"Всего я и теперь не понимаю" - Александр Гладков

что будто бы на приеме в Кремле как-то Сталин спросил Ю.М.Юрьева, когда выйдет второй том его мемуаров31, и что на это Юрьев ответил, что вряд ли скоро, так как он в значительной части посвящен Мейерхольду (желая так хоть что-нибудь узнать о судьбе В.Э.). На это будто бы Сталин ответил: «Да, значит не скоро...» <...>

28 сентября

<...> Гуляем по городу с Гришкой Мерлинским. Рассказываю ему о замысле комедии о девушке-гусаре. Он в восторге <...>

Вечером у меня Алла П.32 в черном шелковом платье, раздушенная, торжественная. Болтаем с ней, потом работаем над ролью. Оба многозначительно сдержанны <...> Алла часто вздыхает. Она явно влюблена. Вот пропасть!

Провожаю ее до вокзала. Ночью сильный дождь.

Читаю томик стихов и воспоминаний Дениса Давыдова для гусарской комедии. Страшно талантливо!

Поэтическое творчество Давыдова — это образец индивидуального стиля в поэзии. Его личность необычайно ярко выражена в его стихах, особенно в шутливых.

Кажется, начинаю чувствовать возможную «манеру» моей пьесы.

Текст выступления У.Черчилля в английском парламенте (4 июня). «Правда» от 5 июня 1940 года

29 сентября

<...> Масса разных слухов о «веяньях» в политике искусств.

Будто бы после запрещения «Закона жизни» у Жданова в ЦК было совещание восьми писателей (Фадеев, Погодин, Вишневский, Корнейчук, Катаев, Авдеенко и кто-то еще). Речь Жданова о чуждых влияниях в литературе. Авдеенко потом говорит, что его не так поняли. В это время неожиданно появляется Сталин и резко отвечает Авдеенке, называя его «торгашом» и «барахольщиком» (имея в виду какие-то некрасивые коммерческие операции Авдеенко в Польше, где тот был с войсками корреспондентом «Правды»). Сталин еще говорит, что недоволен финалом «Тихого Дона», что задача литературы — воспитывать героев, о «двух реализмах», о показе врага и пр. На следующий день Авдеенко был исключен из числа корреспондентов «Правды» и затем из ССП. А потом последовало запрещенье более десятка идущих в театрах и репетирующихся пьес. Еще говорят о подготовке нового закона о семье и браке. Развод будет только по суду. Алименты только «законным» детям <...>

Октябрь

3 октября

<...> Постановление правительства о создании Комиссии трудовых резервов. Будет проведена мобилизация молодежи в создаваемые ремесленные школы. Устанавливается плата за обучение в старших классах школы и в вузах. Плата в школах — 200 р. в год, в вузах — 400–500 р. <...>

Днем работаю. Вечером приходит очень усталый Иван Пулькин. Немного читаем стихи, а потом довольно вяло говорим о пьесе. Все-таки я что-то придумываю. Он передает слух, что арестован Луппол33.

4 октября

<...> Говорят, название бывшей «Золушке» Александрова, ныне названной «Светлый путь», придумал сам Сталин, который в восторге от этой картины. Любопытно, что его самая любимая картина — наша «Волга-Волга» <...>

8 октября

<...> Вместе с Аллой П. гуляем под дождем, сидим у меня, потом смотрим «Светлый путь», идущий сегодня на экранах первый день. Очень плохая картина. Худшая из работ Александрова. Сценарий В.Ардова ужасен.

9 октября

<...> Указы о введении платы за обученье очень волнуют молодежь. Говорят, что процент покидающих вузы и школы велик. В среде молодежи только и разговора об этом и о стипендиях <...>

10 октября

Немецкие войска под разными туманными предлогами прибывают в Финляндию и Румынию. Неужели мы отнесемся к этому безразлично?

Со всех сторон слухи о новом законе о запрещении разводов и прекращении алиментов за внебрачных детей.

«Пребывание Председателя Совнаркома СССР и Народного комиссара иностранных дел тов. В.М.Молотова в Берлине. На снимке — т. В.М.Молотов и г. А.Гитлер в новой имперской канцелярии». Фото М.Калашникова. «Правда» от 18 ноября 1940 года

Запрет многих пьес каким-то образом связывают с этим проектом. Еще запрещена пьеса Фраермана «Первая любовь» по его же повести «Дикая собака Динго», которая так нашумела в прошлом году <...>

11 октября

<...> Днем в читальне. Встреча на дворе с А.Е.Ходоровым34, недавно вернувшимся из лагеря. Я его сначала не узнаю. От короткого разговора с ним страшное впечатление. Это потухший человек. Он до ареста был известным китаеведом, преподавателем, публицистом <...>

Характер «погрома» в драматургии определился. Есть «указания» бороться с показом «разврата», что означает запрещение касаться всех оттенков семейных разладов, бороться против показа «отрицательного» в нашем быту, ибо оно «не типично». Лозунг такой: не надо писать о том, как не надо жить, а о том, как надо. В результате исполнения подобной установки искусство наше, и так бедное светотенью, окончательно покроется сверкающим маслянистым лаком <...>

16 октября

<...> Алла просит поговорить с ней о роли и я, неожиданно сам для себя, пользуясь тем, что В.Ю.<Никуличев> сообщил мне об отмене сегодняшней репетиции, приглашаю ее зайти ко мне.

О роли мы почти не говорим, но болтаем о разном у пылающей печки. Она томная, значительно смотрит на меня, вздыхает. Потом выясняется, что она опоздала на поезд.

Я настроен совсем не донжуански и уговариваю ее попытаться все-таки попасть. Едем на трамвае до вокзала, но, увы, — поздно. Обратно идем пешком минут 50. Вечер теплый и тихий. Сначала я мысленно проклинаю себя и ее, потом от усталости мною овладевает безразличье. Возвращаемся ко мне. Я укладываю ее на тахту и укрываю пледом, а сам сажусь в кресло с «Рыцарем Иоанном» Сельвинского.

Чувствую ее волненье, и оно заражает меня, но немного боюсь ошибиться и сделать ложный ход... <...>

18 октября

<...> Вечером на репетиции «Месяца в деревне»35. С Аллой отдельно — ни слова, если не считать замечаний по ходу репетиции.

Ухожу один. Я еще не могу рассудить, оценить и взвесить все происшедшее вчера — хорошо это или плохо. Но ясно одно — это не заурядная интрижка, хотя бы уже по ее отношенью к этому.

20 октября

В газетах сообщение об антисемитских законах во Франции.

Утром еду на дачу. Холодный, серый, осенний денек.

Там до вечера. Читаю Жерве о Д.Давыдове для пьесы. Начал читать «Остафьевский архив»36.

Москвичи все упорнее говорят о возможности нашей войны с Германией. Один учащийся военной школы говорил мне, что у них многие считают, что развитие событий возможно уже в ноябре-декабре. Около Александровского вокзала37 строится грандиозное бомбоубежище. Все гадают о том, будет ли конфликту СССР и Германии предшествовать союз с САСШ и Англией.

На Северной дороге подорожали билеты пригородного сообщенья. Загорянка из 3-й зоны стала 4-й зоной. Все ждут повышения цен на сахар, масло, на квартплату