Полководцы эпохи Александра II - Алексей Васильевич Шишов

Мемуарист М.А. Газенкампф, тогда полковник и адъютант главнокомандующего великого князя Николая Николаевича Старшего, в своем «Дневнике» писал:

«11 августа. Четверг…

Вчера и третьего дня были очень тревожные дни: безумно смелая атака Шипки в лоб действительно состоялась 9 августа. Войска Сулеймана-паши обнаружили самоотверженную отвагу, достойную лучшего употребления. Очень трудно было нашим малочисленным войскам на Шипке, но они вышли из тяжелого испытания с неувядаемою славою, отбив десять ожесточенных приступов.

День 9 августа навсегда останется украшением летописи боевых подвигов Орловского пехотного полка и запишется золотыми буквами на первой странице военной истории будущей болгарской армии: дружины дрались как львы. Строго говоря, это уже второй подвиг болгарских дружин: они же вынесли на своих плечах всю тяжесть кровавого боя под Эски-Загрой.

10 августа турки атаковали уже гораздо слабее, а в эту ночь (с 10 на 11) даже подошли к Габрову приведенные самим Радецким подкрепления из Тырнова. Можно надеяться, что в случае возобновления атаки сегодня турки опять будут отбиты…»

О жестоком и яростном бое 12 августа со всей достоверностью писал военный корреспондент В.В. Крестовский, который в годы Турецкой войны редактировал газету «Военно-летучий листок», слал из Болгарии корреспонденции для газеты «Правительственный вестник» и очерки для журнала «Русский вестник». Крестовский рассказывал:

«…12-го августа почти до полудня турки не атаковали, но около половины 12-го часа повели атаку на скалы Св. Николая, где расположена наша «Малая батарея», но эта атака вскоре была отбита четырьмя ротами Брянского, Орловского и 15-го стрелкового батальона. В течение целых суток турки вели непрерывный огонь, буквально обсыпая нашу позицию пулями и снарядами.

В этот же день (12-го), около полудня, был ранен начальник 14-й пехотной дивизии свиты Его Величества генерал-майор Драгомиров в правую ногу навылет, и эта же самая пуля хватила в бедро стоявшего за Драгомировым генерального штаба капитана Мальцева и сплющилась о кость. 12-го августа во многих частях было перебито значительное число офицеров. Так, например, стрелковая бригада потеряла их 24 человека, 2-й и 3-й батальоны Житомирского полка почти всех, Волынский полк – 11, Подольский – 7, в Брянском выбыли из строя все штаб-офицеры.

Многие роты остались совсем без офицеров, но все-таки дрались геройски, и сами, по своему собственному почину, кидались на врага встречною атакою и опрокидывали его в овраги. Многие из раненых возвращались во фронт немедленно после первой перевязки, и когда кто-либо из начальников начинал их уговаривать, чтобы отправились в госпиталь (временно помещенный в Габрове), то почти общим ответом в таких случаях бывали слова:

«Успеем еще! Госпитали для других, для тяжелых, а мы легкие, можем еще кое-как ружьем владеть… Надо постараться… время не такое… Все одно умирать!»

И умирают… Действительно, геройски умирают. Рассказывают, что генерал Радецкий в поздние сумерки обходя позиции, увидел семнадцать человек солдат, лежавших вповалку в одном из наших передовых ложементов. Над этою кучкою одиноко стоял офицер с окровавленным лицом и ногою, взявший под козырек проходившему генералу.

– Что это они у вас? Спят! – спросил посетитель, указав на лежащих.

– Да, ваше превосходительство, спят, – отвечал офицер, – спят… и не проснутся: они все убиты.

– А вы что же здесь делаете?

– Дожидаю своей очереди, – это была моя команда, – отвечал офицер тихо и спокойно»…

В этой схватке стороны за 6 дней непрерывных боев понесли значительный урон. Потери защитников Шипки: русские и болгары потеряли убитыми, ранеными и пропавшими без вести 3640 человек. Потери турецкой стороны составили 8246 человек (по другим данным – 12 тысяч человек).

Потери русских составили 24 процента от общего количества участвовавших в боях, а турок – 46,5 процента наличного состава армии Сулеймана-паши. После таких потерь султанский полководец принял решение сам перейти к обороне, дожидаясь подкреплений.

Шипка выстояла. За доблесть при защите Шипкинского перевала генерал-лейтенант Федор Федорович Радецкий был награжден императором Александром II второй раз почетным Золотым оружием. Только на этот раз им стала шпага, украшенная бриллиантами. Надпись на ней гласила: «За оборону Шипки с 9-го по 14-е августа 1877 г.»

Генерал-лейтенант Ф.Ф. Радецкий взял на себя командование обороной Шипкинского перевала. К началу сентября он имел здесь под своим командованием 27 батальонов (в том числе 7 дружин Болгарского ополчения), 13 эскадронов и сотен при 79 орудиях. Всего 19 685 человек. В конце октября в состав Шипкинского отряда вошла 24-я пехотная дивизия.

Армия Сулеймана-паши имела в своем составе 55 батальонов, 19 эскадронов и сотен и 8 батарей (51 орудие). Всего 26 270 человек. Усиления она так и не дождалась. Примерное равенство сил обусловило то, что оба противника перешли к обороне. Началось так называемое «шипкинское сидение».

Радецкий имел поставленную перед ним главнокомандующим великим князем Николаем Николаевичем Старшим задачу прочно удерживать перевал, который в войне приобрел стратегическое значение. Поэтому на Шипке начались фортификационные работы: рылись окопы и траншеи, ходы сообщений, возводились батарейные позиции, в опасных местах создавались искусственные препятствия. Одновременно строились землянки и другие укрытия для людей.

Цифры свидетельствуют: с конца августа до середины октября на Шипкинскую позицию было доставлено 25 тысяч туров, свыше 4 тысяч фашин и более 4 тысяч штук накатника (то есть бревен).

Чтобы улучшить управление войсками, Радецкий разделил Шипкинскую позицию на четыре района (на один – два полка). Район делился на участки стрелковых батальонов. Командиры полков и батальонов несли личную ответственность за оборону своих районов и участков.

Была учреждена должность начальника артиллерии Шипки. Всего на батарейных позициях поставили 45 орудий, остальные оставались в резерве. В начале сентября на северных склонах горы Николая появилась мортирная батарея № 1, а на северных склонах Шипки – мортирная батарея № 2. Каждая из них имела по две 6-дюймовые нарезные мортиры.

Слабостью позиции Шипкинского отряда было то, что турки, в руках которых находились многие высоты у перевала, охватывали ее полукругом. Поэтому они могли обстреливать противника почти со всех сторон. Огонь велся, прежде всего, против русских батарей.

Военный инженер Ц.А. Кюи, будущий известный русский композитор, участник обороны Шипки, вспоминал: «У нас не было ни тыла… ни флангов, почти не было и фронта».

5 сентября Сулейман-паша послал значительные силы своей пехоты для атаки самой высокой точки на Шипкинском перевале – Орлиного гнезда. Туркам удалась внезапность атаки, и они взяли гору, защитники которой бились до конца. Радецкий вовремя ввел в схватку за Орлиное гнездо свои резервы и к 14.00 контратакой вернул гору.

На