"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

— Вирджиния Кристенсен, вы арестованы. Вам предъявлено обвинение к убийстве мистера Максвелла. Помните, что все сказанное вами в ходе предварительного дознания и судебного заседания может быть обращено против вас. Считаю своим долгом также сказать, что у вас есть право хранить молчание.

Мейсон стоял как оглушенный, растерянно хлопая глазами. Такого хода от помощника окружного прокурора он не ожидал и не мог ожидать. Ведь никаких улик против его подзащитной у прокуратуры не было, и это заявление о задержании со стороны помощника окружного прокурора было по меньшей мере авантюрным.

В принципе, власти, конечно, имели право задержать Вирджинию Кристенсен, предъявив ей формальное обвинение. Однако, до суда Мейсон мог добиться освобождения своей подопечной под залог.

Вирджиния растерянно озиралась по сторонам, из ее глаз потекли слезы.

Мейсон испытывал безграничное сожаление по поводу того, что произошло в этом кабинете. Однако, сейчас он чувствовал себя абсолютно бессильным.

Вирджиния приоткрыла губы, но так ничего и не сказала. Растерявшийся Мейсон взял ее за руку и сказал:

— Мисс Кристенсен, я обязательно освобожу вас. И поверьте мне, это произойдет очень быстро. Они не смогут продержать вас в тюрьме больше двадцати четырех часов. Я сделаю все, что от меня зависит, но добьюсь нашего освобождения.

Демонстрируя служебное рвение, Эдвард Гарфилд высвободил руку Вирджинии и, не обращая внимания на Мейсона, повел ее по коридору.

— Вирджиния, я освобожу вас! — кричал ей вслед Мейсон. — Я обязательно освобожу вас!

А помощник окружного прокурора Терри Мессина, довольно улыбаясь, сложил разложенные на столе бумаги и спрятал их в папку.

Мейсон, поняв, что на данном этапе он проиграл, вернулся в кабинет. Его губы дрожали, когда он обвиняющим голосом бросил:

— Это нечестный ход.

Мессина, мстительно улыбаясь, направился к выходу из кабинета, но Мейсон преградил ему дорогу. Самообладание покинуло его, и он закричал:

— Очевидно, вы решили прославиться и попасть на первые полосы газет! Однако, то, что вы проделали, было грязной уловкой!.. Почему вы не сообщили мне о результатах экспертизы, проведенной токсикологом? У меня вообще не было на руках никаких результатов вскрытия! Между прочим, по законодательству Соединенных Штатов адвокат и прокурор должны располагать одинаковыми документами, касающимися дела. С самого начала я был поставлен в заведомо невыгодное положение. Вы лишили меня информации, скрыв многие важные факты. Я не собираюсь молчать, и подам официальную жалобу.

В ответ на эти гневные фразы Терри Мессина лишь едва заметно пожал плечами.

— Мистер Кэпвелл, — с легким удивлением сказал он, — по–моему, вы слишком лично все это воспринимаете. И, не скрою — это меня удивляет.

Мейсон понял, что в его положении не стоит напирать на эмоции, а потому постарался взять себя в руки.

— Послушайте, мистер Мессина, — немного успокоившись, сказал он, — учитывая, что я довольно много времени проработал помощником окружного прокурора со стороны обвинения, я прекрасно понимаю, какие чувства вы сейчас испытываете по отношению к Вирджинии Кристенсен. Но мне кажется, что дело еще и в другом — вы слишком много времени проводите с преступниками. Вы привыкли видеть в каждом обвиняемом злодея. Но ведь вы прекрасно понимаете, что нет никаких причин подозревать Вирджинию в убийстве Лоуренса Максвелла.

Нагло улыбаясь прямо в лицо Мейсону, помощник окружного прокурора медленно произнес:

— Как это — нет? У меня как раз таки есть такие основания. Кому, как не вам, мистер Кэпвелл, должно быть известно, что Лоуренс Максвелл в своем завещании отписал этой красотке восемь миллионов долларов. Как вы считаете, это веское основание или нет?

Мейсон умолк, не в силах ничего говорить, а помощник окружного прокурора Мессина, удовлетворенный сказанным, похлопал адвоката по плечу и, аккуратно обойдя его, вышел из кабинета и зашагал по длинному коридору.

Мейсон направился за ним.

— Это, конечно, веский аргумент, — торопливо говорил он. — Однако, этот факт еще ничего не значит. На основании того, что кому‑то по завещанию оставлена большая сумма денег, еще нельзя делать вывод, что наследник обязательно убийца.

Мессина бессильно махнул рукой.

— Как это — ничего не значит? Восемь миллионов — большие деньги, из‑за которых любой может пойти на преступление.

Мейсон нервно рассмеялся.

— Может, но совсем не должен, — возразил он. — Ведь у вас же нет никаких улик.

Этот аргумент отнюдь не убедил помощника окружного прокурора. С ехидной улыбкой он ответил:

— Улика есть. Между прочим в протоколе осмотра места происшествия, который я предоставил вам, было указано, что в спальне обнаружили цепочку с зажимом для сосков и еще кое–какие вещественные доказательства.

Мейсон не унимался.

— Например? Какие это доказательства?

Мессина торжествующе улыбался.

— Следы от наручников на дубовой спинке кровати, например… — ответил он. — Что, или для вас это тоже не улика?

Мейсон нервно махнул рукой.

— Да это же полная ерунда! Мистер Мессина, вы же прекрасно понимаете, что это полнейшая чепуха! Такие вещи никак нельзя зачислить в вещественные доказательства, этому не поверит ни один присяжный!

Помощник окружного прокурора, как всегда, приберег решающий аргумент в свою пользу напоследок.

— Есть еще кое‑что, — отозвался он. — Хотя такого прецедента в судебной практике не было, однако, я собираюсь его создать.

Мейсон ошеломленно остановился.

— По–моему, кто‑то из нас двоих совершенно спятил, — не слишком любезно сказал он. — И, по–моему, это — не я. Неужели вы собираетесь зачислить в качестве улики тело Вирджинии Кристенсен?

Мессина победоносно улыбался.

— Знаете, мистер Кэпвелл, мне все ее тело абсолютно ни к чему. Я запишу в качестве вещественного доказательства только одну часть ее тела, и вы сами прекрасно понимаете, какую.

Мейсон издал звук, который при большом желании можно было бы назвать смехом.

— На это я могу ответить только одно — полная чушь, — дрожащим голосом сказал он. — Такие вещи, по–моему, годятся только для того, чтобы создать себе положительный имидж у журналистов и пару раз мелькнуть в вечерних новостях. Доказательства должны быть конкретными. Если это не вещественные улики, то заключения экспертов, результаты исследований и анализов.

Мессина пожал плечами.

— Я не понимаю, почему нельзя назвать тело обвиняемой уликой, если с его помощью она совершала преступления. Кстати, насчет других вещественных доказательств — их тоже вполне достаточно, и как раз таких, которые вы требуете, мистер Кэпвелл. Не знаю, как там у вас в Нью–Йорке, или где вы там еще работали… Но у нас, в