Воспоминания. От службы России к беспощадной войне с бывшим отечеством – две стороны судьбы генерала императорской армии, ставшего фельдмаршалом и президентом Финляндии - Карл Густав Эмиль Маннергейм

что противник высадился у Пуумалы за правым флангом войск прикрытия и что центр прорван вплоть до деревни Сормула, перед основными позициями. Если бы это действительно было так, то означало бы, что приграничный сектор разрезан надвое. Результатом донесения стало то, что обоим флангам войск прикрытия было приказано отойти: находящимся на приморском участке – к позициям у Уусикиркко, а левому флангу – частью за реку Суванто, частью на запад, за линию обороны 2-го армейского корпуса. Но тревога оказалась ложной: центр не был прорван и прорыва не произошло. Поспешное решение об отводе флангов было принято так быстро, что мой приказ вернуть оставленную территорию не мог быть выполнен. Таким образом, особо ценная территория была потеряна и без каких-либо серьезных усилий перешла во владение врага.

К настоящему времени мы остановили группировку противника, которая состояла на фронте из семи дивизий и шести танковых бригад. Таким образом, силы нашего прикрытия численностью около 13 000 человек удерживали около 140 000 человек и около 1000 танков. На всех участках, где нашим людям приходилось отступать, решающую роль играла бронетехника противника. В борьбе с этим оружием нам не хватало средств. Противотанковые орудия доказали свою эффективность, но оказались слишком тяжелыми и громоздкими для меняющихся условий мобильной войны.

В ходе дискуссий, как эффективнее атаковать фланги противника, прозвучало предложение создать специальные противотанковые подразделения с гранатами. Я отдал приказ немедленно сформировать такие отряды в каждой роте, батальоне, полку и дивизии. Вскоре они были вооружены еще более простым, но эффективным оружием, впоследствии названным «коктейлем Молотова»[42]. Бои с танками стали одними из самых героических событий Зимней войны, поскольку атака на них с одной лишь бутылкой в руке требовала не только мужества, но и умения.

Еще до создания этих противотанковых подразделений войска к 5 декабря огнем противотанковых и полевых орудий уничтожили или вывели из строя 80 танков. Кроме того, некоторые также подорвались на минах.

Последняя фаза сдерживающих боев характеризовалась большей активностью с нашей стороны. Всерьез начали действовать диверсанты, и в особенности ночью наши люди сеяли разрушения у бивачных костров русских. 5 и 6 декабря в центральной части перешейка шли непрерывные и ожесточенные бои с задействованием части сил на основных позициях. К этому времени задача первой линии была выполнена, и они организованно отошли на другую сторону основных позиций.

Попавший в наши руки в первые дни войны русский приказ дал понять, что русские рассчитывают за несколько недель завоевать всю Финляндию. Русские войска даже предупредили, чтобы они не нарушали шведскую границу! Бои первой недели, несомненно, дали понять русскому руководству, что они сильно просчитались и о «молниеносной» войне, аналогичной немецкой в Польше, и речи быть не может. Тем не менее с тактической точки зрения погода была на стороне противника. Земля промерзла, снега практически не было, начали замерзать озера и реки, и вскоре лед настолько окрепнет, что выдержит любую технику. Карельский перешеек стал особенно благоприятной местностью для маневра войск и механизированных подразделений. Дороги становились тверже, и можно было легко строить новые. К сожалению, снежный покров и в дальнейшем оставался слишком тонким, чтобы серьезно затруднить движение противника. Единственным преимуществом этого сезона для защитников были короткие зимние дни, ограничивавшие активность авиации противника. Вскоре исключительный холод стал тяжелейшим испытанием как для нападавших, так и для оборонявшихся. Зима предстояла такая холодная, что ниже температура опускалась всего два раза с 1828 года. Поскольку при отступлении наши войска сожгли все здания в приграничной зоне, для русских стало трудной проблемой расквартировать войска. Ледяной холод вызывал обморожения, смерть от переохлаждения и снижение боеспособности.

Если положение на перешейке удалось в какой-то мере стабилизировать, то на фронте от Ладоги до Северного Ледовитого океана оно вызывало у нас серьезные опасения. Здесь наши слабые силы были вынуждены отступить перед превосходящими силами противника. Его наступление было неожиданно быстрым, а внезапное появление танков произвело парализующее действие на обороняющихся, очень скудно обеспеченных противотанковыми средствами.

К северу от Ладоги русские, заняв Салми и Уомаа, двумя колоннами продвигались к Китела. Одновременно другие колонны через Суоярви шли в сторону Лоймолы по железной дороге и параллельной ей шоссейной дороге и частично через Ягляярви в сторону Толваярви и через Куолисмаа в сторону Иломантси. В Центральной Карелии, а также севернее Пиелисъярви, где противник угрожал железнодорожной линии Йоенсуу—Контио—Мяки у Лиексы и Кухмо, положение было тяжелым. Севернее противник приближался к Суомуссалми. Салла была потеряна, а на арктическом побережье высадились войска, которые должны были двинуться на юг от Петсамо.

Картина сил и группировок противника, которую рисовала наша разведка, превзошла наши самые худшие опасения.

Главная наступательная сила русских – 7-я армия на Карельском перешейке – состояла из 12—14 дивизий, из которых до сих пор в боях участвовало только семь, а также полного танкового корпуса, нескольких танковых бригад – всего более тысячи танков и нескольких полков тяжелой артиллерии. Задача этой армии заключалась в том, чтобы занять Выборг и оттуда продвинуться на запад.

Севернее Ладоги располагалась 8-я армия в районе Аунус— Пораярви в составе семи дивизий, бригады бронетехники, тяжелой артиллерии и т. д. Их задачей было продвинуться в тыл защитникам Карельского перешейка.

В районе Репола—Ухтуа—Кандалакс 9-я армия в составе пяти дивизий наступала к северной оконечности Ботнического залива с целью прервать наши коммуникации со Швецией.

На арктическом побережье действовала 14-я армия, состоявшая из нескольких сильных дивизий.

Таким образом, нашим девяти дивизиям противостояли 26—28 дивизий с большим количеством специальных войск, всего около полумиллиона человек. Численность ВВС России на тот момент оценивалась примерно в 800 самолетов.

Имея перед собой эти бездушные факты, мы должны были признать, что наш расчет относительно сил, которые наш противник сможет сосредоточить на Карельском перешейке и в особенности на театре военных действий от Ладоги до Лапландии с ее плохими коммуникациями, был слишком оптимистичен. Мы, например, предполагали, что из-за трудностей с подвозом припасов в районе Ладоги и Карелии русские не смогут разместить более трех дивизий. Однако русские, в течение осени 1939 года мобилизовав большие трудовые ресурсы, улучшили сеть дорог и продолжили строительство железной дороги от Петроскоя в направлении Суоярви. По другую сторону границы скопились большие запасы. Таким образом, противник уже на первом этапе войны мог застать нас врасплох, выставив на этом участке семь полных дивизий, а в ходе войны их численность была увеличена до десяти. Но вскоре стало очевидно, что расчеты русских также оказались ошибочными. Несмотря на всю подготовку и ресурсы, содержание огромных сил, действовавших в этой протяженной бесплодной