Генералы и полковники РККА в плену в годы Великой Отечественной войны - Олег Игоревич Нуждин

Полковники В. В. Ливанский и А. М. Соколов

Полковник Д. К. Романовский, начальник артиллерии 220-й моторизованной дивизии, на одном из допросов сказал, что в Смоленске видел двух полковников – начальника артиллерии и начальника штаба 1-го стрелкового корпуса В. В. Ливанского и А. М. Соколова, которые попали в плен под г. Белосток, но сумели бежать и благополучно перебрались через линию фронта.

С неким полковником Соколовым мы вновь встречаемся в июле 1942 года, листая протоколы допросов, проведенных отделом Ic ХХХХ танкового корпуса. Состоя в должности помощника начальника оперативного отдела штаба 51-й армии, он направился вместе с пятью командирами в Большую Мартыновку в качестве передовой группы управления. С утра 28 июля они попытались установить связь с левофланговыми дивизиями своей армии – 91-й, 302-й и 156-й, но тщетно. Пришлось полковнику А. М. Соколову лично на бронемашине отправиться в штаб 302-й дивизии, расположенный в с. Копани. Во время этой поездки он наткнулся на передовые части 23-й танковой дивизии и попал в плен [232, Fr. 1291].

О каком же полковнике с фамилией Соколов идет речь в данном случае? Как всегда, в первую очередь обращаемся к данным «ОБД-Мемориал», где быстро обнаруживаем сразу две подходящие кандидатуры: Соколова Михаила Степановича и Соколова Александра Мироновича, занимавших должность заместителя начальника штаба 51-й армии. Один пропал без вести 29 июля 1942 г., второй – 28 июля 1942 г. [327, Л. 220; 447, Л. 124]. Так который же из них?

Тот полковник Соколов, который оказался в немецком плену, на допросе указал, что новым начальником оперативного отдела 51-й армии стал полковник с такой же фамилией – Соколов, следовательно, в документах ЦАМО содержится ошибка: один из Соколовых занимал должность начальника отдела, а второй – его помощника. Разгадка обнаружилась в самом конце протокола допроса пленного, где приводятся его послужной список: «в 1938–1940 – в Военной Академии им. Фрунзе, потом Ia I стрелкового корпуса в Белостоке, после расформирования штаба корпуса в конце июля 1941 помощник Ia в штабе 13-й армии на Брянском фронте, после ранения в декабре – в штабе 51-й армии» [232, Fr. 1292]. Все это дает основания утверждать, что в плен угодил помощник начальника оперативного отдела штаба 51-й армии полковник А. М. Соколов, тот самый, который упоминался полковником Д. К. Романовским как однажды уже бежавший из немецкого плена в 1941 года.

Что же случилось с другим Соколовым – Михаилом Степановичем? Он также должен был приехать в Большую Мартыновку для организации контрудара и, скорее всего, погиб в бою 28 июля 1942 года. В этот день части немецкой 23-й танковой дивизии атаковали село, где по имевшимся у немецких командиров сведениям, разместился штаб кавалерийского корпуса. Там же находились оперативная группа штаба 51-й армии, которой командовал полковник В. П. Назарюк, и разведывательная группа штаба Южного фронта во главе с полковым комиссаром Я. А. Мухиным. Ожесточенный бой завершился не в нашу пользу: штабы кавкорпуса и 51-й армии понесли большие потери убитыми и попавшими в плен. В Большой Мартыновке погибли командир корпуса генерал Б. А. Погребов, полковники В. П. Назарюк [462, с. 78] и М. С. Соколов.

Генерал С. Я. Огурцов

Из числа удачных побегов из плена, совершенных генералами, стал, конечно же, побег, совершенный генерал-майором С. Я. Огурцовым.

Версия 1, рассказанная Е. Г. Решиным .

В марте 1942 года пленных начали отправлять из Замостья в глубь Германии. Среди пленных ходили слухи, что пунктом назначения служит офлаг XIII-Д, но что это такое, никто толком не знал. Генералов и старших командиров, среди которых Е. Г. Ре-шин называет Д. М. Карбышева, отправили вторым эшелоном. Им выдали около 2 кг хлеба на каждого и предупредили, что этот паек на пять дней.

Командиров выводили из лагеря Замостье группами, строили в колонну по 500–600 человек и под конвоем направляли на вокзал. Прибытия поезда ожидали на пристанционном дворе до наступления сумерек. Уже в темноте подали состав, состоявший из 35 товарных вагонов и одного классного. Посадку проводили сразу во все вагоны.

Каждый вагон был разделен барьером из колючей проволоки на две части. В той, что без нар, размещались 90 человек военнопленных, в другой – три немца-конвоира.

Генерал С. Я. Огурцов совершил побег около г. Краков. Он сумел разобрать дощатый пол, проделал в нем дыру и через нее бежал. Охрана спохватилась слишком поздно, чтобы начинать поиски.

Автором этой версии был П. П. Кашкаров, и, как следует из рассказа, сам генерал Д. М. Карбышев свидетелем побега не был, поскольку ему о нем сообщили другие [453, с. 146].

Версия 2, рассказанная Н. А. Прокопюком .

В апреле 1972 года газета «Красная звезда» опубликовала ряд материалов, присланных членом Советского комитета ветеранов войны полковником в отставке Н. А. Прокопюком. В них приводилась совершенно иная версия событий. В частности, автор утверждал, что генерал С. Я. Огурцов бежал не из эшелона, следовавшего из г. Замостье в г. Хаммельбург, а из барака для тифозных больных лагеря военнопленных г. Холм. Побег подготовили советские врачи-военнопленные. В дальнейшем генерал С. Я. Огурцов воевал в партизанском отряде и погиб в одном из боев с карателями. Это произошло 28 октября 1942 года у с. Зелоне Томашевского повета.

Версия 3, рассказанная Е. А. Долматовским .

Е. А. Долматовский был знаком с рассказом Н. А. Прокопюка, но ему показался более близким к истине иной вариант этой истории.

«Но теперь точно известно, что Огурцова содержали в неволе вместе с другими советскими генералами – Музыченко, Понеделиным, Снеговым, Абрамидзе, Тонконоговым. Там же был Карбышев, там же прославленный летчик Тхор. С Абрамидзе и Тонконоговым мне удалось связаться (один живет в Тбилиси, другой – в Киеве). По их утверждениям, Огурцов совершил свой побег из поезда, когда его и других наших генералов везли в Германию.

В пассажирском вагоне – это был западный “пульман”, с дверями наружу из каждого купе – оказались вместе Карбышев, Тхор, Тонконогов и Огурцов. Экстренное торможение резко остановило поезд. Дверь купе приоткрылась, соскочить с поезда успел лишь Огурцов» [319, с. 132].

В подтверждение своей версии Е. А. Долматовский привел рассказ офицера запаса В. П. Скалкина: «30 апреля из Замостья отправлен эшелон – 1700 ходячих скелетов. В этом же эшелоне увозили генерал-полковника Огурцова». Эшелон вместе с немцами охраняли лагерные полицаи, восемь из них сбежали, а пока их ловили, поезд остановили.

«Это произошло близ г. Островца (Польша). Генерал Огурцов воспользовался беспорядочной