Уйское пограничье. Книга 1. И. И. Неплюев - Александр Смольников

пользу. Ежели к нам вашего сиятельства милость не явится, истинно, государь, можем от скудости пропасть» (Витевский В.Н. И. И. Неплюев и Оренбургский край в прежнем его составе до 1758 г. Вып. I. Казань, 1889. С. 41.).

«Слезное моление русских робят» 17 ноября 1719 года было прочитано в общем собрании членов Адмиралтейской коллегии. Последовало определение выдать гардемаринам жалованье на пропитание и на проезд из Испании в Голландию, а оттуда в Россию.

Прощай, Венеция, прощай, тёплая Испания! Группа гардемаринов последний раз прошлись по улицам Кадиса. Красота и только – эта заграница с её солнцем, но так хочется увидеть стройные берёзки Отечества родного!

Обратный путь в Россию был не менее труден, нежели предыдущие путешествия по Европе. Деньги на проезд до Амстердама пришлось занимать в Кадисе у купца дона Изанбеше при посредстве испанского генерал-губернатора по письму и под вексель князя Куракина. «И сверх того, – отмечал впоследствии И. И. Неплюев, – была об нас от резидента рекомендация, чтоб нам везде в Гишпании в деньгах верили, сколько понадобится на проезд». 17 февраля 1720 года гардемарины на датском военном корабле покинули Испанию. В ночь на 16 марта у берегов Англии корабль попал в бурю. В «Записках» И. И. Неплюев пишет об этом так: «…большой парус фок разодрало; и гротрей и фокрей опустили, и руль подвязали, и пустились на волю Божию, и понесло корабль на ост, к мели, к Голландской земле, понеже были от земли только 20 миль; однако Бог сохранил: к полуночи ветер утих».

22 мая 1720 года, проделав огромный, нелёгкий путь, гардемарины благополучно прибыли в Санкт-Петербург.

Глава 3

Признание

3.1. Встреча с государем

Надо сказать, что воинское звание гардемарин, учрежденное в России Петром I, просуществовало более двухсот лет (до 1918 года). При этом первоначально оно было всего лишь переходным от выпускника Морской академии к званию мичмана, которое до 1732 года в России не являлось офицерским чином и приравнивалось к должности унтер-офицера.

Джованни Антонио Каналь (Каналетто) «Вход в Гранд-канал, Венеция», около 1730 г., Музей изящных искусств, Хьюстон.

А вот и дОма! Заграничное путешествие И. И. Неплюева длилось около четырёх лет и стоило 1000 рублей, из которых 400 рублей его собственных, а 600 рублей – «государевых».

Группа ещё вчерашних гардемарин шумно двигалась по улице Петербурга. Эмоции молодых людей выплёскивали наружу в виде громкого смеха, подпрыгиваний и перепрыгивании друг через друга. Прохожие с удивлением оглядывались на молодых морских офицеров, а люди более старшего возраста и не без зависти. А вот и Адмиралтейская коллегия.

Во время встречи гардемаринов с Г. П. Чернышёвым знаток морской науки флагман М. Х. Змаевич проверил их знания в навигации, особо отметив при этом Неплюева и Кайсарова. Результаты были доведены до Апраксина, который 26 мая 1720 года на ассамблее доложил царю о вернувшихся из-за границы гардемаринах.

Генерал-адмирал Фёдор Матвеевич Апраксин стоял перед молодыми офицерами.

– Господа, прошу тишины! – он строго посмотрел на вчерашних гардемарин.

Сразу образовалась полная тишина. Удовлетворённый примерным подчинением стоявших, продолжил:

– Вам выпала большая честь предстать завтра перед самим царём всея Руси Петром I! Я вас государю и представлю…

Среди молодых офицеров пронёсся тяжёлый то ли вздох, то ли выдох – «ух-х!», далеко не похожий на звуки радости.

Неплюев всю ночь не спал, к встрече с Петром I готовился как на Страшный суд. И вот они в присутственной палате с утра следующего дня. Поклон его величеству в ноги, остальным в пояс. Государь показался не весел.

– Имеете ли вы от командиров тамошних аттестаты? – спросил он. – И все ль на галерах или иные и на кораблях служили?

Выслушав ответы, как показалось Ивану, без интереса, опять задумчиво проговорил, повернувшись к Апраксину:

– Я хочу их сам увидеть на практике, ныне напишите их во флоте гардемаринами.

На лицах ребят отразилось полное разочарование и отчаяние. Столько пройти, воевать и тут опять в гардемарины!?

В это время раздался спокойный, твёрдый голос:

– «Грех тебе, государь, будет: люди по воле твоей бывши отлученные от своих родственников в чужих краях, и по бедности их сносили голод и холод и учились, по возможности желая угодить тебе и по достоинству своему и в чужом государстве были уже гардемаринами, а ныне, возвратясь по твоей же воле и надеясь за службу и науку получить награждение, отсылаются ни с чем и будут наравне с теми, которые ни нужды такой не видали, ни практики такой не имели».

Это один из один из самых приближённых лиц к Петру Великому и его любимец Григорий Петрович Чернышёв встал на защиту прибывших на встречу к Петру ребят. В 1714 году он в битве у Вазы был трижды ранен, одну лошадь под ним убило, а другую ранило. Пётр Великий тогда вторично наградил его своим портретом, осыпанным алмазами, и пожаловал ему значительную денежную сумму. Совсем недавно Чернышёв был назначен обер-штер-кригскомиссаром при адмиралтействе. Так как, по отзыву графа Ф.М. Апраксина, «нынешнюю кампанию за ранами ни на сухом пути, ни на море служить не может».

Пётр I встрепенулся, посмотрел на Чернышёва:

– Я их награжу; пусть только одну кампанию прослужат!

– Но легко ль, государь, гардемаринами служить? – сказал Григорий Петрович в ответ. – Такие, как они, достойны управлять кораблём или галерой!

– Кто ж бы такие были, кто б так достоин? – заинтересовано спросил Пётр I.

Чернышёв обвёл взглядом гардемарин и не мешкая ответил:

– Кайсаров и Неплюев, – прозвучал ответ.

Иван мысленно улетел куда-то высоко-высоко от радости быть похваленным перед самим царём. В эти секунды он был безмерно благодарен Григорию Петровичу за поддержку, за то, что он не промолчал, не побоялся, а встал на защиту гардемарин. Потом на годы вперёд он найдёт себе защитника и верного старшего друга в Григории Петровиче Чернышёве – русском военачальнике и государственном деятеле, сподвижнике Петра I, родоначальнике графов Чернышёвых.

1 июля прибыли все гардемарины на экзамен. Стояли у коллегии, дожидались Петра I. В 8 часов государь приехал в одноколке и, проходя мимо, с высоты своего огромного роста сказал им:

– Здорово, ребята!

«Ребята» просто чуть не упали при этом в обморок…

Вот и сам экзамен.

– Всему ли ты научился, для чего был послан? – спросил царь у Неплюева.

Иван опустился на колени и проговорил:

– Всемилостивейший государь, прилежал я по всей моей возможности, но не могу похвалиться, что всему научился, а более почитаю себя пред вами рабом недостойным и