Хроника моей жизни - Савва (Тихомиров)

дар, посланный им от Господа в лице Вашем. Верно, слепота многая наведена на них Вашим предместником. Но я верю, что пройдет в них, и скоро должен пройти, этот недуг, и Ваши достоинства поняты и оценены будут вполне.

Ныне и для многих время терпения. Эти так называемые улучшения сбили всех с толку и сами не отличаются толком. Вопиющих, начиная с духовных сирот, много.

Комитет по реформе академий действует, но чрезвычайно сокровенно, ubi mus est illis in omnibus rebus. Есть слухи, что самостоятельность академий будет сохранена, что в окладах жалованья и в правах наставники академий будут сравнены с университетскими, что вакации в академиях будут с 1-го июня до 15 августа; более ничего пока не известно.

Заменяющий незаменимого выехал из Иркутска. Назначение его – совершенный сюрприз для всех чаявших утешения после скорбной утраты великого Филарета. Преосвященный Леонид, кажется, был в полной уверенности, что он займет кафедру Московскую, и были для него основания так думать. Положение преосвященного Игнатия в настоящее время тяжело и грустно. Каково будет положение академии при новом владыке, трудно представить.

Приветствую Вас с новым окладом жалованья[247].

За рекомендацию меня Н.П. Киреевской душевно благодарю Вас. Дама весьма замечательная по образованию и направлению образования, но жаль мне, что мало имел я времени беседовать с нею.

Спросите, чем занимаюсь. Собирал кое-какие материалы касательно жизни и деятельности покойного святителя, а теперь пишу для “Православного обозрения” о Русской Церкви при Александре 1-м[248]. Биографию владыки начинать еще очень рано: пусть отыскивают и печатают материалы, которых открывается все больше и больше. Книгу Сушкова[249], вероятно, Вы уже имеете. Она богата материалами, но поспешность издания не дала автору времени привести их в надлежащий порядок».

14-го числа писал мне преосвященный Можайский[250]:

«Усердно благодарю Ваше преосвященство за присланные мне книги. Думаю, что в отце архимандрите Григории Вы нашли верного сотрудника.

Известие о назначении высокопреосвященного Иннокентия приняли мы с удовольствием. Думают, что он, так много обязанный почившему в Бозе владыке, пойдет по его следам; и оба викария останутся здесь по-прежнему. Он изволит приехать не ранее мая месяца.

Н.В. Сушков желал бы знать, какое впечатление на Вас произвела его книга, чрез меня посланная. Здесь уже разобрано 800 экземпляров. Прошу извинения, что я не успел написать письма, когда посылал книгу.

Каждый вторник и пятницу приходят на мысль заседания на Троицком подворье, в которых так много было утешительного».

31 числа, в день Пасхи, я Высочайше удостоен был той награды, о которой ходатайствовал для меня еще в сентябре 1866 года блаженной памяти Филарет, митрополит Московский. Орденские знаки 1-й степени святой Анны присланы были мне при следующей Высочайшей грамоте:

«По засвидетельствованию приснопамятного митрополита Московского Филарета о пастырских достоинствах Ваших, вверив Вам управление Полоцкой епархиею, мы, к утешению нашему, видим, что Вы оправдали наше доверие неутомимыми трудами и попечительною заботливостию о благоустройстве епархии и местных духовных учреждений.

В изъявление Монаршего за сие благоволения, Всемилостивейше сопричисляем Вас к Императорскому ордену нашему святой Анны первой степени, знаки коего, при сем препровождаемые, повелеваем возложить на себя и носить по установлению.

Пребываем Императорскою Нашею милостию к Вам благосклонны.

Александр».

Само собою разумеется, что эта царская награда сопровождалась для меня многочисленными, более или менее искренними, поздравлениями как личными, так и письменными.

В конце Светлой недели приехали ко мне из Москвы три почтенных гостя, купцы Сергей Петрович Оконнишников, Иван Степанович Камынин и Никита Алексеевич Молодцов. Приезд их сколько обрадовал меня на чужбине, при моих тяжелых обстоятельствах, столько же приятно удивил Витебское духовенство и граждан. В прежнее время таких гостей в архиерейском доме никогда не видали: там обычными гостями были только польские паны и латинские ксендзы. Посещение московских гостей не осталось бесплодным для Полоцкой епархии. Все они приняли на себя звание почетных блюстителей в духовных училищах: Оконнишников – в женском училище, называющемся Полоцким, но находящемся в Витебске; Камынин – в Полоцком мужском, а Молодцов – в таком же Витебском. О том, сколько каждый из них сделал пользы и добра для этих училищ во время пребывания моего в Витебске, будет сказано в своем месте.

13-го числа [апреля] писал я в Москву преосвященному Леониду[251]:

«С истинным удовольствием спешу принести Вашему преосвященству сугубое приветствие, во-первых, со днем Вашего Ангела, а во-вторых, с новым знаком монаршего к Вам благоволения. От души приветствую с тем и другим и Ваших присных, для которых, без сомнения, весьма приятна и утешительна, быть может, даже утешительнее, чем для Вас самих, Ваша награда.

Суждено и мне наконец быть звездоносцем[252], но признаюсь откровенно, при моих настоящих служебных обстоятельствах, пожалованная мне награда не доставила моему духу и сердцу никакого почти утешения и успокоения; для меня требуются иного рода награды и поощрения: мне нужны не вещи, а люди.

Не прошло еще двух лет моего пребывания на новой кафедре, как уже сменилось у меня три секретаря консистории. Последний секретарь[253], явившийся ко мне из Петербурга, в конце прошедшего января, с явными признаками неисцельной болезни, 10-го сего апреля скончался, оставив дела консистории в том же положении, в каком и нашел их. Жду четвертого секретаря и теряю всякую почти надежду на приведение в должный порядок епархиальных дел».

17-го числа писал мне из Москвы преосвященный Леонид[254] в ответ на мое поздравительное письмо от 13-го числа:

«Приношу усерднейшую благодарность Вашему преосвященству за приветствие, которое особенную цену получает от сильной уверенности в его искренности. Письмо Ваше было именинным мне подарком: оно пришло в самый день моего тезоименитства. Скажу Вам, что другим подарком было первое письмо преосвященнейшего нового владыки нашего, от первых чисел марта, из Посольского[255]. Его здоровье удовлетворительно, и он из Иркутска надеется выехать 20-го апреля, чтобы в Москву прибыть в последних числах мая. Ожидаю к Юрьеву дню Андрея Николаевича, который пишет мне меланхолически: “Иду на вы – в последний раз”, ибо переселяется в Киев.

Благодарение Богу, наша здешняя жизнь такова, какою Вы ее знаете. Дел безмерно много, и, если не удаляться иногда из города для работы, решительно некогда заниматься бумагами консисторскими. Теперь только с некоторою ясностию вижу, что епархия Московская есть центр Православия русского и, может быть, в настоящее время вселенского и что лицо, восседающее по преемству на престоле Петра митрополита, может необыкновенно или возвыситься, или понизиться так, как нигде в России. Дай Бог, чтобы новому иерарху Московскому