Лаврентий Берия. История, написанная кровью - Леонид Михайлович Млечин

Сталин наградил Берию за создание ядерного оружия, но Лаврентий Павлович лучше других понимал, как переменчивы настроения вождя

28 сентября 1945 года Берия доложил Сталину о результатах проверки телефонного аппарата Вышинского:

«Осмотром установлено, что у микротелефонной трубки аппарата “продувание” капсюля микрофона оказалось ненормальным в результате того, что капсюль и внутренние стенки крышки микрофона были влажными с наличием капель воды, что и явилось причиной плохой слышимости.

Для предупреждения подобных случаев в дальнейшем произведена замена аппарата другой конструкции с прямой микротелефонной трубкой, обеспечивающей меньшее попадание влаги в микрофон.

Линия абонента оказалась в нормальном состоянии».

Неосторожный разговор мог стоить карьеры и жизни. Берия это знал лучше других.

Я спрашивал профессора Наумова:

— Значит, Сталин думал, что Берия может рискнуть?

— Он считал его авантюрным человеком, который способен на все. А Берия чувствовал, что кольцо вокруг него сжимается.

— Сознавал Берия, что его ждет?

— Конечно! Под топором ходили и другие члены президиума ЦК, но каждый питал какие-то надежды, что вождь смилостивится. Берия надеялся только на то, что Сталин уйдет из жизни раньше, чем успеет его посадить.

Каганович скажет позднее:

— Берия нам говорил, что, если бы Сталин попробовал его арестовать, чекисты устроили бы восстание…

В этом Лаврентий Павлович сильно заблуждался. Но товарищи по президиуму ЦК его слова запомнят. Именно поэтому в июне 1953 года они не рискнут просто снять Берию с должности, а сразу его арестуют. Они захотят обезопасить себя…

Когда-то статный и уверенный в себе Виктор Семенович Абакумов приглянулся Сталину. 19 июля 1941 года Сталин поставил Абакумова во главе Управления особых отделов НКВД СССР, военной контрразведки.

В апреле 1943 года вождь вывел особые отделы из состава наркомата и образовал самостоятельное главное управление контрразведки СМЕРШ. С этого момента комиссар госбезопасности 3-го ранга Абакумов подчинялся напрямую Сталину. 9 июля 1945 года Абакумов был произведен в генерал-полковники. В мае 1946 года вождь поставил его во главе всего министерства госбезопасности.

Считается, что этим назначением вождь создавал противовес Берии. Но Сталин был всевластен и не нуждался в противовесах.

В аппарате госбезопасности с придыханием рассказывали, что генерал-полковник Абакумов настолько близок к Сталину, что даже гимнастерки шьет из одного с ним материала. В начале 1951 года по коридорам Лубянки пошли разговоры, что Абакумов идет на большое повышение — в Совет министров СССР.

Когда сменивший Дроздецкого новый начальник пятого управления МГБ полковник Александр Петрович Волков докладывал министру о системе охраны Сталина во время его возвращения с юга, Абакумов поделился с подчиненным своей радостью: специальным решением только ему и Берии поручено встречать вождя в Москве. Никому другому из руководителей партии и правительства не велено появляться на вокзале.

Докладная записка Л.П. Берии И.В. Сталину об освобождении и возвращении из СССР на родину 708 тысяч военнопленных рядового и унтер-офицерского состава. (Утверждено постановлением ГКО СССР № 9843 от 13 августа 1945 г.) 10 августа 1945

Подлинник. Машинописный текст. Подпись — автограф Л.П. Берии. [РГАСПИ. Ф. 644. Оп.2. Д. 531. Л. 189]

Министр госбезопасности перестал считаться с членами Политбюро. Они помалкивали, ожидая момента, когда можно будет с ним расквитаться. Даже Берия, по словам Меркулова, «смертельно боялся Абакумова и любой ценой старался сохранить с ним хорошие отношения».

Но вождь разочаровался в Абакумове. Не очень грамотный (четыре класса образования) и не слишком проницательный, Виктор Семенович, похоже, оказался простоват для хитроумных комбинаций, постоянно рождавшихся в голове вождя.

12 июля 1951 года генерал-полковника Абакумова вызвали в союзную прокуратуру и предъявили обвинение по статье 58-1 «б» уголовного кодекса РСФСР — «измена родине, совершенная военнослужащим».

Вслед за арестом Абакумова Сталин устроил на Лубянке большую чистку. Чекистов выгоняли и сажали.

В узком кругу Сталин говорил:

— Чем больше у нас успехов, тем больше враги будут стараться вредить. Об этом наши люди забыли, появились благодушие, ротозейство, зазнайство… Неблагополучно в госбезопасности, притупилась бдительность. Они сами признались, что сидят в навозе, в провале. Лень, разложение глубоко коснулись МГБ. Надо лечить госбезопасность.

Министерство внутренних дел, которому подчинялись лагеря, готовилось принять новых заключенных. Они должны были приносить пользу, поэтому новые лагеря размещались с учетом потребностей того или иного промышленного ведомства.

30 апреля 1951 года министр внутренних дел Сергей Круглов подписал приказ «Об организации особого лагеря № 10»:

«1. Организовать на территории Кемеровской области для строительства шахт Томь-Усинского месторождения Кемеровского угольного бассейна — особый лагерь № 10 МВД на 25 000 заключенных.

2. Присвоить особому лагерю наименование “Камышевый”».

Вождь присматривался и к Берии. Предшественники Лаврентия Павловича — Ягода и Ежов — давно отправились в мир иной. Берия как-то задержался у власти.

Грузинское дело

В недрах грузинского министерства госбезопасности с санкции Сталина вызрело дело «мингрельской националистической группы» во главе с секретарем ЦК компартии Грузии Михаилом Ивановичем Барамией. Мингрелы (мегрелы) — одна из этнических групп, населяющих Грузию. Мингрелом был Берия.

Михаил Барамия очень молодым пошел по партийной линии. Поддержанный Берией, он в тридцать восемь лет стал в Тбилиси вторым секретарем республиканского ЦК. Никогда не забывал своего покровителя, защитил диссертацию на тему «Выдающаяся роль Л. П. Берии в обороне Кавказа».

Поэтому на него и нацелились.

Когда осенью 1951 года Сталин отдыхал в Грузии, министр госбезопасности Грузии генерал-лейтенант Николай Максимович Рухадзе доложил ему, что причина недостатков в республике — действия группы мингрельских националистов. Вождь охотно откликнулся.

9 ноября 1951 года появилось постановление ЦК ВКП(б) «О взяточничестве в Грузии и об антипартийной группе т. Барамия», в котором говорилось, что в республике процветает взяточничество.

А борьба с ним не ведется:

«Внутри аппарата ЦК и Правительства имеется группа лиц, которая покровительствует взяточникам и старается выручать их всяческими средствами. Факты говорят, что во главе этой группы стоит второй секретарь ЦК компартии Грузии т. Барамия. Эта группа состоит из мингрельских националистов».

Взяточничество стало лишь поводом для главного, политического, обвинения:

«Мингрельская националистическая группа т. Барамия не ограничивается, однако, целью покровительства взяточникам из мингрельцев. Она преследует еще другую цель — захватить в свои руки важнейшие посты в партийном и государственном аппарате Грузии и выдвинуть на них мингрельцев… Характерно, что важнейшие посты в Министерстве юстиции, в прокуратуре и адвокатуре находятся в руках мингрельцев. Характерно также, что очень важные посты как в аппарате ЦК ВКП(б) Грузии, так и в аппарате ЦК Грузинского комсомола находятся в руках мингрельцев… Среди подобранных значительное количество представляет