"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

Толпа недовольных журналистов осталась позади. Обмениваясь друг с другом возмущенными репликами, они опустили ставшие уже ненужными микрофоны и объективы камер, сунули диктофоны в карманы пиджаков и плащей, и стали потихоньку расходиться.

Судя по всему, выпуски вечерних новостей и пресса останутся без особо ценных сообщений. Хотя, разумеется, без изображения Вирджинии Кристенсен они не обойдутся.

Мейсон долго молчал, в ожидании, пока его клиентка немного успокоится и придет в себя.

Когда она, наконец, подняла глаза, Мейсон осторожно сказал:

— Наш приятель Терри Мессина решил устроить большой скандальный процесс. Он, наверняка, хочет засадить вас за решетку. Это стало понятно после его первого вопроса на вчерашнем предварительном слушании.

Она мрачно усмехнулась.

— Что, Мессина ждет, что я сразу признаю себя виновной, чтобы избавиться от унижений?

Она внимательно посмотрела на Мейсона.

— Я не считаю себя виновной.

Он тяжело вздохнул и покачал головой.

— Я чувствовал бы себя намного спокойней, если бы ваше имя не было упомянуто в завещании.

Вирджиния, как показалось Мейсону, была искренне удивлена этим сообщением.

— Что, Лоуренс внес мое имя в завещание? — спросила она с блуждающей на устах улыбкой.

После этого настал черед удивляться Мейсону. Он резко притормозил машину и, скептически улыбаясь, посмотрел ей в глаза.

— Ладно, Вирджиния, не морочьте мне голову, — устало сказал он.

— И сколько же он мне оставил? — спросила мисс Кристенсен. — Вы читали текст завещания?

Мейсон поднял брови.

— Я же уже сказал — не нужно морочить мне голову, вам все прекрасно известно!

Вирджиния принялась с любопытством трясти его за плечо.

— Ну, говорите же, говорите!.. Только не надо делать вид, что вы меня в чем‑то подозреваете. На моем месте вы задали бы тот же самый вопрос. Мне действительно не известны условия завещания. Я, конечно, догадывалась, что Лоуренс может облагодетельствовать меня, но точной информации у меня на этот счет нет. Вы же понимаете, что в камере, где мне пришлось провести ночь, нет телевизора.

Мейсон усмехнулся.

— А газетчики об этом еще не знают. Думаю, что, если бы им стали известны подробности подобного рода, то они звонили бы об этом на каждом углу.

Она испытующе смотрела ему в глаза.

— Ну, так сколько?

— Восемь миллионов, — проговорил Мейсон, сам не зная, верить ему или не верить в то, что Вирджиния ничего не знала о существовании завещания.

Глаза у нее полезли на лоб от удивления.

— Сколько вы говорите? Восемь миллионов долларов?.. — переспросила она.

Мейсон кивнул.

— Да. И признаюсь вам, что помощник окружного прокурора сразу же уцепился за эту сумму.

Вирджиния широко улыбнулась.

— Я его прекрасно понимаю. Это роскошный мотив для совершения преступления.

Мейсон снова прибавил газу, и машина въехала на мост.

— Восемь миллионов долларов!.. — мечтательно растягивая слова, проговорила Вирджиния. — Это вполне приличная сумма.

Лицо Мейсона приняло более серьезное выражение.

— Давайте вернемся к другим менее приятным вещам, — сказал он. — Я не слишком хорошо знаю Терренса Мессину, но из разговора с ним я понял, на чем он собирается строить свое обвинение.

Взгляд Вирджинии рассеянно блуждал по океанскому побережью, мимо которого они ехали. Казалось, что она совсем не слышала, о чем сейчас говорит Мейсон. Ее следующий вопрос звучал как бы механически.

— Любопытно — на чем же?..

— Он постарается построить процесс на подробностях вашей сексуальной жизни с мистером Лоуренсом Максвеллом. Мессина обязательно вытащит всю грязь…

Она непонимающе мотнула головой.

— На моей сексуальной жизни?..

— Да, именно так.

Вирджиния растерянно пожала плечами.

— Но в нашей сексуальной жизни с Лоуренсом не было ничего грязного. Она была обыкновенной интимной частью нашей любви. И я не понимаю, как можно на этом строить обвинение. Это то же самое, что предъявить судебный иск жене, которая недостаточно удовлетворяла своего мужа.

Мейсон скептически усмехнулся.

— Да, возможно, для вас с мистером Лоуренсом в этом не было ничего особенного, ничего грязного. Однако, у меня сложилось такое впечатление, что помощник окружного прокурора Мессина где угодно может найти грязь. Насколько я понял, в этом штате очень сдержанное, если не сказать больше, отношение к сексу. И Мессина постарается раскопать все, что только возможно, даже то, о чем вы давно забыли или не знали вовсе. Вы знаете, Вирджиния, ведь поверят не вам и не мне, а ему, потому что жителям таких маленьких городков, как Бриджпорт, очень скучно живется, а потому они с огромным удовольствием покопаются в чужой интимной жизни.

Вирджиния довольно непринужденно положила свою руку на плечо Мейсона.

— Да что вы, адвокат, — спокойно сказала она. — Мне кажется, что местные жители очень консервативны…

— Вот именно, — отрезал Мейсон. Вирджиния принялась с улыбкой рассуждать:

— Вообще‑то, я не могу это назвать консервативным подходом. Они просто не говорят об этом. Все здешние жители — ханжи. Если их послушать, то ничего, кроме секса, в этой жизни не существует, и все их мысли только этим и заняты. Я уверена в том, что если им дать покопаться в чужом грязном белье, они вытащат на свет божий такое, о чем ты даже не подозреваешь.

Мейсон хмуро кивнул.

— Вот видите, Вирджиния, теперь и вы стали кое‑что понимать. Именно такие вот лицемеры, которые любят думать о чужой интимной жизни и подсматривать в чужие окна, а на людях показывать себя очень высоконравственными гражданами, и будут сидеть в жюри присяжных. Они будут судить вас, копаться в вашей интимной жизни с Лоуренсом Максвеллом, им предстоит распоряжаться вашей судьбой и решать, виновны вы или нет.

Несколько минут они ехали молча по улицам города. Вирджиния, судя по задумчивому выражению ее лица, уже по–настоящему думала о том, что ей предстоит вынести в ходе долгих судебных разбирательств. Разумеется, за это время на белый свет выплывет многое из того, чем она занималась в прошлом.

Пауза несколько затянулась, и Мейсон решил вновь прервать молчание.

— Мисс Кристенсен, мне кажется, что вы уже знаете, что вас ожидает.

Она отвернулась к окну.

— Вам известно, что решат присяжные заседатели, — продолжил Мейсон. — Они сразу же заявят, что вы обольстили и развратили старого Лоуренса Максвелла ради его денег. А помощник окружного прокурора будет убеждать их в том, что вы заставили его заниматься извращенным сексом.

Она насмешливо фыркнула.

— Я никого