Незнакомцы - Мария Анатольевна Акулова

— Иди нахуй, Илюх. Не доебывайся.

— Да чего я доебываюсь? Наоборот интересно. Когда вы уже? Ты же хочешь. А она… На морозе?

Лолита «на морозе» спрашивает у меня: «а что ты делал в том клубе? Ты же явно не ходишь по клубам часто? Или ходишь?»

Не хожу. Ты права.

Расул, кивнув Артуру, уходит обратно к машинам. Спускаясь по ступенькам — строчит на телефоне. Сообщение приходит мне в закрытом канале.

Долбоеб.

«Ты ее уже трахнул, пока эти сопли жуют?»

Не твое собачье дело.

Удаляю сообщение и для меня, и для щенка. Ещё раз так сделает — получит жестко. Я дважды не предупреждаю. А в чат с Лолитой возвращаюсь.

Артур тем временем грубовато просит у своих друзей:

— Не лезьте сюда, мы с Лолитой сами разберемся.

— Так ты быстрее разбирайся, Тур. А то, кажется, она тебя уже зафрендзонила. А висла же правда. Или это не твои чары, а коктейльчики с секретом? Яровей узнает — убьет тебя.

Она коктейли "с секретом" не пила. Я за зрачками следил. И поведением. Но похуй. Это не мое дело всё. Типа.

Отгавкиваться от друзей должен Артур, а не я:

— Вы плохо слышите? Мы сами разберемся. Рус, давай о делах лучше, а то эти долбоебы меня утомили.

Долбоебы ржут. Я киваю. Но прежде, чем отложить телефон, отправляю:

«Искал, кого бы подцепить. Но потом увидел тебя»

«И что?»

«И понял, что может быть интересней»

Глава 6

Лолита

С ним мне интересно настолько, что сегодня я заснула в четыре. Мы переписывались. Немного серьезно. Немного колко. Остроумно. Смешно.

Мне, наверное, очень повезло, что я уже видела его. Иначе думала бы, что с той стороны мне наверняка пишет какой-то урод. Ну не может же мужчина быть одновременно таким притягательным и внешне, и внутренне.

Он может.

Я до сих пор не знаю его имени. Он для меня Незнакомец, пусть я для него с самого начала Лолита.

Открыв глаза, первым делом тянусь к телефону, который провел ночь на соседней подушке.

Открываю переписку и отлистываю назад, чтобы ещё раз перечитать то, что ночью вызывало во мне вспышку за вспышкой.

Вместо неловкости, которую страшно было испытать "на трезвую голову", губы опять растягивает улыбка.

Незнакомец, какой ты… Очаровательный мудак.

«То есть, со мной ты хочешь не секса?» — мой вопрос-провокация должен был сбить с толку. Но его с толку сбить сложно.

«Почему? Секса. Но ты ходишь с охраной и шлешь нахуй тех, кто рискует не скрывать свои желания, потому что тебе за это ничего не будет. Обычно флирт происходит не так»

Я уже раз смеялась над этой очень меткой характеристикой, но утром снова смеюсь.

«Я извинилась за нахуй»

«Я принял твои извинения. И мне не сложно немного потрудиться, чтобы получить желаемое»

Шепчу тихо:

— К черту пошел, — и продолжаю жадно вчитываться в строчки. Мне точно не кажется: между нами искрит.

Ещё в клубе искрило. И сейчас тоже.

«Желаемое — это я?»

«А как ты думаешь? Булка с маком?»

«Ты любишь булки с маком?»

«В еде я неприхотлив»

«А в женщинах? Сколько их у тебя было?»

Я рисковала получить ответное: «а сколько у тебя было мужчин?», но незнакомец чудесным образом идеально ходит по нашей даже не определенной вслух грани. Всегда остро. Ни разу не завалившись.

«Куда хуй вгонять я знаю»

Я ещё ночью чуть не подавилась возмущением. Сейчас снова. Вот как можно быть таким грубым и в то время милым?

Если не ошибаюсь, яркие голубые глаза мне сегодня даже снились.

Верю ли я в любовь с первого взгляда? Нет.

Но в притяжение — да. Да. Да.

Этой ночью я миллион и один раз готова была спросить у него напрямую: «ты же знаешь, чья я?», но не сделала этого.

Я не уточняла, как он добыл мой номер и откуда знает имя. Скорее всего, у кого-то из компании Артура. Вряд ли у самого Зернова. Но насколько глубоко незнакомец меня пробил — пока загадка.

А я его не пробивала совсем.

Это глупо и опасно. Но я хочу насладиться этим вдохом свободы, запретности и отсутствия контроля. Ни надо мной. Ни мной над ситуацией.

Я уверена на все сто, что в окружении Артура нет случайных людей. Да и навредить Яровею через меня просто невозможно. Кто я? Какое отношение имею к его делам? Мы просто живем в одном доме. Бывает, вместе завтракаем. Ездим на отдых. Я пользуюсь его картами и, когда у него случаются приступы «отечества», отчитываюсь о своих планах на дальнейшую жизнь.

Но серию по-настоящему важных вопросов незнакомцу я пока не задала. Я не знаю, чем он занимается и сколько ему лет.

Зато знаю, что он бывал на Мачу-Пикчу. Восходил на неизвестные мне вершины в Пакистане и Непале. Умеет руководить вертолетом. Занимался когда-то борьбой. Что на его теле сорок две татуировки, но перечислять их он не будет.

Что сейчас он не в отношениях. Он не был женат. У него нет детей. Он влюблялся, но любил ли — не знает.

Не пускает пыль в глаза и не толкает пафосные речи. На меня волшебным образом действует контраст между разговорами с ним и с парнями из привычного мне окружения. Они хорошие, но совсем другие.

В общении с ним: ноль детства. Эмоциональное перенапряжение и бесконечный брейнсторм, чтобы соответствовать.

Долистываю диалог до конца и со вздохом блокирую мобильный. Абонент был в сети час назад. Ничего мне не писал. Я тоже беру паузу.

Спускаю ноги на пол и на носочках иду в душ.

Чтобы взбодриться включаю контрастный. Это помогает справиться с тяжестью в голове после бессонной насыщенной ночи.

Я не знаю, чего хочу от него и чего жду от нашей переписки.

Не знаю, готова ли встретиться. Понятия не имею, как это организовать.

Слово «влюбляться» по отношению к нему для меня табу, но происходящее мне нравится. Даже такое незначительное изменение в жизни добавило в неё красок.

На время наших с ним переписок я выпадаю из реальности. Забываю о времени. Дышу как-то глубже и сочнее. Жду сообщений от него. Часто кручу в голове наивные варианты, с чего начать разговор первой.

Высушив волосы и одев легкое платье цвета сливочного масла, спускаюсь на завтрак.

Стол уже накрыт, но Яровея за ним нет. Судя по звукам — его и дома уже нет. Уехал.

И