"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

— Итак, миссис Фримэн, — произнес Мейсон громким, четко поставленным голосом, — какую сумму вы должны были унаследовать до того, как мистер Максвелл изменил завещание в пользу мисс Кристенсен?

Миссис Фримэн некоторое время молчала.

— Двести пятьдесят тысяч долларов, — наконец негромко ответила она.

Мейсон удовлетворенно кивнул:

— Ясно, четверть миллиона. Ну что ж, это вполне солидная сумма. А какое количество денег вы унаследовали согласно последнему завещанию мистера Максвелла?

Свидетельница вновь помолчала, словно опасаясь на людях произносить эту цифру. Однако Мейсон терпеливо ждал, и она вынуждена была ответить:

— Десять тысяч долларов.

Когда по залу прокатился возмущенный ропот, и судья Кингстон уже было потянулась к молотку, миссис Фримэн торопливо добавила:

— Десять тысяч долларов — это очень большие деньги, и я благодарна мистеру Максвеллу за то, что он вообще обо мне вспомнил.

Мейсон с сомнением покачал головой.

— Но за столько лет службы это сущая мелочь, или вы так не считаете, миссис Фримэн?

Она гордо подняла голову и несколько оскорбленным голосом ответила:

— Я не жадный человек.

Мейсон скептически хмыкнул.

— Он вычеркнул вас из завещания, бросил вас ради молодой женщины, и вы…

Помощник окружного прокурора не выдержал и, замахав рукой, вскочил со своего места.

— Ваша честь, я возражаю. Защитник пытается подтолкнуть свидетеля к умозаключениям. Это недопустимо.

Флоренс Кингстон недовольно поморщилась.

— Господин обвинитель, я пока не заметила, чтобы защитник подталкивал свидетеля к умозаключениям. Пусть продолжает.

Мессина вынужден был с посрамленным видом опуститься в свое кресло. Похоже, что этот адвокат Кэпвелл начинает обходить его. Кэтлин Фримэн оказалась очень ненадежной свидетельницей. А сам он весьма не предусмотрительно потерял к ней интерес после первого же судебного заседания. Этого не следовало делать, потому что за спиной у Кэтлин Фримэн был большой багаж прожитой ею жизни. И в нем могло оказаться многое. И в частности, то, чем с удовольствием воспользовался бы адвокат.

Но теперь помощник окружного прокурора мог надеяться на какой‑нибудь неожиданный подарок судьбы. Ход судебного заседания теперь целиком зависел от адвоката.

Для того, чтобы избежать возможных протестов со стороны обвинения, Мейсон несколько изменил тактику. Он снова стал задавать конкретные вопросы, которые требовали прямых и однозначных ответов.

— Ваши отношения с мистером Максвеллом были очень близкими? — спросил он.

Миссис Фримэн непонимающе повела головой.

— Что вы имеете в виду?

— Вы были любовниками? — спросил Мейсон.

Ни секунды не сомневаясь, Кэтлин Фримэн заявила:

— Нет.

Прежде чем задать следующий вопрос, Мейсон подошел к столу и, открыв свой металлический чемодан, достал оттуда видеокассету в прозрачной полиэтиленовой пленке. Многозначительно продемонстрировав ее миссис Фримэн, он затем показал ее собравшимся в зале публике и репортерам.

— Господа, здесь у меня имеется видеозапись, сделанная покойным Лоуренсом Максвеллом. Пока что, кроме меня, эту видеозапись никто не видел. Я обязательно предоставлю ее суду для того, чтобы присяжные заседатели могли убедиться в верности моих слов.

Он подошел к дубовым ограждениям, за которыми сидела свидетельница обвинения и, продемонстрировав ей пленку, сказал:

— Видеозапись на этой кассете свидетельствует о том, что вы, миссис Фримэн, только что солгали когда говорили мне, что не были любовниками с Лоуренсом Максвеллом. Зачем вы это сделали?

Кэтлин Фримэн подавленно опустила голову и, кусая губы, молчала.

Тогда Мейсон вновь повернулся в зал и громко произнес:

— Здесь доказательство того, что Кэтлин Фримэн и Лоуренс Максвелл находились в весьма близких интимных отношениях. Эту видеозапись сделал сам покойный. Очевидно, еще в те времена, когда они были близки с миссис Фримэн.

Мейсон подошел к столу, за которым восседала судья Кингстон, и положил видеокассету перед ней.

— Ваша честь, прошу приобщить это к делу как вещественное доказательство.

Судья удовлетворенно кивнула:

— Продолжайте, мистер Кэпвелл.

Мейсон направился к свидетельнице:

— Итак, я еще раз повторяю свой вопрос. Вы были любовниками?

Даже после того, как Мейсон уличил ее во лжи, Кэтлин Фримэн не нашла в себе сил ответить прямо.

— Мы встречались.

Мейсон сунул руки в карманы брюк и прошелся по залу.

— Как долго это продолжалось?

— Несколько месяцев.

— А как ваши отношения закончились?

Кэтлин Фримэн молчала, и Мейсон, чтобы облегчить ей задачу, решил по–другому сформулировать вопрос.

— Вы встречались до тех пор, пока он не познакомился с Вирджинией Кристенсен?

Свидетельница кивнула и едва слышным голосом произнесла:

— Да.

В зале вновь поднялся легкий шум, который, впрочем, прекратился сразу же, как только судья Кингстон грозно повела головой.

После того, как тишина была восстановлена, Мейсон вновь продолжил вопрос:

— Вы любили Лоуренса Максвелла?

Мейсон заметил, как в уголках глаз Кэтлин Фримэн блеснули слезы.

— Да, конечно, я любила его, — сдавленным голосом произнесла свидетельница.

Мейсон немного подождал, обдумывая следующий вопрос, который он собирался задать Кэтлин Фримэн.

— Как вы считаете, не было ли слишком жестоким то, что мистер Максвелл обменивался с вами откровениями на интимные темы после того, как ваши любовные отношения были закончены? Ведь вам, наверняка, не нравилось, что покойный рассказывал о своей интимной жизни с мисс Кристенсен в таких подробностях, которые могли бы, наверняка, шокировать вас.

Кэтлин Фримэн не удержалась и всхлипнула.

— Это не имеет никакого отношения к тому делу, которое рассматривается на этом заседании, — сквозь слезы сказала она.

Помощник окружного прокурора уже готов был вскочить со своего места с очередным протестом против действий защитника, но Мейсон опередил его, быстро сказав:

— Хорошо, я перефразирую вопрос. Были ли вы обижены на то, что мистер Максвелл оставил вас ради романа с этой молодой женщиной? Было ли вам от этого больно?

Вопрос выглядел вполне безобидно, и помощник окружного прокурора вынужден был проглотить свой протест.

Кэтлин Фримэн также не почувствовала никакого подвоха в этих словах адвоката, а потому, вытерев слезы носовым платком, ответила с обидой в голосе:

— А как вы думаете? Как по–вашему я должна была себя чувствовать? Я знала, что этот роман не будет продолжаться долго, но, когда Лоуренс бросил меня ради Вирджинии Кристенсен, я была просто раздавлена.

Мейсон бросил на нее удивленный взгляд.

— А почему вы были уверены в том, что роман Лоуренса Максвелла с Вирджинией Кристенсен не мог продолжаться долго?

Та зло посмотрела на обвиняемую и, не скрывая своей ненависти, ответила:

— На таких, как она, мужчины не женятся.

Мейсон немного помолчал.

— Хорошо, мы сейчас не будем обсуждать, на ком женятся мужчины,