Полководцы эпохи Александра II - Алексей Васильевич Шишов

Генерал разрешил. Это было в конце второго рейса, в четвертом часу утра.

В лодку сели М.И. Драгомиров, Скобелев 2-й, штаб начальника дивизии и прибывшие от главнокомандующего адъютанты.

Едва отчалили, как лодку стали осыпать пулями со всех сторон, то в воду, то в борт лодки, а в лодку не попадают.

Все уцелели.

Но, увы, не всем так повезло.

Во втором рейсе пришлось увидеть глубоко поразившую всех картину. С трех наших понтонов раздались выстрелы вверх, потом тихо пошли они ко дну.

То был последний салют погибавших молодцов Минского полка! Вечная и славная им память. Понтоны были пробиты турецкими выстрелами.

Переехали благополучно. Берег уже наш. Высадка происходила несколько правее назначенного места, у Текир-Дере.

Бой кипел во всем разгаре.

Войска турецкие, как оказалось, после первых аванпостных выстрелов с необычайною быстротою собрались на берегу, прибежав из лагеря, отстоявшего от места высадки в верстах четырех.

Бой шел по всей местности от берега вплоть до Систовских высот.

Наши дрались с ожесточением, турки тоже, хотя много земли уже было у них отнято.

Генерал Драгомиров, осмотрев все, что происходило вокруг него, и уяснив себе, насколько это было возможно в страшном дыму и в утреннем тумане, положение, остался как будто недоволен…

– Ничего не разберешь, лезут, лезут…

Скобелев был рядом с ним; оба они были пешком.

В раздумье и молча глядел М.И. Драгомиров; тоска опять начинала мучить.

Тут как раз раздался голос Скобелева:

– Ну, Михаил Иванович, поздравляю.

Генерал взглянул на него с удивлением и видит, как лицо Скобелева горело каким-то особенным выражением, не то радости, не то страсти.

– С чем? – спросил М.И. Драгомиров.

– С победою, твои молодцы одолели…

В это время пришла радостная для всех весть, что прибыл пароход «Аннета» с двумя буксируемыми баржами для перевозки войск. Пароход вели моряки Гвардейского экипажа. Высадка пошла деятельнее.

В восьмом часу картина боя стала уясняться. Турки, видимо, отступали со всех сторон.

Около девяти часов утра турки отступили повсюду. Дело могло считаться блистательно конченным. Четвертая стрелковая бригада и вторая бригада 14-й дивизии владели уже главными высотами…

Всем войскам велено было укрепиться на взятых ими у турок позициях. Преследовать турок далее генерал Драгомиров признал безусловно ненужным…»

Очевидец перехода русской армии через Дунай генерал-адъютант граф Н.П. Игнатьев, талантливый дипломат, бывший перед войной послом в Стамбуле, и будущий генерал от инфантерии, оставил после себя мемуары «Походные письма 1877 года». В них он и рассказывает о форсировании Дуная авангардом русской армии, ее 8-м армейским корпусом Ф.Ф. Радецкого у Систова:

«…В 2 часа ночи отправился наш первый эшелон (11 рот) на 150 пантонах. Волынский полк (бывший в голове) причалил благополучно, ибо 3-х тыс. турецкий отряд, бывший у Систова, заметил приближение нашей флотилии (которая должна была проходить вдоль берега, занятого турками), шедшей по течению, лишь за четверть часа до высадки. Началась перестрелка с турецкой стороны. Стрелки их засели по крутизне в кустарнике.

Открыли огонь две батареи, одна – в 5 орудий большого калибра из Систова, другая с горы на правом фланге турецкого расположения. У нас выдвинули несколько батарей на остров, на который предварительно устроен был мост.

Когда второй раз повезли войска, турки уже изготовились и встретили убийственным огнем. Несколько понтонов потонуло или повреждено, причем утонули два орудия горные, батарейный командир, два офицера артиллерии (один гвардейский, премилый и мне лично знакомый) и много нижних чинов. Но вообще переправа производилась в удивительном порядке, блистательно и с неимоверною быстротою, чему обязаны главнейше распорядительности генерала Рихтера (командира 3-й саперной бригады. – А.Ш.), получившего Георгиевский крест на шею, и усердию войск, рвавшихся за Дунай.

Тысячу эпизодов, характеризующих великолепные качества русского солдата, хотелось бы рассказать, но нет возможности. Гвардейская рота, составленная из всех полков и бывшая во 2-ом эшелоне, сильно пострадала. Ей пришлось попасть под крутизну, с которой били на выбор турки, засевшие в каждом кусте. Наши солдатики выскакивали с понтонов и без выстрелов с криком «ура!» карабкались и кололи штыками турок, стрелявших отлично и защищавшихся упорно, храбро.

Один унтер-офицер Павловского полка только заколол семь турок в глазах всех своих товарищей, прежде чем был ранен и отправлен в лазарет. Флигель-адъютанта Озерова, начальника гвардейского отряда, ранили пулею в ногу довольно опасно. Камердинер его, служивший 25 лет, непременно захотел находиться при нем безотлучно и получил пулю прямо в грудь, но спасен каучуковою подушкою, которую нес на груди под платьем для барина.

Второму эшелону пришлось труднее других, потому что по мере подвоза войск перевес численный переходил на нашу сторону. Позиция турок была удивительно пересеченная и трудная для наступающего. Они долго не отступали ни на один шаг за оврагом, в виноградниках.

При опросе пленных, которых взято всего 10 чел(овек), потому что наши стали колоть беспощадно, когда увидели, что раненые турки пытались убить санитаров, носивших красный крест на руке и подходивших к ним для помощи, оказалось, что мы имели дело с 6-ю батальонами низама Константинопольского корпуса (гвардейского) и полевою батареею, проходившими из Рущука в Никополь и обратно для наблюдения за Дунаем и подкрепившими слабый гарнизон Систова. Турки лишь в 3-м часу пополудни стали отступать в горы по направлению к Тырнову и Рущуку. Преследовать было нельзя, ибо войска устали, не ели 24 часа, и не было кавалерии.

Вслед за дивизиею Драгомирова стали перевозить дивизию Святополк-Мирского и стрелковую бригаду, так что к вечеру весь корпус Радецкого был уже за Дунаем…»

Турки не ожидали переправы в одни сутки такого количества сил русских, да еще с артиллерией и тылами. После взятия Систова наступление Дунайской армии повелось по трем направлениям отдельными отрядами разной численности и состава.

Передовой отряд под командованием генерал-лейтенанта И.В. Гурко двинулся на юг с целью захвата горных перевалов, связывавших Северную и Южную Болгарию. Вслед за ним пришел в наступательное движение 8-й армейский корпус, которое шло достаточно успешно. Это не осталось без внимания армейского командования и лично императора Александра II. Заслуженная награда не заставила себя долго ждать. 15 июня 1877 года корпусному командиру генерал-лейтенанту Ф.Ф. Радецкому жалуется Военный орден Святого великомученика и победоносца Георгия 3-й степени. Он давался, как говорилось в высочайшем рескрипте:

«…В награду за отличное мужество и храбрость, оказанные при переходе войск через Дунай у Систова 15 июня 1877 г.»

Обладателем ордена Святого Георгия Победоносца становится начальник корпусного штаба генерал от инфантерии А.А. Непокойчицкий. В императорском указе о его награждении говорилось:

«В награду за подвиги отличной распорядительности во время