Белые командиры Гражданской войны - Алексей Васильевич Шишов

далеком городе на Неве. Затем из Петрограда пришел «приказ № 1», убивший в армии единоначалие и способствовавший ее быстрому разложению. На фронте и в тылу стало неспокойно. Комиссары Временного правительства и воззвания Керенского навести порядок не могли, офицеры же прежней власти уже не имели.

В начале апреля в городе Кимполунги, где стоял штаб 26-го армейского корпуса, взбунтовалась прибывшая на фронт маршевая рота. Корпусной командир попытался лично «пресечь в ней революционное брожение», но был «в схватке с солдатами ранен», арестован и судим ими. По приказу военного министра Миллера, отстраненного от командования корпусом, вызвали под конвоем в Петроград и там он был отдан в распоряжение командующего столичным военным округом. То есть был зачислен в резерв русской армии.

Только в августе месяце генерал-лейтенант Миллер получает новое место службы: он назначается, учтя его опыт военного дипломата, представителем Ставки Верховного главнокомандующего России при Итальянском Главном командовании. После Октября отказался признавать власть большевиков и поддерживать сношения с Главным управлением Генерального штаба и Ставкой, которые доживали свои последние дни. За это Миллер был заочно судим революционным трибуналом.

После заключения сепаратного мирного договора в Брест-Литовске покидает Италию и перебирается в Париж. Там он бездействовал полгода, если не считать безуспешных попыток сформировать способную сражаться воинскую часть из чинов двух русских Особых пехотных бригад, которые были посланы императором Николаем II на Французский фронт (еще две – на Салоникский фронт). В июле 17-го они отказались воевать. Французское командование подавило солдатский бунт военной силой, бригады расформировали.

В России, где Е.-Л. К. Миллера помнили, уже шла Гражданская война. В октябре и ноябре 1918 года русским послом в Париже В. А. Маклаковым были получены из Архангельска телеграммы, в которых выражалась настойчивая просьба о немедленном выезде генерала Миллера на Русский Север, где с августа началась вооруженная борьба против советской власти.

Приглашение шло от правительства Северной области, от его главы Н. В. Чайковского. Миллеру предлагался пост генерал-губернатора области. Он с воодушевлением дал согласие и отбыл из Парижа.

Остановившись в Лондоне, посетил начальника британского Генерального штаба генерала Г. Вильсона. Такое было не случайным: английские экспедиционные войска генерала Ф. Пула (Пуля), как союзники России по Антанте, находились на Мурмане, чтобы предотвратить появление там германцев. Англичане были готовы принять участие «в борьбе против немецких ставленников – большевиков». Но Великая война уже закончилась, и у Лондона теперь были иные планы в отношении советской России и идущей там Гражданской войны.

Сам генерал-лейтенант Е.-Л. К. Миллер полагал, что появление союзных войск Антанты на Русском Севере в самом начале Гражданской войны в России объяснялось следующими обстоятельствами:

«Английское правительство рассматривало экспедицию на Мурманск и Архангельск как эпизод европейской войны; оно боролось не с большевиками, а с немцами… Высадка англичан в Мурманск и Архангельск вызвана была уверенностью в безграничном влиянии германского генерального штаба на центральную советскую власть и преследовала три цели:

1) захватить порты Архангельска и Мурманска, дабы они не служили базами для германских подводных лодок;

2) захватить громадное военное имущество, свезенное в 1916–1917 гг. в Архангельск из Америки и Англии заботами Императорского правительства и невывезенное на фронт Временным правительством, дабы оно большевиками не было представлено немцам и не было использовано против англичан и французов на французском фронте;

3) содействовать воссозданию русских войск для образования нового фронта, который хотя бы отчасти отвлек внимание германского главного командования».

После окончания Первой мировой войны, которая завершилась полным поражением кайзеровской Германии и ее союзников (Австро-Венгрии, Болгарии и Турции), именно цели уничтожения советской власти вышли на первый план в мотивации продолжавшихся военных действий на севере России силами Антанты. Вот строки из прокламации командования союзных экспедиционных войск к своим солдатам:

«В войсках, кажется, существует самое смутное понимание того, за что мы сражаемся в Северной России. Это может быть объяснено в нескольких словах. Мы – против большевизма, который означает анархию в полном и чистом виде…»

Войска Антанты (первоначально около 1500 военнослужащих – англичан, французов, американцев и поляков), высадившиеся в Мурманске в начале 1918 года и названные потом в истории Гражданской войны иностранными интервентами, законность своего пребывания на севере России обосновывали двумя документами:

Во-первых, меморандумом Верховного Военного совета Антанты № 31 от 3 июня 1918 года о «союзной интервенции в русские порты Северного Ледовитого океана».

Во-вторых, телеграммой наркома Л. Д. Троцкого от 1 марта 1918 года Мурманскому совету. В ней санкционировалось «принятие всякого содействия союзных миссий» в борьбе с немцами и их союзниками белофиннами.

Мурманский краевой совет, председателем которого был кочегар А. М. Юрьев, летом 18-го года разорвал всякие отношения с московским Совнаркомом. О разрыве Юрьев сообщил по прямому проводу В. И. Ленину, «обозвав его при этом изменником». Через Мурманск под видом сербского офицера выехал в Англию бывший глава Временного правительства А. Ф. Керенский. Этим же путем планировалось несостоявшееся бегство царской семьи.

Архангельский совет был изгнан угрозой подготовленного восстания в ночь на 2 августа и подходом эскадры Антанты, выигравшей днем 1 августа бой с артиллерийской батареей острова Мудьюг, прикрывавшей город с начала мировой войны. Так Русский Север стал белым.

Высадившись в Архангельске, интервенты вместе с белыми воинскими формированиями начали продвижение на юг вдоль железной дороги. Антанта постоянно наращивала свои военные силы на севере России. Согласно официальным английским данным, в конце 1918 года численность экспедиционных войск на Архангельском фронте составляла 13 182 человека («под ружьем» – 8721 человек), а белых – 2175 человек («под ружьем» – 1.700 человек); на Мурманском фронте соответственно – 10 344 (6313) и 4441 (3500). Всего союзных войск соответственно – 23 526 человек и белых формирований – 6616 человек. Итого – 30 142 военнослужащих.

В начале января 1919 года Миллер уже был в Мурманске. Через три дня на русском ледоколе «Канада», где был принят как представитель высшей военной власти, прибыл в Архангельск, столицу Северной области, из которого Советы были изгнаны еще в августе 18-го. Вряд ли генерал-фронтовик думал о том, что его пребывание в Отечестве затянется всего на 14 месяцев, после чего он до конца жизни с семьей будет состоять в рядах белой эмиграции, в ее военной части.

В Архангельске Е.-Л. К. Миллер, встреченный с восторгом, первую неделю исполнял должность управляющего иностранными делами Временного правительства Чайковского. И только потом, в том же январе месяце, получил обещанный пост генерал-губернатора.

Генерал-лейтенант царской армии, обладавший хорошим послужным списком военного дипломата, быстро делал карьеру. В мае назначается главнокомандующим войсками Северной области – Северной армией. В апреле стал главнокомандующим Северным фронтом. С сентября исполнял еще и должность Главного начальника Северного края.

При этом войсками Северной армии начальствовал генерал-майор В. В. Марушевский, бывший командир одной из Особых пехотных бригад во