Правосудие в современной России. Том 1 - Екатерина Владимировна Михайлова

субъектов экономической деятельности, которые приобретают все большее значение и постоянно находятся в зоне внимания ученых-правоведов[808]. по справедливому суждению М.И. Клеандрова, «нормально развивающаяся рыночная экономика не может существовать без соответствующего организационно-правового механизма защиты прав и законных интересов участников экономических отношений. Ядром же этого механизма является механизм правосудия»[809]. Согласимся с М.И. Клеандровым в том, что «экономическое правосудие, так же как и сама экономика, весьма основательно подвержены воздействию достижений научно-технического прогресса, в том числе цифровизации»[810].

Следует также указать технологические составляющие, последовательному воздействию которых подвергается по нарастающей как экономика, так и правосудие:

— электронные устройства — основа для применения новейших цифровых инноваций;

— Интернет — облачные вычисления, видеоконференции и т. д.;

— облачные вычисления — позволяют хранить данные в онлайн-режиме, например документы, пароли, платежную информацию;

— искусственный интеллект (ИИ)[811] — способность компьютера или робота, управляемого компьютером, выполнять задачи, обычно связанные с разумными существами. Термин часто применяется к проектам разработки систем, наделенных интеллектуальными процессами, характерными для человека, такими как способность рассуждать, находить смысл, обобщать или извлекать уроки из прошлого опыта.

Сообразно тому как электронная торговля стала одним из основных видов экономической деятельности, осуществляемой посредством высоких технологий, включая сферу электронных государственных и муниципальных закупок, такой институт защиты прав, как правосудие в высокотехнологичной интерпретации приобрел специфическое обозначение: «цифровое правосудие» или «электронное правосудие». Соответственно, наличие адаптированного к новым технологическим реалиям механизма «цифрового правосудия» относится в сегодняшних условиях к числу комфортных правовых условий нормально развивающейся цифровой экономики. Совершенствование цифровых технологий и высокотехнологичных услуг (в первую очередь, сервисов доверия), а также их интенсивное применение для повышения качества процедур разрешения споров как на национальном, так и международном уровне очевидны. Подобные технологии или услуги обеспечивают проведение видеоконференций для онлайн-слушаний, использование онлайн-платформ или блокчейна для организации порядка ведения дела, внедрение электронных форм представления материалов, документов и иных доказательств, а также использование искусственного интеллекта (ИИ) для извлечения информации, прогнозирования результатов и подготовки материалов и решений. В этой связи следует поддержать позицию Т.В. Сахновой о необходимости привлечения к исследованию данного явления носителей специальных знаний в области цифровых технологий[812]. Согласимся также в том, что в силу принципиальной антропоцентричности права даже в эпоху надежд на искусственный интеллект остается неизменным приверженность цивилистического процесса гуманитарным ценностям[813]. по нашему убеждению, для решения правовых проблем[814], вызванных цифровизацией правозащитной сферы, в первую очередь правосудия, требуется не автоматическая интеграция сугубо технических норм в законодательные и иные нормативные правовые акты, а погружение в глубинные изменения права, и расширение границ правовой теории, учитывающих этические социальные и правовые последствия цифровой трансформации[815].

Современная правовая наука основополагающую категорию защиты прав и законных интересов и ее роль в обеспечении устойчивости гражданского или предпринимательского оборота (в том числе в цифровом формате)[816], законности и безопасности указанных общественных отношений относит к глобальным приоритетам в области устойчивого развития наряду с укреплением экономического и технологического потенциала государств. В соответствии с позицией ООН для перехода к обеспечению устойчивого развития необходимо «…усиливать гарантии основных прав и свобод; обеспечивать всем равный доступ к правосудию; укреплять нормативно-правовые основы и повышать их согласованность»[817].

В целях защиты прав и законных интересов субъектов цифровой экономики используются различные подходы, например создание правозащитного механизма в онлайн-режиме в рамках цифровых платформ, урегулирование посредством использования электронных сообщений и других информационно-коммуникационных технологий. Возможно также включение цифрового контекста в общую систему правовых гарантий, например обеспечение права на доступ к правосудию, соблюдение принципов справедливого судебного разбирательства, юридическое признание документов и сообщений, создаваемых и обращаемых в цифровом формате[818].

Механизм правосудия интегрирован в процессы выполнения ключевой юридической задачи цифровой экономики, которая состоит в обеспечении субъектам цифрового взаимодействия уверенности в надежности операций в цифровой среде, определенности в отношении юридического значения таких операций и их правовых последствий.

В формировании правовых отношений субъектов цифровой экономики значительную роль играет технологическая и правовая инфраструктура доверия[819]. С использованием инфраструктуры доверия производятся операции технологического и юридического характера по установлению личности и правосубъектности взаимодействующих удаленно контрагентов; подтверждению происхождения, подлинности и целостности цифровых данных и документов, предотвращению несанкционированного доступа к ним и обеспечению их неизменности в процессе создания, передачи и применения.

Правовые условия, благоприятные для осуществления и защиты прав и интересов участников экономической деятельности, охватывают применение юридически значимой электронной формы в качестве стандартной альтернативы бумажным документам, т. е. устанавливают механизм юридического признания, и так называемой функциональной эквивалентности между бумажными документами и соответствующими электронными записями. Правовой механизм документооборота, основанный на принципе нейтральности в отношении носителя информации, должен гарантировать, что совершение его участниками юридических действий, приобретение ими прав и исполнение обязанностей дистанционно по электронным каналам имеют юридическую силу, влекут правовые последствия и несут доказательную функцию в случае судебной или внесудебной защиты нарушенных прав[820]. Данные положения соответствуют нормам международных стандартов по регулированию применения в коммерческих операциях, в том числе трансграничных, электронных документов и электронных методов удостоверения их подлинности (электронных подписей), разработанных ЮНСИТРАЛ[821].

Процесс синтеза технологических и правовых инноваций распространился на наиболее стабильные области правового пространства цифровой экономики — «территорию доверия» и «территорию защиты прав». Так, суд изучает электронные документы и иные доказательства, подтверждающие (или напротив, опровергающие) совершение юридически значимых действий, связанных с применением инфраструктуры доверия (электронной подписи (ЭП), сертификата ключа проверки ЭП, реестра сертификатов и др.) при рассмотрении дел по спорам:

— о взыскании задолженности по кредитному договору между банком и юридическим лицом[822], между банком и индивидуальным предпринимателем[823];

— о взыскании задолженности по договору займа[824];

— о взыскании задолженности по договору поставки;

— о признании незаключенным на маркетплейсе договора поставки[825];

— о признании ничтожным договора потребительского кредита;

— об отказе в приеме налоговой декларации и об обязании устранить допущенные нарушения;

— о признании незаконными действий ФНС по внесению в ЕГРЮЛ записи о смене генерального директора ООО и многих других.

Приведенные случаи являются типичными.

В этой связи необходимо отметить, что в судебной практике находит отражение характерный для цифровизации негативный признак, так называемый цифровой разрыв, или цифровое неравенство субъектов экономических отношений (англ. — digital divide), определяемое как неравенство технологических возможностей, знаний или навыков, необходимых для выполнения операций в цифровой среде. Данное явление принадлежит к категории рисков цифровой трансформации. Так, например, недостаточные цифровые навыки, неспособность сотрудников организации установить различие между визуализацией в документе квалифицированной электронной подписи и ее проверкой стали причиной неисполнения условий договора и последующего судебного иска. Отказ гаранта в осуществлении платежа по банковской гарантии был обусловлен тем, что направленное бенефициаром