Николай Кузнецов. Строптивый ставленник Сталина - Владимир Виленович Шигин

Отраслевые министры, с которыми у Кузнецова всегда было много спорных вопросов, теперь вовсе могли его игнорировать и обращаться непосредственно к министру обороны. Особенно бесило Кузнецова (и справедливо!), когда важные вопросы тормозились в аппарате минобороны. Вспоминая худшие времена, он, подписав очередной доклад министру, вынужден был ждать ответа от какого-нибудь референта — полковника или капитана 1-го ранга. Причем именно на основании мнения этих референтов и решалась судьба его доклада!

Впрочем, новая эпоха принесла и добрые перемены, например пересмотр старых судебных дел. Постановлением Пленума Верховного Суда СССР был отменен приговор Верховной коллегии от 3 февраля 1948 года в отношении Галлера, Алафузова и вице-адмирала Степанова «за отсутствием состава уголовного преступления». Буквально через два дня Кузнецов запросил Верховный Суд СССР о судьбе адмирала Л. М. Галлера, на что получил ответ председателя Военной коллегии Верховного Суда СССР генерал-лейтенанта юстиции А. Чепцова: «Сообщаю, что по извещению МВД СССР Галлер Лев Михайлович, 1883 года рождения, умер 12 июля 1950 г. в Казани». Увы, старый адмирал реабилитации не дождался. Что касается Алафузова, ему вернули звание адмирала. Своего старого друга Кузнецов назначил заместителем начальника Военно-морской академии. Степанову вернули звание вице-адмирала, после чего Кузнецов пристроил ветерана членом редколлегии и главным редактором 3-го военно-исторического тома Морского атласа. Учитывая заслуги адмиралов, а также допущенную к ним несправедливость, флотская общественность отнеслась к этим назначениям с пониманием.

Следует сказать, что в этот период Кузнецов приложил немало сил, чтобы возродить флотские традиции, воздав должное ветеранам императорского флота. Так, по его приказу по всей стране искали моряков с легендарного крейсера «Варяг», принявшего неравный бой с японской эскадрой в корейском порту Чемульпо в 1904 году. Найденных матросов пригласили в Москву 9 февраля 1954 года, в 50-летнюю годовщину героического боя крейсера с японской эскадрой. Кузнецов выступил с речью на вечере, где 15 ветеранов были награждены медалью «За отвагу». По приказу Кузнецова ветеранов «Варяга» возили по военно-морским училищам, где они выступали перед будущими офицерами ВМФ СССР. И не только выступали! Один из ветеранов ВМФ рассказывал автору книги, что когда к ним в училище привезли старого матроса с легендарного крейсера «Варяг», то всех курсантов (а это больше тысячи человек) выстроили друг за другом и они по очереди жали ветерану руку. Разумеется, делали это деликатно, так как выдержать тысячу рукопожатий и здоровому человеку нелегко. По воспоминаниям ветерана, за всю его более чем 40-летнюю службу в ВМФ ничего не произвело на него такого огромного впечатления, как рукопожатие героя крейсера «Варяг». В данном рукопожатии был особый смысл. Фактически было осуществлено некое сакральное посвящение (рукоположение!) целого поколения будущих советских офицеров ВМФ в ряды героев. Согласитесь, чтобы организовать все это в советское время, надо было иметь и мужество, и волю.

Кроме «варяжцев» по приказу Кузнецова отыскали и бывшего старшину эсминца «Гром» Ф. Е. Самончука, который в бою с германскими кораблями в Моонзундском проливе в октябре 1917 года последней торпедой потопил немецкий эсминец, а потом взорвал свой поврежденный корабль, чтобы тот не достался врагу. По ходатайству Кузнецова, всеми забытого Самончука наградили орденом Боевого Красного Знамени и определили персональную пенсию. В 1955 году Кузнецов также разыщет и наградит орденами Боевого Красного Знамени ветеранов мятежного броненосца «Потемкин».

Помимо этого, по приказу Кузнецова на флотах и в приморских городах были приведены в порядок и восстановлены разрушенные могилы многих деятелей дореволюционного российского флота. В этом Кузнецов видел долг памяти героям предшествующих поколений и огромное воспитательное значение для молодых моряков.

Главком ВМФ Н. Г. Кузнецов на учениях Черноморского флота. На заднем плане крейсер «Красный Кавказ». 1954 г. Из архива А. А. Раздолгина

В мае 1954 года Кузнецов посетил Ленинград и Кронштадт, где выступил с докладом в Доме офицеров флота на торжественном собрании, посвященном 250-летию со дня основания Кронштадтской военно-морской крепости, а затем участвовал в военно-морском параде.

Внешне пока все обстояло для Кузнецова благополучно. Да, его серьезно урезали в правах, но дважды повысили в звании — сначала до адмирала флота, а в марте 1955 года до Адмирала Флота Советского Союза. В Президиуме Верховного Совета ему вручили соответствующую грамоту и усыпанную бриллиантами маршальскую звезду. Фактически новые властители намекали Кузнецову, чтобы он успокоился и больше не донимал их своими прожектами и докладами.

* * *

Одновременно с преобразованием двух министерств в одно в Москву на должность первого заместителя министра обороны был назначен маршал Г. К. Жуков. Как выяснилось впоследствии, главным лоббистом в данном случае выступил Хрущев. Отношения между маршалом и влиятельным секретарем ЦК КПСС были на тот момент самыми доверительными — Хрущев весьма дальновидно тогда приблизил к себе обиженного на всех Жукова.

Едва вернувшись в Москву и утвердившись в новой должности, Жуков начал сводить счеты с теми, на кого «имел зуб». В их числе оказался и Кузнецов. Еще свежая обида на отказ Кузнецова от встречи в Свердловске в 1948 году наслоилась на прежние.

Как рассказал автору этой книги адмирал флота Н. Д. Сергеев, вскоре после войны в очередном разговоре с Жуковым Кузнецов упомянул о флотской системе боеготовностей, заявив, что если бы в армии была такая же (а он, Кузнецов, перед войной рекомендовал ее Генеральному штабу!), то в 1941 году удалось бы избежать многих катастрофических последствий. Это высказывание задело Жукова за живое, так как на начало войны именно он являлся начальником Генерального штаба и нес прямую ответственность за боеготовность войск.

Жуков на реплику Кузнецова отреагировал очень бурно, заявив, что огромная армия — это «не маленький и ничего не значащий флот», а потому кузнецовская система для нее совершенно бесполезна.

Возможно, все так и осталось бы на уровне личной пикировки, но вскоре Сталин, которому понравилась система боеготовностей ВМФ, приказал внедрить ее в армии. Для Жукова (хотя он к тому времени уже командовал Одесским военным округом) это выглядело как обвинение в преступной халатности в 1941 году. Учитывая, что для всех советских военачальников Великой Отечественной самыми болезненными являлись всегда именно события 1941 года, отныне Кузнецов стал для Жукова живым напоминанием о его самом трагическом просчете.

Разумеется, как первый заместитель министра обороны, равный по должности главнокомандующему ВМС, Жуков не имел властных полномочий что-либо указывать Кузнецову. Однако при согласовании флотских вопросов с министерством он непременно занимал откровенно антифлотскую позицию и активно ратовал за урезание бюджета ВМС в пользу армии. Особенно раздражало Жукова, что огромные средства идут на строительство кораблей, которые он считал «бесполезными дорогими игрушками».

Жуков, как известно, деликатностью никогда не отличался. Вернувшись в Москву,