"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

Судебное заседание началось с того, что секретарь суда поднялся со своего места и знакомым торжественным тоном сообщил:

— Прошу всех встать.

В зал заседаний вновь вошла Флоренс Кингстон и, не глядя на публику, прошествовала к своему месту. Когда она уселась в массивное кресло с высокой спинкой и перевела взгляд с помощника окружного прокурора на адвоката, Мейсону стало ясно, что миссис Кингстон сегодня находится в благодушном настроении. Она даже не посчитала нужным предупредить находившуюся в зале публику о необходимости соблюдать тишину.

Стукнув молотком по столу, судья Кингстон открыла судебное заседание.

Мейсон поднял руку, попросив таким образом слово. Флоренс Кингстон кивнула.

— Пожалуйста, господин защитник.

Мейсон медленно поднялся со своего места, поправил и без того хорошо сидевший на нем пиджак и, немного прокашлявшись, сказал:

— Ваша честь, я хотел бы начать сегодняшнее заседание с допроса свидетеля обвинения Кэтлин Фримэн.

Судья Кингстон обвела взглядом зал.

— Миссис Фримэн присутствует на сегодняшнем заседании? — строго спросила она.

Секретарь суда тут же вскочил с места.

— Мы приглашали всех свидетелей обвинения на сегодняшнее заседание, — ответил он.

— Очень хорошо. Просьба защиты удовлетворена. Можете вызвать Кэтлин Фримэн для дачи показаний.

Обращаясь к стоявшим у массивных дубовых дверей полицейским, судебным секретарь громко произнес:

— Защита вызывает свидетеля обвинения Кэтлин Фримэн.

Спустя несколько минут двери распахнулись, и полицейские отошли в сторону. В зал вошла секретарша покойного миллионера Лоуренса Максвелла. Она выглядела спокойной и уверенной в себе. Пройдя мимо рядов кресел, заполненных публикой, Кэтлин Фримэн направилась к свидетельскому месту и уселась в кресло за высокими дубовыми поручнями.

Судья напомнила ей о том, что дача ложных показаний карается законом. В ответ Кэтлин Фримэн кивнула головой и с чувством собственного достоинства сказала:

— Я уже приносила присягу и знакома с процедурой судебного заседания. Клянусь говорить правду и только правду.

Журналисты, собравшиеся на галерке с блокнотами и ручками в руках, стали активно перешептываться между собой.

— Слушай, Джонни, этот адвокат Кэпвелл наверняка что‑то задумал. Позавчера он уже уличил эту Кэтлин Фримэн в том, что она была наркоманкой. Интересно, кем она окажется сегодня?

— Не знаю. Вполне возможно, что адвокату этого показалось мало и теперь он собирается сделать из нее обвиняемую.

— Ты так думаешь?

— А что? Такое вполне возможно. Во всяком случае, на моем веку такое уже происходило. По–моему, в семьдесят пятом году в Бронксе уже была подобная история. Там одна девица отравила своего любовника, а вину за это свалила на соперницу, которая собиралась выйти за него замуж. Ничто не ново под луной.

— Эта Кэтлин Фримэн не похожа на убийцу. Скорее, ею могла быть Вирджиния Кристенсен. Посмотри, настоящая белокурая стерва. Она же прекрасно понимает, что ни один мужчина не устоит перед ее красотой. Обычно такие и способны на преступление.

— А доказательства? Какие улики существуют против нее? То, что Кэтлин Фримэн показала, будто она нюхала наркотики? Ну так это еще ничего не значит. Ну, нюхала. Кто в наше время этим не занимается? И потом, не забывай о презумпции невиновности. Пока не доказано, что она отравила своего любовничка, любой обвинительный приговор будет выглядеть просто издевательством над здравым смыслом.

— А что такое здравый смысл? Мы уже слышали эти слова. По–моему, доктор Левинсон говорил что‑то о здравом смысле. А закончилось все это тем, что адвокат в пух и прах разнес его показания. Вот тебе и здравый смысл.

— Ладно, Дик, ты и сам не хуже меня все понимаешь. Небось, тоже не первый год работаешь судебным репортером. Тут все ясно как божий день. Вирджиния Кристенсен отправила своего старикашку–любовника, чтобы получить огромный куш, а все остальное — это просто ерунда. Даже если и не удастся доказать, что она виновна в его смерти, никто в этом городе не будет сомневаться в том, что именно она подсунула кокаин, да еще заставила после этого заниматься сексом. Вот бедняга и не выдержал.

— А если ее оболгали? Такое ведь тоже может быть. Лечащий врач Максвелла заикался что‑то о том, будто Вирджиния Кристенсен усиленно интересовалась состоянием здоровья своего старичка, а адвокат весьма умело повернул этот вопрос невыгодной для обвинителя стороной. Бертран элементарный развратник. По–моему, он просто захотел отомстить ей за то, что она ему не дала.

— Ага, а как по–твоему, много ли мужиков удержалось бы от того, чтобы не потащить ее к себе в постель? И что, все они ее за это ненавидят?

— А почему бы и нет? Вот ты, например, Джонни, был бы благодарен бабе, которая тебе отказывает без всяких на то видимых оснований?

— Дик, ну ты загнул. Я же из‑за этого не бегу в суд и не говорю, что она убийца.

— А может быть, он такой возбудимый и легко ранимый?

— Вот–вот, именно об этом я и подумал вчера, когда слушал эту запись с автоответчика. Тихий такой, спокойный парниша…

Помощник окружного прокурора недоуменно оглядывался. Он никак не ожидал, что адвокат снова вызовет его свидетельницу. Именно ту свидетельницу, на которую он делал главную ставку в ходе этого судебного разбирательства.

Терренс Мессина суетливо перекладывал бумаги в толстой папке, всматривался в страницы, исписанные мелким почерком, делая вид, что занят своим делом и не придает особого значения предстоящему допросу Кэтлин Фримэн. Однако его суетливое поведение как нельзя лучше говорило о том, что он сильно обеспокоен. По его внешнему виду нетрудно было догадаться, что он не мог скрыть удивления по поводу демарша, предпринятого стороной защиты. Появление в зале его свидетельницы вызвало у помощника окружного прокурора сильное подозрение в том, что он не довел до конца дело, касающееся Кэтлин Фримэн. Наверное, ему, действительно, следовало порасспросить ее подробнее относительно взаимоотношений с Лоуренсом Максвеллом и Вирджинией Кристенсен. Возможно, он что‑то упустил…

Судья Флоренс Кингстон позволила адвокату приступить к допросу свидетеля:

— Начитайте, мистер Кэпвелл.

Мейсон вышел на середину зала и, медленно расхаживая из стороны в сторону, принялся вести допрос.

— Миссис Фримэн, сегодня я буду очень конкретен, и поэтому заранее прошу вас очень точно и конкретно отвечать на все мои вопросы, особенно это касается чисел.

Она посмотрела на адвоката с некоторой опаской, но спустя мгновение, кивнула:

— Хорошо, я согласна.

Прежде чем начать допрос, Мейсон еще раз взглянул на помощника окружного прокурора, который ерзал в кресле, стараясь не поворачиваться