Белые командиры Гражданской войны - Алексей Васильевич Шишов

которая действовала южнее. И здесь 20 сентября красные войска оказались выбитыми за реку Тобол, к которой ижевцы вышли 1 октября. За дни битвы на Тоболе дивизия потеряла около 500 бойцов, что смотрелось невосполнимой утратой.

В середине октября Красная Армия на Восточном фронте перешла в наступление, которое колчаковское командование парировать не смогло. Ижевская стрелковая дивизия держалась стойко, но ее соседи натиска не выдержали. Она оказалась фактически в окружении, а потом и в тылу наступающего противника. К дивизии Молчанова в этой неразберихе примкнули 2-я Оренбургская казачья бригада и 42-й Уральский стрелковый полк.

Чтобы вырваться из кольца окружения, генерал-майор Молчанов придумал рискованный маневр. Он укрыл оренбургских казаков вблизи лесной опушки, в то время как по полю двинулся ничем не прикрытый дивизионный обоз. Причем на первой штабной повозке ехала жена Молчанова. Полк красной кавалерии, стоявший здесь, казалось бы, надежным заслоном, не устоял при виде таких «трофеев». Развернувшись лавой, красные конники устремились на беззащитный обоз, а в это время им во фланг и тыл ударила казачья бригада. Разгром был полный, и войска Молчанова вырвались из окружения.

После ухода с фронта Чешско-Словацкого корпуса колчаковские армии, ведя арьергардные бои и отбиваясь от партизан, начали безостановочное отступление вдоль линии Транссибирской железнодорожной магистрали. Они стремились уйти в Забайкалье, чтобы там вместе с войсками атамана Семенова создать новый фронт борьбы с большевиками. Для Ижевской стрелковой дивизии этот путь стал крестным.

В Щегловскую тайгу дивизия вступила, получив сильное усиление, – к ней присоединился совершенно свежий, недавно сформированный Ижевский конный полк. Вскоре ижевцы стали замыкающими в армейской колонне: шедшая в арьергарде 7-я Уральская дивизия горных стрелков (вернее – ее остатки) приняла неравный бой с преследователями и погибла почти полностью.

Узнав об этом, генерал-майор В. М. Молчанов отправил своих конников с приказом устроить на таежной дороге завалы из обозных саней, а на лошадей посадить тех, кто на них ехал. Часть саней с ненужным войсковым имуществом была сожжена. По пути встретился глубокий овраг, через который шла узкая дамба. Здесь 3-й колчаковской армии пришлось оставить почти всю свою артиллерию: измученные лошади не могли втащить орудия в гору. Лишь ижевцы сохранили четыре свои пушки, которые были перенесены через овраг на руках.

Белая 3-я армия двигалась то полями, а чаще таежными дорогами, обходя железнодорожные станции, занятые красными или восставшими тыловыми частями колчаковцев. В селах по пути изнуренных лошадей обменивали на свежих, и путь по заснеженным лесам продолжался все на тех же санях. Ряды полков таяли с каждым днем: зимняя тайга была гибельной для людей слабых и больных. Армией теперь командовал генерал С. Г. Барышников, бывший начальником штаба у Каппеля, который принял пост главнокомандующего армиями Восточного фронта.

Чтобы представить состояние 3-й армии, выходившей к берегам Енисея, можно сослаться на следующее. Самыми крупными ее частями были уральская группа генерала Круглевского (400 человек) и Ижевская дивизия (до 700 человек). На военном совете под Красноярском в деревне Минино Молчанов прямо заявил, что он возглавит прорыв силами своей дивизии, чтобы спасти армию. Запас патронов ижевцы пополняли из куч брошенного по дороге оружия и военного имущества.

Прорыв осуществлялся в глухую ночь. В тайге от сильного мороза трещали стволы деревьев. Красные не решились атаковать вражескую походную колонну, только обстреливая ее по пути. Так колчаковцы вышли к устью реки Кан. Партизаны засылали в ряды отступавших белых войск агитаторов, которые ратовали за сдачу оружия и плен. Тех, кто шел на такое предложение, ожидала печальная участь: безоружных людей просто расстреливали. Так случилось с Егерским батальоном числом около 200 человек, который был «ликвидирован» на речном льду.

Когда отступающие колчаковские 2-я и 3-я армии вышли к Иркутску, власть в городе уже захватил эсеровский «Политцентр». Белочехи за то, что их эшелоны пропускали дальше, выдали бывшего Верховного правителя адмирала Колчака и «золотой эшелон». К тому же белые лишились своего талантливого полководца, которым был Каппель. В довершение всего белочехи, занявшие станцию Иннокентьевская, заявили, что обрушатся с оружием в руках на тех, кто первым нарушит перемирие под Иркутском.

Белое командование собиралось штурмовать Иркутск, чтобы отбить арестованного адмирала Колчака. Но когда пришла весть о его расстреле, было решено обойти город и по льду озера Байкал уйти в Забайкалье. Сила «каппелевской» колонны на санях (около 30 тысяч человек) состояла всего из примерно 5 тысячи бойцов. От дивизий можно было послать в бой всего по 200–300 человек. Пушки имелись только в Ижевской и Воткинской дивизиях, причем восемь из десяти везли в санях в разобранном виде. Патронов и снарядов имелось, как говорится, в обрез.

10 февраля колчаковцы сосредоточились в селе Лиственничном, от которого лежал самый кратчайший путь через Байкал, покрытый крепким льдом, но местами он давал довольно широкие трещины, которые «дыбились» торосами. Это был тот Байкал, который десять лет назад в зимнюю пору обследовал поручик Викторин Молчанов. Он и оказал белым неоценимую услугу, показав личный пример, как надо держать путь по озерному льду.

11 февраля первыми на озерный лед вступили ижевцы. Во главе колонны шел их генерал. К вечеру того же дня колонна белых вышла к Мысовке на противоположном берегу, где ее встретил японский патруль. К вечеру 14-го числа все отступавшие колчаковские войска («каппелевцы») оказались на восточном берегу Байкала, в Забайкалье. Так закончился для них Сибирский Ледяной поход, ставший одной из легенд в истории Гражданской войны в России.

Атаман Г. В. Семенов (ставший после того главнокомандующим войсками Российской восточной окраины) прислал поезда для раненых и больных, остальным предстояло проделать путь в Читу в пешем порядке, отбиваясь от красных партизан. В одной из стычек с ними генерал Молчанов был ранен в обе руки навылет. Мимо бредущих вдоль железной дороги походных колонн проходили последние эшелоны с белочехами.

Вышедшие в Забайкалье остатки колчаковских 2-й и 3-й армий (превратившиеся в корпуса с теми же номерами, 1-й корпус состоял из семеновских войск) прошли переформирование. Дивизии, сохранившие свои кадры, сводились в полки. Малочисленные воинские части прекращали свое существование. Генерал-майор В. М. Молчанов был назначен командиром 1-й сводной стрелковой дивизии, в которую вошли остатки ижевцев (около 900 человек). Все три корпуса составили Дальневосточную армию.

Об авторитете генерала Молчанова в рядах «каппелевцев» свидетельствует, к примеру, такой факт. 15 июня 1920 года постановлением совещания представителей башкир, служивших в Оренбургских казачьих частях белой армии, Молчанов был занесен в списки почетных казаков (Иль-Джигиты) Башкирского войска.

Ситуация в Забайкалье в 1920 году оказалась благоприятной для Белого дела. Дальневосточная республика (ДВР) со столицей в Верхнеудинске (ныне Улан-Удэ) имела свои