Генералы и полковники РККА в плену в годы Великой Отечественной войны - Олег Игоревич Нуждин

Отдохнув, полковой комиссар по какой-то причине отправился в д. Старое Село. Когда он еще находился деревне, туда неожиданно нагрянула полиция и арестовала И. Г. Чепиженко. Связные немедленно сообщили о случившемся в отряд, и С. С. Шиканов приказал освободить комиссара. Выследить телегу, на которой везли политработника удалось комсомольцу Н. Алексиевичу.

Во второй половине ноября с небольшой группой бывших военнопленных И. Г. Чепиженко решил попытаться пробраться через линию фронта. Дальнейшая судьба полкового комиссара неизвестна [277, с. 49. Прим. 1; С. 273. Прим. 1; С. 277]. Утверждать можно только одно: после войны на Родину он не вернулся и, судя по всему, погиб в плену.

В сохранившейся немецкой карте указано, что «полковник» Иван Чепиженко поступил в 292-й дивизионный полевой лазарет, размещенный в Столпце, 7 июля 1941 года. Прибывший имел ранения обеих рук и лица и спустя два дня, 9 июля, был переведен в 582-й лазарет. А через такой же промежуток времени «полковника» переправили уже в резервный лазарет. Видимо, полковой комиссар, будучи раненым, был взят в плен солдатами 292-й пехотной дивизии. В ходе опроса он назвался не комиссаром, а полковником, и был отправлен на лечение. Из немецкого лечебного учреждения ему впоследствии удалось совершить побег.

Полковник Г. А. Зверев

Еще одним командиром, умудрившимся дважды оказаться в немецком плену, стал полковник Г. А. Зверев. Первый раз это случилось во время Уманского окружения.

Неудачный бой 6–7 августа 1941 года дорого обошелся 190-й дивизии: в ее рядах осталось не более 120 бойцов, однако их по-прежнему возглавляли командир соединения полковник Г. А. Зверев и военком полковой комиссар Н. И. Каладзе. К вечеру стало очевидно, что прорыв на юг не удался, и организованное сопротивление фактически прекратилось. Теперь остался только один выход: постараться выбраться из «кольца» самостоятельно.

Полковник Г. А. Зверев собрал короткое совещание командиров и политработников. Он предложил выбираться мелкими группами по два–три человека, так как немцам их будет труднее обнаружить. В разгоревшемся обсуждении победило предложение начальника штаба артиллерии дивизии капитана В. Н. Литвинова. Он считал более правильным н момент прорыва сохранить командную группу в полном составе, ее безопасность обеспечивал отряд из 80 бойцов.

В качестве направления для выхода из окружения избрали северо-западное. Следуя ему, вскоре вышли к с. Доброводы, где отряд обнаружили немцы. В последовавшем бою отряд полковник Г. А. Зверева был разгромлен. Сам командир дивизии получил ранение и 11 августа вместе с военкомом оказался в плену. Бывший военком дивизии Н. И. Каладзе в очень кратких послевоенных воспоминаниях утверждал, что ему самому в последних боях «едва удалось избежать плена» [285, с. 26].

В своей объяснительной записке начальнику Главного управления кадров Красной Армии 26 ноября 1941 года полковник Г. А. Зверев описывал события иначе: «Отходил на Подвысокое по хлебам, мы отстреливались от преследующего нас противника и не обращали достаточного внимания на свои тылы, так как считали, что Подвысокое в наших руках. Такое недостаточное наблюдение привело к тому, что во время перезарядки пистолета я получил сильный удар в спину, был свален двумя немцами и забран в плен. Одновременно забрали и военкома… Пленен в районе Покотилова. В плену у немцев пробыл 11 суток – с 11 по 22 августа».

На следствии в июле 1945 года полковник Г. А. Зверев рассказ о своем пленении несколько иначе, более пространно, что, впрочем, не изменило сути его повествования. «Во время боев с противником моя дивизия несла беспрерывные потери и примерно к 5–6 августа 1941 г. в районе с. Доброводы у меня осталось примерно 120 активных штыков. Ком. корпуса Огурцов приказал мне оборонять это село, что я и делал в течение дня и ночи. Во время боев погибли или были пленены еще человек 70. Я получил задачу оборонять одну высоту. В боях за эту высоту я потерял оставшихся 50 человек». От командира 49-го корпуса генерала С. Я. Огурцова полковник получил приказ собрать отдельных бойцов и командиров и сформировать из него отряд.

Во главе его Г. А. Зверев вел бои еще в течение четырех дней, до 11 августа. «На исходе этих боев, когда я с комиссаром шли по высоким хлебам, наткнулись на немецких солдат, я был повален ими и пленен. Комиссара также взяли в плен». В отличие от многих командиров, оказавшихся в окружении, полковник Г. А. Зверев оставался в форме командира Красной Армии со знаками различия и медалью «ХХ лет РККА» на груди. При нем находились удостоверение личности и партийный билет [301, Т. 2. Кн. 1, с. 125–126].

Командир 190-й дивизии по какой-то причине полагал, что был схвачен немецкими егерями 1-й дивизии 11 августа, хотя описываемые им события и его собственные действия могли относиться только к 7 августа. Остается только гадать, что он вспомнил правильно – количество дней, проведенных в плену, или день, когда его отпустили из лагеря. Да, полковник Г. А. Зверев не совершил побег, а был отпущен самими немцами.

Вот как это произошло. На первом допросе никаких важных сведений бывший командир 190-й дивизии не сообщил, после чего его направили на сборно-пересыльный пункт, а оттуда этапировали в лагерь под городом Винница. Здесь полковник встретил командира полка по фамилии Штанько, который посоветовал записаться в список раненых (у Г. А. Зверева на шее имелся фурункул) под именем рядового Шевченко Григория Александровича. Вскоре и он, и Штанько были освобождены как украинцы и вместе отправились к линии фронта. У хут. Дегтярный они присоединились к отряду генерала П. А. Александрова, который вел бой в окружении, и уже в его составе 6 сентября 1941 г. у станции Верховье под г. Орел пересекли линию фронта. Проверку полковник Г. А. Зверев прошел сначала в УНКВД г. Орла, потом в Особом отделе Брянского фронта. О факте своего пребывания в плену бывший командир 190-й дивизии счел нужным умолчать [301, Т. 2. Кн. 1, с. 130].

Вторично, теперь уже гвардии полковник, Г. А. Зверев оказался в плену в марте 1943 г. уже во время Харьковского окружения. К 20-м числам марта под его командованием оказались остатки 350-й дивизии и разрозненные части 4-й стрелковой бригады и бригады войск НКВД. Вместе с ними он отходил на восток, когда в районе сел Хорошево и Безлюдовка 22 марта попал под обстрел и, с его слов, «был контужен,