий Рейх. Война: до критической черты. Книга I - Олег Юрьевич Пленков

руководителя выставки историка Хеера. Выставку за два года переработали и вновь открыли, но акцент сделали уже не на солдатах, а на руководстве вермахтом, — это кажется более справедливым, поскольку солдаты обязаны были подчиняться приказам, и свобода действий у них была весьма узкая.

Но все же огромный интерес представляет собой вопрос, в какой мере участвовали в преступлениях рядовые солдаты вермахта? В свое время Хеер указывал, что от 60 до 80 % преступлений против местного населения на Востоке связано с вермахтом. Новый директор выставки Ульрика Юрайт квалифицировала это суждение как «чисто умозрительную оценку». Устроители новой выставки обратили особое внимание на 707-ю пехотную дивизию: во время своего нахождения в Белоруссии (в 1941–1942 гг.) именно она была своего рода связующим звеном между вермахтом и опергруппами полиции безопасности и СД и принимала участие в расстрелах евреев[719].

Командир этой дивизии был отъявленным антисемитом. Он несет значительную часть ответственности за необычную для вермахта инициативность дивизии в деле массового убийства евреев. Более о генерале ничего не известно — до недавнего времени ничего не было известно даже о том, кто командовал полками дивизии. Потом историкам стали доступны дневниковые записи и письма полковника Карла фон Андриана, который командовал 747-м пехотным полком дивизии; комментарии к этим дневникам были опубликованы в немецком историческом журнале «Ежеквартальник новейшей истории» (сам Андриан умер в Мюнхене в 1977 г. в возрасте 91 года).

В военном отношении 707-я дивизия была одной из наименее ценных. 1 мая 1941 г. она квалифицировалась как «дивизия 15-й волны» (первые волны призыва — наиболее пригодные солдаты) и была предназначена для несения оккупационной и комендантской службы. Такие дивизии не располагали тяжелыми орудиями или танками. Вместо обычных трех пехотных полков, в дивизии было два полка, а вместо артполка — небольшое артиллерийское подразделение. 747-й полк насчитывал только 2100 солдат (обычный пехотный полк насчитывал более 3000 солдат)[720]. Летом 1942 г. 747-й полк поступил в распоряжение тылового коменданта 2-й танковой армии и дислоцировался в районе Брянска. Андриан был недоволен тем, что попал в столь слабую воинскую часть: он мечтал о другом, о службе в войсках первой волны, о славе; своих товарищей по полку он презирал, и они это чувствовали.

5 декабря 1941 г. имел место единственный доказанный случай массового расстрела евреев солдатами 747-го полка (в знак возмездия за убитых партизанами троих солдат). Сколько евреев было убито, точно установить не удалось; по всей видимости, несколько сотен. Интересно отметить, что Андриан, несмотря на свой антисемитизм, признавал «законными» убийства евреев, только если они были «врагами рейха». То, что эсэсовцы хватали людей прямо на улице и расстреливали, он считал недопустимым. Такое отношение к убийствам евреев было типичным для офицеров вермахта[721]. Хотя Андриан был вторым по званию офицером в рейхскомиссариате Белоруссия, никакой служебной информацией о массовых убийствах евреев он сначала не располагал, о расстрелах евреев в Минске он узнал от своих подчиненных; позже он сам стал свидетелем таких акций.

С августа 1941 г. по февраль 1942 г. 707-я дивизия контролировала район в 30 тысяч км2, что равно территории Бельгии. 2 тысячи немецких солдат на таком огромном пространстве ничего не могли поделать с партизанами, которые по большей части совершенно свободно перемещались по своим маршрутам, не сталкиваясь с немцами. Осенью 1941 г. партизан в Белоруссии было гораздо больше, чем солдат вермахта. Командование 707-й дивизии знало одно наказание для любых преступлений — расстрел; оно настаивало, чтобы солдаты отбирали у местных жителей продукты[722]. Напротив, командующий тылом группы армий «Центр» генерал Макс фон Шенкендорф был сторонником умеренной оккупационной политики: он стремился привлечь население к сотрудничеству.

У соседей 707-й дивизии, 339-й пехотной дивизии вермахта, с июня 1942 г. действовал приказ обращаться со всеми партизанами и их пособниками как с военнопленными. Этот приказ находился в полном противоречии со всеми распоряжениями сверху, что указывает на то, что на огромных просторах Востока у отдельных подразделений была довольно большая степень автономии и самостоятельности. Впрочем, 1 июля 1943 г. вышел приказ ОКХ обращаться с партизанами как с военнопленными и отправлять их на работы в рейх. Расстрелы следовало практиковать только в исключительных случаях[723].

Как видно из вышеизложенного, однозначно констатировать жестокое обращение немцев с местным населением, а также оценить причины жестокости солдат вермахта (когда они были) или руководства оккупационными войсками по отношению к советским людям, — а тем более выявить какую-то одну линию поведения вермахта, — сложно. Типы поведения были разные, ибо очень многое зависело от конкретных командиров и поведения личного состава отдельных подразделений вермахта. На упомянутой выше выставке в разделе «Рамки свободного волеизъявления» рассматривается пример трех командиров рот 691-го полка. В октябре 1941 г. они получили одинаковый устный приказ: уничтожить всех евреев в районе дислокации своих рот. Обер-лейтенант Герман Кюльс сразу выполнил приказ, капитан Фридрих Нелль потребовал письменного подтверждения и потом выполнил приказ, а обер-лейтенант Иосиф Зибелле наотрез отказался выступать в роли палача даже после вторичного приказа; он никак не был наказан. Вообще, не известно ни одного случая наказания солдат за невыполнение преступного приказа[724]. Но даже если бы отдельные командиры стали отказываться выполнять преступные приказы, то без тылового обеспечения и административного сотрудничества вермахта и опергрупп полиции безопасности и СД массовые убийства евреев не могли бы состояться. Несмотря на то что убийства гражданских лиц на Восточном фронте не были возможны без помощи вермахта, некоторые немецкие солдаты считали эти убийства недопустимыми, другие их оправдывали. Но при этом почти все солдаты вермахта были всего лишь свидетелями зверств по отношению к евреям. Число соучастников преступлений опергрупп полиции безопасности и СД в вермахте было меньше, чем число убийц из СС[725].

Примечания

1

Цит. по: Meyer G. Adolf Heusinger. Dienst eines deutschen Soldaten. 1915–1964. Berlin, 2001. S. 143.

2

Цит. по: Рейх Э. Современная Германия. Пб., 1908. С. VI.

3

Хемингуэй Э. За рекой в тени деревьев. В кн.: Соб. соч.: В 5 т. М., 2000. Т. 4. С. 19.

4

См.: Nipperdey Т. Nachdenken über die deutsche Geschichte. München, 1986. S. 226.

5

Hartmann Chr. Verbrecherischer Krieg — verbrechrische Wehrmacht? Überlegungen zur Struktur des deutschen Ostheeres, 1941–1944 // Vierteljahrshefte für Zeitgeschichte, 2004. H. 1. S. 1.