Солдаты СВО. На фронте и в тылу - Михаил Иванович Федоров

– С мамой. Мама уже устроилась в школу учителем иностранного языка. И какой-то период времени она у меня была даже классным руководителем. Тяжеловато было быть сыном учителя, – сказал и вздохнул.

– А что значит: тяжеловато?

– Приходилось быть примерным учеником. Особо уже не пошалишь, хотя хотелось. Всегда впереди по учебе. Отличником или ударником. Ударником я был. То есть учеба без троек.

– Неловко было маму подвести…

– Конечно. Звание сына учителя кое к чему обязывает.

– Еще бы: и в школе мама, дома мама, одним словом, обложили со всех сторон…

Мы смеялись.

– А бабушка и дедушка?

– Они на тот момент пенсионерами были и занимались хозяйством. Помогал. Обычное сибирское хозяйство: коровы, бараны, свиньи со всеми вытекающими последствиями. Сенокос, выпас скота, с дедушкой пасли коров. И свой огород, картошка. Приходилось прилагать усилия, чтобы собрать урожай. Сохранить…

– Вы там учитесь…

– В Мольтийской девятилетке. Деревня Мольта. И по окончании девятого класса вставал вопрос либо ездить в десятый и одиннадцатый класс, либо поступать в профессиональное училище. Но приняли такое нестандартное решение: отправили меня в другую деревню к тете. В поселок Кутулик Аларского района…

– Рано у вас началась кочевая жизнь…

У меня в голове играли названия Оса, Мольта, Кутулик…

Невольно подумалось: в Кутулике родился Вампилов[46]…

Сергей:

– Да. А по национальности бурят…

– Сколько у меня с вами совпадений: в моей маме тоже текла бурятская кровь. Ее прадед, поляк, был сослан из Польши на Байкал и там женился на местной – бурятке…

– Вот видите!

Оказывается, почти родственники.

– В Кутулике вы учитесь…

– Десятый и одиннадцатый класс.

– А то, что от мамы оторвались, «око родительское» далеко. Это не отразилось?

– Особо нет, потому что на тот момент, как бы сказать, уже какое-то понимание жизни было. Сформировалось. Поэтому четкие цели поступить в высшее учебное заведение, получить образование. С учебой проблем не возникало, и по окончании одиннадцатого класса мне тетя предложила поступить в Томский военно-медицинский институт.

– А тетя имеет отношение к медицине?

– Нет, она помощник судьи… Моя мама, тетя, все мои родственники понимали, что у меня «шило в попе», и чтобы хоть как-то усмирить, направили в военное училище…

– Не только у вас «шило…», – мог я вспомнить о себе и о многих-многих подростках.

2. В Сибирских Афинах и в Северной Пальмире

Я спрашивал:

– У вас была военная жилка, или все стало неожиданностью?

– Для меня стало неожиданностью и само поступление в военное заведение – неожиданностью. Понимание того, что я оказался в армии, пришло ко мне курсе на втором.

– Конкурс при поступлении большой?

– Порядка двух-трех человек на место. И набирали сто человек, а я зачислен был в списке сотым.

– Вам повезло. Зацепились прямо «над обрывом».

Сергей:

– Забегая вперед, скажу: по окончании училища был составлен рейтинг, а к выпуску подошло семьдесят пять человек, и я был семьдесят пятым. Был небольшой конфликт с командиром, поэтому я и оказался в конце рейтинга. Поступил последним и заканчивал последним.

– Какой конфликт? – спросил, подумав: у кого их не бывает.

– Дело в том, что на последнем выпускном курсе поменялся курсовой офицер. И он, как говорится, командиров не обсуждают, но на тот момент вся рота была недовольна таким назначением. Долгий путь прошли с нашими офицерами, родными. А в 2010 году в связи с реформами Сердюкова[47] наш Томский военно-медицинский институт был закрыт, расформирован, и на доучивание на последнем курсе нас отправили в Санкт-Петербург в Военно-медицинскую академию. И наши офицеры с нами не поехали, а поехал совершено другой офицер, который со своими устоями, со своими порядками, который нас не устраивал.

– Военная жилка к вам все-таки привилась. А когда почувствовали, что вы офицер?

– Офицером я начал себя осознавать уже в войсках по истечении, наверно, года службы. Я начал понимать, что офицерское звание, оно ко многому обязывает и все-таки это ответственность за подчиненный личный состав. Только тогда я стал понимать и уже выстраивал структуру своей работы как командир, как офицер.

– Вот вы в Санкт-Петербурге. И как он вам?

Сергей:

– На тот момент, когда нам довели, что переводят в Санкт-Петербург, ожидания были двоякие. В том числе грустные, потому что все-таки Томск для нас стал родным городом. Мне лично этот город очень нравится. Тихий, спокойный, Сибирские Афины его называют. В нем много высших учебных заведений. Город студентов. А с другой стороны, Санкт-Петербург – Санкт-Петербург. Это культурная столица России. Северная столица России…

– Северная Пальмира…

– Конечно, хотелось побывать в ней. Поступив в Томск, я думал: насколько далеко я уехал от дома. Примерно за тысячу восемьсот километров. И вот нас переводят в город Санкт-Петербург – за семь тысяч километров. То есть еще дальше от дома. А я-то думал: дальше уже некуда, а вот в Санкт-Петербург. Забегу немного вперед, окончив Военно-медицинскую академию, был направлен для дальнейшего прохождения службы в Мурманскую область.

– И куда там?

– Мурманская область, Печенгский район, поселок Печенга.

– Вас все кидает: из края страны в край… Если прочертить, получается какая-то сложная траектория. Ну а все-таки по распределению можно было попасть, скажем, в Крым?

– По первоначальному распределению я должен был поехать в Южный военный округ. Но судьба распорядилась, что попал на Север, и нисколько не жалею.

– А почему так вертанулось?

– Диплом хороший. Троек всего, может, пять. Крепкий середнячок. Я попал в распоряжение командующего Западным военным округом. И распределением медицинских специалистов занимался начмед Западного военного округа. На распределение я зашел первым из ребят, попавших в распоряжение Командующего Западным округом. И он предложил мне поехать на Север: «Кольский полуостров, Заполярье».

– Ну и что вы, услышав это, почувствовали?

Сергей:

– Если честно, то я даже не знал, где это находится. Где Печенга сама. Потом увидел и был в легком шоке. Понимал, что судьба у военных такая: необходимость. Есть приказ, его надо выполнить.

– Предложение было только туда?

– Да. Я согласился и поехал.

– Это в каком году?

– В 2011-м…

– С семьей поехали? Извините, если нескромный вопрос…

– Я холост, и до сих пор…

3. «В ходе учебы медицина меня покорила»

– Давайте вернемся немного назад, – предложил я. – Специальность: военная медицина. Что это за специальность?

Сергей:

– Специальность «лечебное дело», квалификация «фельдшер», – поправил меня собеседник. – Нас готовили как медицинских специалистов для войскового звена, уровень мотострелковых батальонов. Как управленцев в медицинской службе.

– Низовое, самое ответственное… Где поступает боец с ранами, болезнями, и вы: что делать с ним, куда рулить…

– Да, условно говоря, как начмедов батальонов.

– То есть учеба была интересная.

– В ходе учебы медицина меня покорила. Тем, что ты имеешь возможность непосредственно, прямо помочь человеку вылечиться, стать здоровым. Этим она, конечно, прельщала. И прельщает до