Биология в фокусе. Естественные отделения университетов Российской империи (1830–1900) - Екатерина Юрьевна Жарова

Ил. 12. Общий план Императорского Дерптского университета и его ботанического сада в первой четверти XIX в.

Благодаря К. Х. Ф. Ледебуру сад обогатился семенами растений, привозимых из его многочисленных экспедиций, а также присылаемых из других стран и от других путешественников по России. Во время директорства К. Х. Ф. Ледебура было достроено главное здание сада, где впоследствии разместились теплицы, музей и аудитория для занятий, а также построена теплица для тропических растений. Он же положил начало коллекции семян, «количество которых около 1837 года равнялось 8617. Купленные в 1822 г. банки с деревянными крышками»[997] служили для хранения семян еще в начале XX в.

К. Х. Ф. Ледебур вышел в отставку в 1836 г., и место директора сада, равно как и должность профессора ботаники, занял его ученик Александр Бунге, который заведовал садом 31 год. В конце 1850‑х гг. благодаря энергии А. Бунге (ибо финансирование сада было довольно скудным) были перестроены старые теплицы, расширено главное здание, построено несколько новых теплиц. К середине XIX в. число культивируемых растений сада значительно выросло: в 1835 г. в саду насчитывалось 4289 видов растений, представленных 9153 экземплярами, в 1844 г. – 6849 видов и 10 850 экземпляров, в 1849 г. – 10 947 видов растений, а в 1867 г. – 11 880 видов[998]. Дерптский университетский сад имел очень широкие связи и обменивался растениями с садами «Императорским С. Петербургским и таковыми же университетов: Московского, Казанского, Харьковского, Киевского (т. е. находящимся до ныне в Кременце, который прежде принадлежал тамошнему лицею), с обществом садоводства в Москве, с Императорским садом в Павловске и Никите, что в Крыму, с ботаническими садами в Варшаве и Гельсингфорсе <…> с ботаническими садами в Берлине, Кенигсберге, Потсдаме, Галле, Боне, Бреславе, Грейфсвальде, Вене, Пите, Праге, Кракове, Мюнхене, Эрлангене, Эрфурте, Веймаре, Тюбингене, Лейпциге, Йене, Вюрцбурге, Дрездене, Геттингене, Копенгагене, Париже, Женеве, Милане, Риме, Неаполе, Модене, Лондоне и с тамошними обществами садоводства, с ботаническим садом в Эдинбурге и Глазгоу (Glasgow) – не включая туда другие менее значительные»[999].

Во второй половине XIX в. директорами сада были Г. М. Вильком (1868–1874), Э. Руссов (1874–1895), затем Н. И. Кузнецов (1895–1914). В течение всего периода существования сада он испытывал недостаток финансирования, на что постоянно указывали его директора. «Уже первый директор Ледебур постоянно жаловался на недостаток средств. Проф<ессор> Виллькомм в своем печатном обзоре Ботанического Сада горько жалуется на недостаток средств. Проф<ессор> Руссов, передавая мне Сад, говорил, что денег не хватало на насущные потребности Сада», – писал Н. И. Кузнецов в 1897 г.[1000]

В своем обзоре ботанического сада Г. М. Вильком характеризовал состояние сада в начале своего директорства как хорошее, но требующее некоторых работ. Тем не менее в качестве полноценной учебной базы сад все же не мог выступать, так как в нем не было учебных пособий (доски, моделей), однако уже в 1860‑е гг. была организована специальная комната для микроскопических упражнений, которая со временем могла быть преобразована в физиологическую лабораторию[1001]. Благодаря усилиям Г. М. Вилькома были приобретены необходимые учебные пособия.

Но приехавший в 1895 г. в Юрьев Н. И. Кузнецов «нашел ботаническую кафедру и ботанический сад в довольно плачевном состоянии. Коллекции содержались в ненормальных условиях, большая часть из них лежала просто в кучах, оранжереи сада не ремонтировались, ценнейшие растения гибли»[1002]. Располагая минимальными средствами, Н. И. Кузнецов взялся за реформирование ботанического сада. В отчете за 1896 г. он указывал, что многие постройки сада находятся в аварийном состоянии, но из‑за нехватки средств сделано самое необходимое: построен новый сарай, так как старый был настолько ветхим, что оставленные в нем на лето оранжерейные рамы гнили; отремонтирована конюшня, так как крыша ее протекала, что вело к порче сена; отремонтирована крыша пальмовой оранжереи, так как «балки, стропила и рамы оранжереи этой совсем прогнили и крыша угрожала провалиться эту зиму при несколько более крупном снегопаде»; орхидная оранжерея поставлена на подпорки, чтобы продержаться еще одну зиму; отремонтирована оранжерея для тропических растений, балки и стропила которой тоже сгнили; отремонтирована малая холодная оранжерея; отремонтировано помещение музея, свод погреба которого дал трещину, что могло привести к просадке угла здания; проведен газ и поставлено пять горелок, построены изразцовые печи с приспособлениями для опытов в ботаническом кабинете, где до этого времени использовалось подпольное отопление оранжерейными боровами, кроме того, кабинет был расширен за счет присоединения к нему двух комнат от квартиры заведующего[1003].

С именем Н. И. Кузнецова связана и организация практических занятий по систематике растений в ботаническом саду, которые, впрочем, не могли проводиться на высоком уровне из‑за отсутствия нормального помещения ботанического кабинета и необходимого оборудования. Даже несмотря на то что Н. И. Кузнецову удалось добиться увеличения финансирования сада, последний все равно оставался в долгах, поэтому профессор сетовал, что «Ботанический Сад Юрьевского университета обречен все свои суммы тратить на наем рабочих, покупку горшков, земли, материалов, на содержание лошади и т. п. хозяйственные, а не научные нужды»[1004].

В 1899 г. Н. И. Кузнецов подвел итог первым переменам в саду: «В течение 3х с половиной лет мною употреблено было масса труда на приведение в порядок означенных учреждений, и, благодаря значительным сверхштатным ассигнованиям Правления университета и двум крупным ассигновкам со стороны министерства народного просвещения (2300 р. на переустройство Орхидной Оранжереи и 10 000 р. на постройку Ботанического Кабинета), ныне учреждения Ботанического Сада приведены в должный порядок, а также поднято как педагогическое, так и научное их значение <…>. В настоящее время закончены все крупные ремонты по Ботаническому Саду, окончен постройкою Ботанический Кабинет и значительно пополнены и приведены в порядок все коллекции Сада»[1005].

Самой большой проблемой, о решении которой просил Н. И. Кузнецов, было финансирование сада, которое составляло 2000 рублей в год и на которое «содержать Ботанический Сад и Кабинет совершенно невозможно». Проблема с финансированием привела к накоплению долгов учебно-вспомогательными учреждениями Юрьевского университета, которые пришлось решать на высшем уровне: в 1907 г. Министерство народного просвещения ходатайствовало о погашении долгов за счет казны[1006]. Они составляли 48 928 рублей 91 копейку. Однако долг самого ботанического сада был не так велик: всего 88 рублей 4 копейки и 114 марок 40 пфеннигов и 38 крон.

К сожалению, в 1907 г. ботанический сад постигла беда –