Женские судьбы Гражданской войны - Михаил Михайлович Сухоруков

на должности, как минимум, начштаба дивизии или на равнозначной должности политического работника согласно последней служебной аттестации. Однако расчет оказался верным. Никто не искал опального комдива Сахновскую среди командиров рот.

Спустя год, в марте 1935 года, ей повезло (или наоборот – крупно не повезло?) вернуться на службу в Разведуправление. Видно, опять же не без протекции высокопоставленных сослуживцев. Хотя многие из них к той поре сами подверглись репрессиям, утратили прежнее высокое положение и влияние. Ей всё больше приходилось полагаться только на себя.

7.7. Разведчица на санаторном фронте

В июне того же года она была переведена со значительным понижением на должность начальника санаторного отделения в Симферополь. Подальше от столицы и от центрального аппарата военной разведки. Но долго держать комдива на столь невысокой должности, видимо, было неудобно. Поэтому спустя несколько месяцев её перевели на должность начальника крымского военного санатория «Кичкинэ». В некоторых публикациях о Сахновской излагается версия, что на базе этого санатория располагалась разведшкола, начальником которой она и была назначена. Согласимся, что это теоретически возможно, но подтверждающих документов, как и свидетельств участников или очевидцев не выявлено. Поэтому такое предположение остается лишь версией.

Весной 1937 года репрессивные органы её все-таки нашли, хотя она, собственно, ни от кого и не скрывалась. Служила исправно, у всех на виду. Однако в начале апреля М. Ф. Сахновская была вновь уволена из армии.

В выписке из приказа наркома обороны СССР за подписью армейского комиссара Я. Б. Гамарника об увольнении М. Ф. Сахновской в запас РККА по ст. 43 п. «б» «Положения о прохождении службы командным и начальствующим составом РККА» отмечалось, что уволена она «в аттестационном порядке по служебному несоответствию». В то время такая «чёрная метка» означала лишь одно – скорый арест.

Так всё и произошло. 15 апреля 1937 года Мария Филипповна Сахновская-Флёрова была арестована органами НКВД. Жить ей оставалось всего несколько месяцев.

Кстати, в названном выше Положении указано: «Лишение военного звания комдива и выше (и им соответствующих) производится по приговору суда, утвержденному Правительством Союза ССР». Сведений о лишении Сахновской воинского звания комдива и ордена Красного Знамени обнаружить не удалось. Возможно, эти материалы хранятся в следственном деле и до сих пор не опубликованы в свободном доступе.

Возможные причины ареста

В следственных документах Военной коллегии Верховного суда СССР эти причины, скорее всего, указаны. Неудивительно, если там окажутся и её собственноручные признания в приверженности троцкизму, в работе на вражеские разведки или иные признаки явного предательства, характерные для расстрельных обвинений в те годы. Но как-то не верится, что столь высокопоставленная и информированная военнослужащая, пережившая исключение из партии, ссылку, арест мужа, прошедшая через горнила служебных проверок и партийных чисток, могла бы совершить какие-либо противоправные проступки. И уж тем более антисоветские или иные враждебные действия.

Не до заговоров и политических игр ей было в ту пору. Анализируя доступные документы и материалы из открытых источников, можно выделить несколько вероятных объективных причин и субъективных обстоятельств, которые сделали её арест фактически неизбежным.

Главным, на наш взгляд, было то, что на ней лежало несмываемое, пожизненное клеймо сторонницы Троцкого, хотя она давно и открыто признала свои прежние ошибки и заблуждения. Но сам факт обвинения в троцкизме отложился в её служебных и партийных документах и сохранился в сознании начальников и сослуживцев. Ситуация усугублялась еще и тем, что её муж Р. Н. Сахновский был осуждён как ярый и нераскаявшийся последователь Троцкого и отбывал очередной срок наказания на Колыме.

Безусловно, важнейшее значение в запуске в 1937 году механизма репрессий в отношении сотрудников военной разведки имели негативные оценки работы Разведупра Генштаба со стороны Сталина. В июне того года на расширенном заседании Военного совета при наркоме обороны СССР с участием членов правительства Сталин в своём выступлении не только подтвердил свою негативную оценку работы военной разведки, но и расширил перечень предъявляемых к ней претензий. Он особо подчеркнул: «Разведки нет, настоящей разведки… Наша разведка по военной линии плоха, слаба, она засорена шпионажем… Разведка – это та область, где мы впервые за 20 лет потерпели жесточайшее поражение». Тогда же в докладе наркома Ворошилова впервые было сказано о раскрытом заговоре среди высших военачальников.

Как и прежде в таких случаях, организатором и идейным вдохновителем заговорщиков был объявлен Троцкий. Начался новый виток кровавой борьбы с троцкизмом в армии, проявившийся в невиданных масштабах репрессий среди командно-политических кадров, включая военную разведку.

Была ли Сахновская в докладной Артузова?

Вполне возможно, свою зловещую роль сыграла служебная записка бывшего заместителя начальника Разведупра Артузова, которую в конце января 1937 года он подал на имя главы НКВД Ежова. В ней он сообщал о возможном заговоре последователей Троцкого в РККА. В приложенном списке были перечислены пофамильно 34 бывших сотрудника военной разведки, в той или иной степени прежде принимавшие участие в троцкистской оппозиции. К сожалению, разыскать этот документ автору пока не удалось, чтобы подтвердить или опровергнуть факт присутствия в списке фамилии Сахновской. Но об обвинениях её в троцкизме, партийном и уголовном преследовании по таким серьезным в те годы мотивам заместитель начальника Разведупра, безусловно, знал.

Информацию о «списке 34-х» ввёл в публичное поле в начале 2000-х годов доктор юридических наук, профессор А. Г. Шаваев. Заслуги А. Х. Артузова (Фраучи) перед военной разведкой и контрразведкой общеизвестны. Он внёс немалый вклад в становление и развитие советских спецслужб. За его плечами было немало успешных операций, проведённых чекистами по пресечению враждебных действий и диверсий иностранных разведок и белоэмигрантских организаций. И вдруг появляется публикация известного юриста о его докладной записке и списке из 34 бывших троцкистов среди его коллег по службе в разведке. На факт существования такого документа с упоминанием его названия – «Список бывших сотрудников Разведупра, принимавших активное участие в троцкизме» – А. Г. Шаваев указал в предисловии к 1-му тому переизданной книги известного военного разведчика Звонарева К. К. (Звайгзне). Позже о «списке 34-х» он написал в октябре 2003 года в «Независимом военном обозрении». А. Г. Шаваев связывал с этим списком арест и расстрел самого Звонарёва, к книге которого он написал предисловие. Про Сахновскую он не упоминал. Однако про сам список он написал вновь, связывая с ним уже не только гибель Звонарёва К. К., но и ряда других руководителей военной разведки.

Если все приведённые факты достоверны, то не вполне понятны сами мотивы этого поступка Артузова. Можно лишь предположить несколько более или менее правдоподобных версий. Во-первых, по роду своей деятельности он действительно мог располагать