Созвездие рязанских маршалов - Александр Фёдорович Агарев

под руководством командующего армией, на котором окончательно уточнялись и проверялись все вопросы организации и ведения боя. Такая тщательная подготовка войск, особенно передовых батальонов, наряду с другими известными факторами в дальнейшем обеспечила полный успех боевых действий.

Советская аэрофотосъёмка (сфотографировано с Востока на Запад) японского аэродрома Баодун в Маньчжурии, 1945 г. ЦА МО РФ. Альбом аэродромов 9-й Воздушной Армии. Оп. 5753. Д. 34.

Вспоминая о событиях августа 1945 г. командующий 1-м ДВФ, маршал Советского Союза К.А. Мерецков отмечал позднее, что проверкой было установлено, что передвижение войск, автотранспорта и обозов по дорогам Манчжурии происходит крайне не организовано. В частности, он подчёркивал, что мосты не разведываются и своевременно под охрану не берутся. Допускается движение грузов и особенно танков, превышающих техническую грузоподъёмность мостов, в силу чего на дорогах образуются пробки.

Многочисленные склады, захватываемые у противника, также своевременно не берутся под охрану. Оставшиеся группы противника их легко уничтожают, а проходящие свои войска хищнически растаскивают ценнейшее имущество. В связи с этим он приказал в кратчайший срок навести на освобождаемых от противника дорогах надлежащий порядок.[290]

В результате предпринятых мер удалось организовать подготовку операции в сжатые до предела сроки. Смелые и умелые действия передовых батальонов дали возможность внезапно захватить укреплённые позиции противника и добиться разгрома Квантунской армии в кратчайшие сроки…

Но за этой сложнейшей потрясающей победой стоял ратный труд и жизни миллионов советских бойцов и военачальников. Как же проходила сама военная операция?

1-я Краснознаменная и 5-я армии составляли ударную группировку фронта. Они должны были атаковать противника после мощной артподготовки. Но произошло неожиданное: разразилась гроза, хлынул тропический ливень. Перед нашими войсками находились мощные железобетонные укрепления, насыщенные большим количеством огневых средств, а тут разверзлись хляби небесные… Наша артиллерия молчит. Замысел был такой: используя боевой опыт Берлинской операции, советское командование наметило атаковать противника глухой ночью при свете слепящих его прожекторов. Однако потоки воды испортили дело.

Время шло. В час ночи стало понятно: больше ждать нельзя. Находившийся на командном пункте генерала Белобородова Мерецков видел стоявшие вокруг войска, знал, что люди и боевая техника находились в полной готовности. Понимал, что от одного его слова всё придёт в движение. Для запрашивания метеорологических сводок, сбора дополнительных сведений, времени не было. Нужно было здесь и сейчас принимать решение, основываясь на уже имевшихся данных. А данные эти требовали: не медлить! В течение нескольких секунд, отведённых судьбой на размышление, маршал Советского Союза Кирилл Афанасьевич Мерецков принял судьбоносное для страны и миллионов рванувшихся в атаку воинов. Последовал сигнал. Советские воины бросились вперёд без артподготовки.

В результате удалось обеспечить полную внезапность наступления. Такое рискованное решение полководца позволило передовым батальонам в кромешной тьме захватить укрепрайоны, оседлать узлы дорог, успешно прорвать оборону противника. Японские войска в Маньчжурии были рассеяны мощными фронтальными и фланговыми ударами, потеряли управление и перешли к тактике сопротивления отдельных групп.

Позднее командующий 1-м ДВФ, маршал Советского Союза К.А. Мерецков так анализировал ход операции:

«…во многих местах японцы при отходе широко использовали первоначально команды смертников – солдат, заранее обречённых на гибель. Вот как они действовали, например, против наших танков. В боях под станцией Мадаоши мы насчитали до двухсот смертников, которые, обвязавшись сумками с толом и с ручными гранатами, ползали по полю в зарослях густого гаоляна и бросались под наши танки. Эти «живые мины» были, конечно, достаточно опасны.

Впрочем, наши войска заранее подготовились к такой тактике противника и быстро парализовали действия этих групп. В других случаях смертники пропускали вперёд наши части, а затем стреляли им в спину. Не думаю, что японское командование рассчитывало на нанесение нам таким путём реального урона. Скорее, оно надеялось на подрыв моральной стойкости и наступательного духа советских войск. Что касается японского офицерства, то оно оказалось гораздо более трезвым, чем мы думали. Например, мы почти не встречали случаев самоубийства посредством харакири».[291]

В штабе 1-го Дальневосточного фронта Маршалы Советского Союза Александр Василевский и Кирилл Мерецков допрашивают начальника штаба Квантунской армии Японии генерал-лейтенанта Хикосабуро Хата. Маньчжурия, г. Мукден, 19.08.1945 г. Х.Хата взят в плен советскими войсками с помощью просоветски настроенных эмигрантов в Маньчжурии. Содержался в советском плену до 1956 года. После освобождения вернулся на родину, где и умер 20.03.1959 г.

19 августа из Хабаровска на командный пункт 1-го ДВФ был доставлен начальник штаба Квантунской армии – генерал-лейтенант X. Хата. А.М. Василевский послал с Хата командующему Квантунской армией генералу Ямада следующий ультиматум:

«Главнокомандующему Квантунской армией генералу Ямада.

Начальник штаба Квантунской армии генерал-лейтенант Хата получил 19.8.1945 года от меня следующие указания о порядке капитуляции Квантунской армии и её разоружения.

1. Немедленно прекратить боевые действия частей Квантунской армии повсюду, а там, где это окажется невозможным, быстро довести до сведения войск приказ о немедленном прекращении боевых действий и прекратить боевые действия не позднее 12 часов дня 20.8.45 года.

2. Немедленно прекратить всякие перегруппировки войск Квантунской армии. Все передвижения, необходимые для обеспечения выполнения условий капитуляции, производить каждый раз по моему указанию.

3. Дать командующему 1-м фронтом и командующим 3-й, 5-й и 34-й армиями следующие указания:

а) немедленно связаться с командованием советских войск на местах через своих делегатов, выслав их в пункты встречи: Яньцзи, Нингуша, Муданьцзян;

б) войскам, дислоцирующимся в Северной Корее, сосредоточиться по указанию представителя командования 1-м Дальневосточным фронтом, для чего командующему 34-й армией прибыть к утру 22.8.45 года в Яньцзи;

в) командующему 1-м фронтом за получением указаний по выполнению условий капитуляции прибыть в 20.00 20.8.45 года в Нингушу;

г) предписать соединениям и частям сдать оружие в районах: Боли, Муданьцзян, Нингуша, Ванцин, Дуньхуа, Яньцзи, Кайней, Сейсин, Харбин, Гирин;

д) представить в штаб Главкома советских войск на Дальнем Востоке к утру 22.8.45 года:

1) полный перечень всех соединений и частей Квантунской армии;

2) перечень тыловых частей и учреждений, складов и содержавшихся в них запасов;

3) все мероприятия по выполнению условий капитуляции войскам Квантунской армии осуществлять через командование и штабы армий. Поэтому на период с 20 по 25 августа вся сеть связи штаба Квантунской армии со штабами армий остаётся полностью в распоряжении главнокомандующего Квантунской армией.

4. Ответственность за питание и санитарное состояние своих войск в период капитуляции и в последующем несёт Главное командование Квантунской армии. Поэтому войска должны иметь свои кухни и обеспечиваться по существующим нормам питанием за счёт запасов продовольствия Квантунской армии».[292]

Следует сказать, что