«Ваш Рамзай». Рихард Зорге и советская военная разведка в Китае. 1930-1932 годы. Книга 2 - Михаил Николаевич Алексеев

«Ваше положение внушает нам серьёзные опасения в силу того, что Вы имеете чрезвычайно большие и тесные связи с нашими друзьями. В сношениях с ними нужно быть чрезвычайно осторожным, потому что случайный провал у них может причинить нам большие неудобства. Об этом мы неоднократно по конкретным случаям сигнализировали Вам».

Казалось, стороны, наконец-то, пришли к пониманию.

Однако ситуация не изменилась. «Рамзаю» продолжали передавать для «Юлиуса» (Цвиича) сообщения о приезде очередных коминтерновский посланцев, которые, как всегда, останавливались в «Палас отеле», и пароли для встречи с ними. Через «Рамзая» продолжали поступать сообщения от швейцарского адвоката Венсана о состоянии дел с «больными». Герберт считал, что ни в коем случае не должен был встречаться с Венсаном. Зорге же или кому-либо его резидентуры (Стронскому или Римму) это было безопасно и позволительно.

2 июня 1932 года из Шанхая на имя Берзина поступила телеграмма: «Михаилу. Срочно. Готовы договориться с судьями и прокурором за 80 000 мекс. долларов. Уплата только после освобождения, отказа прокурора от апелляции и приезда больных в Шанхай. Прошу срочного ответа и согласия. Винцент».

Ответ из Москвы был отправлен на следующий день: «Винценту от Михаила. На телеграмму о больных от 2. VI. Согласны. Деньги внести после отъезда обоих из Китая».

24 июня «Рамзай» передал для «Михаила» телеграмму от «Винцента», в которой подтверждалась актуальность выкупа больных и сообщалось, что деньги могут понадобиться в любое время. В этой связи «Винцент» просил срочно перевести на его имя 20 000 американских долларов «или депонировать эту сумму в банке в Европе, открывая мне здесь телеграфно кредит». Одновременно у Центра запрашивались соображения о маршруте «больных» домой и «об их сапогах в случае их освобождения».

«Деньги 80 000 мексов будут переведены вам сейчас же, как друзья будут за пределами Китая, – телеграфировали из Москвы 29 июня. – Сообщите, через какой банк и на какой адрес деньги перевести, когда потребуется. Настоящие документы друзей будут посланы. Рекомендуем направить их маршрутом на Владивосток на иностранном (не английском) судне. Друзья должны заявить, что они едут транзитом через СССР домой».

Коминтерн готов был пойти на любые расходы ради освобождения своих сотрудников, но при наличии определённых гарантий: запрашиваемая сумма будет переведена сразу же, как только супруги Рудник будут за пределами Китая.

Такой подход Москвы не устроил адвоката Фишера, который передал, что не предпримет ни одного шага, пока не убедится в наличии денег в Шанхае:

«Срочно Михаилу. При Вашей постановке вопроса выкуп больных исключается. Фишер не предпримет ни одного шага, пока не увидит наличия денег в Шанхае. Не видим с деньгами никакого риска, ибо они будут депонированы на имя Винцента и оплачены Фишеру, когда больные будут за пределами Китая. Срочите, согласны ли перевести деньги сейчас или нет? Деньги можно перевести Нью-Йорк Сити банк в адрес Винцента, Палас отель, комната 320».

Настойчивость Фишера в предварительном переводе денег в Шанхай вызывала законнные опасения руководства Коминтерна, которое вместе с тем, не доверяя адвокату, готово было пойти на его требования:

«Винценту от Михаила. На вашу 30.VI-32 г. Деньги будут переведены тотчас же, как от Вас будет сообщение о выезде друзей из Китая. Сомневаемся, предпримет ли Ф. что-либо и тогда, когда деньги будут в Шанхае. Думаем, что он играет на авось: оправдают – тогда он получит деньги. Осудят – он ограничится полученным гонораром. Нельзя ли предпринять шаги в этом направлении помимо него? Главные условия должны оставаться – выплата денег только после отъезда обоих из Китая».

Запоздалое прозрение. Правда, далее следовала оговорка: «Если думаете, что Ф. действительно предпримет нужные шаги, а без наличия денег в Шанхае он откажется от этих шагов, то разрешаем Рамзаю удержать 16 из 20 тысяч амов, которые он получит или уже получил через своего патрона для наших нужд. В этом случае мы ещё раз повторяем, что мы не согласимся о выдаче всей суммы или даже части её, если они будут уплачены Ф. или кому-либо другому до отъезда друзей из Китая 4.VII/ 32.».

Процесс над арестованными проходил в Нанкине с 5 июля по 19 августа 1932 г. «Усильте кампанию протеста к процессу 5 июля, – Призывали из Шанхая. – Если не будут допущены иностранные адвокаты, больные откажутся от всякой помощи и объявят голодовку. О начале голодовки Вас уведомим».

7 июля газета «Известия» опубликовала сообщение ТАСС из Шанхая со ссылкой на агентство Рейтер из Нанкина о том, что 5 июля началось слушание дела «Руэггов»: «Руэгг обвиняется в том, что он является секретарём Тихоокеанского секретариата профсоюзов. За полчаса до начала процесса 50 полицейских, вооружённых винтовками и маузерами, заняли главные выходы в помещение суда, опасаясь неожиданных инцидентов. Защищают Руэггов адвокат Фишер, китайский адвокат Чен Ин и женевский адвокат Венсен. До начала процесса Руэггом было подано письменное заявление о некомпетентности данного суда с требованием о перенесении судебного разбирательства в Шанхай, где Руэгги постоянно проживали и где могут быть заслушаны свидетельские показания.

Руэгг отказался отвечать на все вопросы судьи, за исключением тех, которые имеют отношение к перенесению дела. Руэгг обвиняет суд в искажении переводов с документов, собранных английской полицией, материалов дознания, стенограмм полицейского допроса, а также в намеренном неиспользовании части материалов и стенограмм, благоприятных для обвиняемых.

Жена Руэгга охарактеризовала процесс как юридический фарс и решительно отказалась отвечать на какие-либо вопросы».

Судья заявил, что хотя решение вопроса о компетентности данного суда займёт несколько дней, но дело будет слушаться. Китайский защитник «Руэггов» адвокат Чэн Ин решительно возражал против этого, указав, что, поскольку вопрос о компетентности суда не разрешён, дело не может слушаться. Адвокат заявил, что шанхайский суд незаконно передал дело военному суду и незаконно держал его подзащитных в тюрьме в течение четырёх месяцев без предъявления обвинения. Чэн Ин отказался присутствовать на заседании суда, назначенном на следующий день, так как оно, по его мнению, являлось незаконным. «Руэгги» продолжали голодовку, отказываясь присутствовать на процессе до тех пор, пока суд не будет перенесён в Шанхай.

По сообщению агентства Гоминь, просьба о переводе «Руэггов» в Шанхай была отвергнута судом. Сун Цинлин, ходатайствовавшая об освобождении «Руэггов» на поруки, также ничего не добилась.

После того как высший суд провинции Цзянсу отказал в требовании перенести слушание дела «Руэггов» в Шанхай, защитник обвиняемых адвокат Фишер выехал в Нанкин с целью апеллировать к Верховному суду.

Газета «Известия» от 16 июля 1932 г. сообщала, что, согласно телеграмме защитника Венсена из Нанкина, состояние жены «Руэгга» критическое и она близка к смерти. Состояние самого «Руэгга», по