Сибирь, союзники и Колчак. Поворотный момент русской истории. 1918—1920 гг. Впечатления и мысли члена Омского правительства - Георгий Константинович Гинс

И в бараний рог согнуть,

Чтоб никто не смел ни пикнуть,

Ни вздохнуть и ни чихнуть.

Из одиннадцати – десять

Надо было бы повесить,

Остальных же – в морду, в зубы,

Чтобы помнили всегда.

А газеты, книги, клубы

Изничтожить навсегда“.

Идиот из идиотов —

Держиморда Патриотов!

Слава Богу, что Россия

Не тебе поручена,

Что в годины роковые

Патриоты есть иные —

Люди дела и ума».

Адмирал болен

Еще в начале декабря адмирал серьезно заболел. Он ездил по казармам, посещал парады в легком, солдатского сукна, пальто. Здоровье его внушало серьезные опасения. Он не мог принимать докладов. У него бывали почти исключительно Лебедев, Тельберг, Сукин.

Случайность общения с ним Совета министров за это время оказалась роковой во многих отношениях.

Адмирал и раньше был чужим человеком для сибиряков вообще и для членов Совета министров в частности. Теперь же не только укрепилась отчужденность министров от Верховного правителя, но еще и создалась у него привычка видеть одних и тех же людей, и как раз таких, которые не имели ничего общего с тенденциями Сибирского правительства.

И роковое заключалось не только в том, что погибли невинные лица, что проявилась жестокость в подавлении восстания (все это в сравнении с тем, что делали большевики, – капля в море), а в том, что уже в этот первый месяц власти адмирала безответственные военные круги почувствовали возможность произвола и распоясались.

Гражданская власть не проявила ни решительности и смелости в борьбе с беззакониями, ни бдительного наблюдения за действиями военных организаций и их вдохновителей.

Взятие Перми

Как раз в те же дни молодые сибирские части совершили свой замечательный поход на Пермь.

В течение 23 декабря колонны наших войск сделали громадный, суворовский, переход в 50 верст, с боем, при 25-градусном морозе, по глубоким снегам.

Утром колонны войск генерала Пепеляева, гоня перед собой бегущих в панике красноармейцев, завязали бой непосредственно у восточных предместий Перми и в районе Мотовилихинского завода, а около четырех часов дня они уже ворвались в самый город, на улицах которого закипел отчаянный штыковой бой.

Сопротивление большевиков было сломлено. В самом городе захвачено до 8 тысяч пленных, масса вооружения и военных запасов.

«Взятие Перми, – писал военный обозреватель генерал Андогский, – представляет давно невиданные картины высокой боевой доблести войск, крайней интенсивности в развитии операции, несмотря на чрезвычайно тяжелые условия времени года, и отличного руководства действиями войск в Екатеринбургском районе.

Воскресают образы суворовских чудо-богатырей».

Стремительный удар на Пермь был произведен войсками генерала Пепеляева южнее линии Горнозаводской железной дороги. В это время войска южного направления находились западнее Кунгура, в нескольких десятках верст от Перми. Маневром генерала Пепеляева все красноармейские части, отступавшие от Кунгура, оказались отрезанными от Перми. Часть их, продолжая бегство, прибывала в район Перми и сдавалась в плен, а часть бросилась к юго-западу от путей Кунгур – Пермь, в леса Камы, в Оханский и Осинский районы, внося сумятицу, беспорядок и разложение в большевистские части.

Генерал Пепеляев

Взятие Перми покрыло славой имя молодого сибирского генерала Анатолия Николаевича Пепеляева.

Ему было в то время только 27 лет.

На войну с Германией, где отец его командовал одной из сибирских бригад, Анатолий Пепеляев ушел поручиком, окончив Павловское военное училище.

Назначенный сначала в команду разведчиков, он сразу отличился удачными разведками при Прасныше, Сольдау и других пунктах. Лихой рейд команды разведчиков под начальством поручика Пепеляева был отмечен телеграммой покойного государя.

Во время отступления из Польши летом 1915 года, находясь во главе всех разведчиков 11-й дивизии и сотни казаков, Пепеляев разбил два батальона германцев и вернул потерянные окопы. За это дело он получил Георгиевский крест.

В 1915 году, когда русская армия отступила и бездействовала за неимением снарядов, молодой штабс-капитан Пепеляев не унывал и возвращался со своих бесстрашных разведок всегда с трофеями и пленными.

В 1916 году он командовал батальоном под Барановичами и, когда русская армия окончательно развалилась под влиянием большевизма, полковником вернулся в родную Сибирь. Здесь он создал офицерскую антибольшевистскую организацию, которая весной 1918 года присоединилась в Томске к чешскому движению.

Пепеляев присоединился к чешским войскам Гайды и вместе с ними пошел освобождать Сибирь. Многие из солдат, которые взяли Пермь под командой Анатолия Николаевича Пепеляева, знали его еще по прежней боевой деятельности. Он сжился с ними, понимал их душу и вел тот же образ жизни, как и они. Каждый день генерал объезжал все свои полки, разговаривал, пел песни с солдатами, и они его обожали.

Имя Пепеляева стало так популярно, что бард единоличной власти Жардецкий, опасаясь за жизнь адмирала, болезнь которого была очень серьезна, уже поговаривал о Пепеляеве как о возможном заместителе адмирала.

Политические успехи

Но адмирал стал поправляться, и судьба послала ему ряд ободряющих успехов.

Ликвидировали инцидент с Семеновым. Действие приказа было приостановлено. Семенов объявил, что готов дать показания следственной комиссии.

С.Д. Сазонов выразил согласие принять пост министра иностранных дел в правительстве адмирала.

Наконец, генерал Деникин уведомил, что он признает верховную власть адмирала.

Деникин писал:

«Признаем верховную власть, принятую вашим превосходительством, в уверенности, что Вы солидарны с основными началами политической и военной программ Добровольческой армии.

Начала эти следующие: восстановление единой неделимой России, не предрешая будущей окончательной формы правления; борьба против революционной организации большевиков до полного уничтожения; военные действия сибирских армий согласуются с общими планами кампании и главного командования Добровольческой армии».

Верховный правитель ответил на это так:

«Признание Вами верховной власти, выросшей на Востоке России, знаменует собой великий шаг к национальному объединению, для достижения которого мы положим все наши силы. Основные начала политической и военной программ Добровольческой армии, изложенные в Вашей телеграмме, совершенно разделяются мной и правительством. Общность цели и глубокое внутреннее единение между нами обеспечат успех взаимодействия. Ваше сообщение укрепляет во мне веру в скорое возрождение единой России. Адмирал Колчак».

Друзья

Все эти успехи не замедлили сказаться на отношении союзников.

19 января высокий комиссар Великобритании отправил адмиралу следующее сообщение:

«Ввиду того что ваше высокопревосходительство приняли на себя верховную власть в Омске, правительство Великобритании желает выразить свое горячее сочувствие всем усилиям в установлении свободного Русского государства на твердых основах общественного доверия. Только при таких условиях Россия может вернуться к истинному ее положению среди других наций и получить возможность в полной мере принять участие в работе цивилизации».

Вслед за этим